Глава 11. ВСТРЕЧИ С МИТРОПОЛИТОМ
Андрей, выйдя из палаты, за посланниками не последовал, намеренно задержался и подошел к Алексею под благословение.
Митрополит посмотрел на вставшего перед ним на одно колено Андрея, пригляделся и произнес:
- Благословляю тебя на дела твои, аминь.
Затем Алексей взял Андрея за руки, поднял и сказал:
- Помню тебя юноша отроком, в школе ты слыл учеником примерным и прилежным, не ошибся я, когда два года тому благословил тебя на служение патриаршему послу Киприану.
Андрей поблагодарил митрополита, попросил разрешения передать тому личное послание Киприана.
Письмо это Андрей вез от самого Константинополя со всей скрытностью и о нем не знал никто, ни протодиаконы, ни иные члены миссии.
Вручая Андрею перед отъездом письмо Киприан доверительно сообщил Андрею, что в послании пробует объяснить Алексею свое поставление митрополитом Киевским, Литовским и Русским заботой Патриарха о единстве на будущие времена всей Русской митрополии под началом единого митрополита.
Теперь, когда письмо было доставлено, Андрей посчитал основным своим долгом смотреть, слушать, участвовать в событиях, чтобы потом пересказать Патрону как можно больше впечатлений о московской жизни.
Что до впечатлений, то Андрей был уверен, что они будут.
Конец марта выдался теплым, весна обещала быть ранней и патриаршие посланники, убоявшись распутицы, не спешили покидать Москву, ждали, когда дороги просохнут.
Не взрастив в себе к своим двадцати годам ни одного ростка хитрости, Андрей повел себя с митрополитом Алексеем открыто и сразу же, без обиняков, при первой же встрече попросил Алексея разрешения изредка посещать того.
Митрополита позабавила такая простота юноши. К тому же, он рассудил, что не будет лишним, если Киприан будет получать известия из Москвы еще и от своего юного помощника, Андрей парень сметливый и если что, можно будет доставлять через него Киприану и устные послания. А митрополит хорошо знал, что мысли изложенные на бумаге, могут иногда доставлять отправителю лишние неприятности.
Вот так нежданно интересы Андрея совпали с планами митрополита Алексея на его, Андрея счет и он обрел возможность быть в гуще событий протекавших в великокняжеском и митрополичьем дворцах.
Во время одной из встреч митрополит сказал Андрею:
- Думаю, Дмитрий Иванович Киприана в Москву не пустит.
Поставление твоего патрона митрополитом вызвало на Руси возмущение.
По всей нашей епархии идет немалое волнение.
Ты передай Киприану, что я, как могу, своей властью утишиваю сильное негодование и смятение народное, но и он пусть лишний раз не гневит великого князя, не напоминает о своем праве наследовать мое место.
Вспомни, как князь в гневе рек протодиаконам, что в Великой Руси будет свой митрополит. Увидишь, князь от своего не отступит.
уси будетРусиР
Слова митрополита сбылись скоро.
Уже в середине апреля, при очередной встрече Алексей сказал Андрею:
- Дмитрий Иванович приказал постричь в монахи своего духовного отца, коломенского священника прозвищем Митяй и тот тут же был назначен архимандритом московского Спасского монастыря. При постриге в монахи Митяй был наречен Михаилом.
Все говорит о том, что Великий князь, не откладывая дело в долгий ящик, готовит мне преемника.
Глава 12. ПОСЛЫ ОТБЫЛИ
В начале мая патриаршее посольство засобиралось в обратный путь. Посланники вышли во двор перед митрополичьими палатами, уселись в возки, свита - на лошадей. Миссия спустилась с холма по дороге вниз к Боровицким воротам, проехала через них, по мосту пересекла Неглинку, но сразу же повернула направо и двинулась на ярославскую дорогу. Андрей поехал вместе с посланниками.
Во второй половине мая 1376г. возки посланников патриарха Пердика и Докиан и сопровождающие их на лошадях лица остановились возле ворот Троицкого монастыря. Преподобный Сергий вышел им навстречу, пригласил в обитель. Во внутреннем дворе посланников встретили монахи.
Пердика и Докиан поклонились Преподобному, Докиан обратился к Сергию:
- Вселенский Патриарх Константинопольский Филофей благословляет тебя и передает подарки: крест, параман и схиму. Прими также послание Святейшего.
Преподобный Сергий молча выслушал посланника, поклонился тому и сказал:
- Подумайте, братья, не к другому ли к кому вы посланы? Кто я, грешный и недостойный, чтобы мне, простому смертному, получать дары и послание от Святейшего Патриарха?
Докиан обернулся к Пердике и к свите, потом, вновь обратился к преподобному:
- Нет, отче. Беру в свидетели всех со мной пришедших, не ошиблись мы, преподобный. Мы посланы к тебе. Патриарх наслышан о твоей смиренной и добродетельной жизни подвижника. Внутри переданного напрестольного креста находятся частица животворящего древа, мощи 40 мучеников севастийских, святых Афанасия, Евдокии, Елевферия, Феодосии и новых мучеников литовских. Не отказывайся и прими крест.
После слов Докиана Сергий опять низко покланился посланникам и пригласил тех на трапезу и отдых.
Через два дня посланники и их сопровождающие покинули Троицкую обитель.
В начале июня патриаршие посланники приехали в Киев, и направились к Софийскому собору. Там их встретил митрополит Киприан. Через несколько дней посольство отправилось в Константинополь, а Андрей остался в Киеве.
От внимания Андрея не ускользнуло еще одно обстоятельство – в Киеве остался и тот странный дружинник. Более того, Андрей видел, что дружинника пригласили к Киприану и тот вышел от святителя только через час. Андрей был озадачен.
Глава 13. НАЗРЕЛИ БОЛЬШИЕ ПЕРЕМЕНЫ
В июле 1376г. игумен Троицкого монастыря преподобный Сергий был приглашен к митрополиту. В палате митрополичьего дворца Алексей вслух прочитал грамоту Патриарха Филофея:
- Милостью Божией Архиепископ Константинограда, Вселенский Патриарх Филофей сыну и сослужебнику нашего смирения Сергию. Благодать и мир, и наше благословение да будут с вами. Услышав о твоей добродетельной жизни в Боге, мы горячо возблагодарили и прославили Создателя. Одного правила вам недостает – у вас не устроено общежитие. Сам пророк Давид, исследовавший все своим разумом, выше всего поставил общежитие, сказав: «что может быть лучше и прекрасней, чем жить братьям вместе», поэтому и я даю вам благой совет устроить в вашей обители общежитие. Милость Божия и наше благословение да пребывают с вами.
После прочтения Алексей посмотрел на преподобного, показывая на грамоту Патриарха, произнес:
- Не единожды мы с тобой обсуждали возрождение на Руси общежительства. Мы за то ратовали, о том пеклись, но и понимали, что не все монахи готовы были принять общежительный устав с готовностью и радостью. Ныне же, получив послание и благословение Патриарха, имеем большое подспорье в этом начинании.
Преподобный Сергий, встал, поклонился Алексею, спросил:
- Что ныне повелишь, святой владыко?
Алексей тоже встал и торжественно произнес:
- Даю тебе свое благословение на введение в Троицкой обители общежития. Уверен, что никто кроме тебя, не сможет возродить на Руси строгой общежительности, когда у братии все общее: и еда, и одежда, и имущество; и из того общего каждый получает на свои потребы, не взирая кто и сколько внес в обитель при поступлении, когда все, и настоятель, и монахи участвуют в общих работах, совместных молитвах и так выживают в трудное время. Благословением Патриарха и божьей волей ты избран для этого великого свершения.
Во второй половине июля по возвращении из Москвы преподобный Сергий собрал братию, сказал:
- Патриарх прислал свое благословение на обустройство Троицкой обители по общежительному уставу. Владыко Алексей тоже благословил общежительство в нашей обители. Что решите, братья? Примем совет и благословение Патриарха? В таком разе должно нам, братья, принять Иерусалимский устав обители преподобного Саввы Освященного. То будет разумно. Во исполнение нашего решения возведем новые постройки, трапезную, поварню, пекарню, изберем на те хозяйства для руководства самых достойных из нас. Если есть братья недовольные такими переменами, пусть скажут без страха. Неволить никого не будем, есть еще много мест, где можно служить господу и по особножительному уставу, выбирайте.
На следующий день, к Сергию по очереди подошли несколько монахов. Они низко поклонились игумену, попросили у него благословения и покинули Троицкую обитель.
Тем временем, в Москве великий князь озаботился тем, кто заменит престарелого Алексея на русской митрополии.
Более всего Дмитрий Иванович желал поставить митрополитом новоиспеченного архимандрита Михаила, в недавнем прошлом Коломенского священника и своего духовника Митяя.
Призвав к себе святителя Алексея, великий князь начал издалека:
- Владыко, Митяй до сего дня семь лет был не просто моим и моих ближних бояр духовником, но моим другом и хранителем великокняжеской печати.
Он принимал участие во всех государственных делах последних лет.
Он моя опора во всем, как в делах светских, так и делах духовных.
Лучшего митрополита на Великую Русь мне не сыскать.
Скажешь, будут говорить, что я двою митрополию, порываю с православными Литвы?
Что из того. Что мне до литовцев, у них свой митрополит.
На мне, как на великом князе Владимирском и Московском одна забота – благо моих подданных, а не чужих.
Мне нужен митрополит на Великую Русь и не более.
Хочу написать Патриарху, буду просить на Великую Русь отдельного митрополита.
Попрошу поставить архимандрита Михаила.
Митрополит Алексей князя слушал, но отвечал уклончиво:
- Михаил в делах монашества не сведущ, он новоук, сиречь новичок. Монашества не познал, аскетичной жизнью не жил, интерес к мирской жизни не избыл. В монашеском общежитии ни дня не пребывал, отшельничества не испытал.
Монашеская братия будет в недоумении от твоего выбора.
И еще. Не впадай в соблазн, князь, своим словом поставить Михаила на митрополию. Это будет вопиющем нарушением правил святых апостолов, в которых прямо сказано, что если кто епископ, мирских начальников употребив, через них получит епископскую в церкви власть, да будет извержен и отлучен.
Не стоит тебе, княже, требовать сейчас Михаилу и моего благословения.
Бог даст поживу еще, будет у Михаила время монашескую жизнь познать, а как взойду на смертный одр, тогда и отпишешь Патриарху грамоту о поставлении Михаила митрополитом. Мое благословение Михаилу и не понадобится, Патриарх и Веленский собор все решат по канону.
После сказанных слов Алексей медленным шагом покинул палату, Дмитрий сел в кресло, провел правой рукой себе по волосам спереди назад, потер затылок и шею, оглянулся, долго и задумчиво смотрел на дверь, через которую вышел Алексей.
Глава 14. ИЗЛЕЧЕНИЕ МЛАДЕНЦА
На небольшом холме над речкой Кончурой высоким тыном из вертикально поставленных бревен-кольев была огорожена изрядная часть холма. В одном месте тын прерывался высокими деревянными воротами. Над ними была устроена небольшая церковь Дмитрия Солунского. Ворота были закрыты.
В середине холма, посередине, возвышалась новая, отовсюду видная деревянная церковь, к ней были пристроены трапезная, с поварней и пекарней. Вокруг церкви четверообразно, образуя прямоугольник, расположились кельи монахов. Позади них, ближе к тыну виднелись хозяйственные постройки - житницы, сараи, за ними угадывались заснеженные, огороженные тынами огороды.
Январским вечером 1377г. к воротам Троицкой обители подъехали сани, запряженные одной лошадью. Из саней выпрыгнул мужик средних лет, схватил из саней большой куль, одной рукой прижал его к груди, другой рукой стал истово стучать в закрытые ворота.
Через некоторое время ворота приоткрылись, из них вышел вратарь, спросил мужика:
- Что у тебя стряслось, коли ты, на ночь глядя так ломишься в обитель?
Мужик бросился к привратнику, показал на сверток в руках, торопливо произнес:
- Ради святой Троицы дозволь видеть преподобного Сергия, я сына привез! Недужен он, вот-вот преставится.
Вратарь окинул взглядом мужика с головы до ног, вздохнул, посторонился и позволил мужику пройти. Тот стремглав бросился к келье игумена. Привратник посмотрел тому вслед, покачал головой, открыл ворота шире, взял лошадь за узду и завел во двор обители вместе с санями, после чего вернулся и закрыл ворота.
Тем временем, мужик вбежал в пристройку, где были расположены кельи, стал звать Сергия. Преподобный вышел из своей кельи, встал в дверях, окликнул мужика. Тот вбежал в освещенную лучиной келью, положил сверток на лавку, развернул его, растерянно посмотрел на безмолвного бледного сына, закрыл руками лицо и воскликнул:
- О горе мне грешному! Божий человек, спешил я к тебе в надежде, что в святой обители сын мой, сильно недужный, через твою молитву выздоровеет. Ныне вижу, что опоздал и сын мой мертв и нет мне утешения, и удел мой - одна сердечная скорбь. И еще горше мне на душе, что сыночек мой, моя кровинушка, умер не в отчем доме.
С этими словами мужик опустил руки, развернулся и выбежал из кельи.
Преподобный Сергий все это время молча наблюдал за мужиком и только иногда осенял себя крестом. После того, как мужик убежал, Сергий быстро открыл ларь, стоящий у стены, достал оттуда несколько сосудов с жидкостями и мазями, подошел к обнаженному младенцу, быстро осмотрел того, налил на свои ладони жидкость из склянки, начал энергично растирать младенцу виски, запястья и ступни ног, затем стал втирать мазь в грудь и спину ребенка. При этом игумен постоянно читал молитвы.
После растирания Сергий переложил младенца на лавку в самом теплом место кельи и укутал его одеялом.
После этого Сергий преклонил колени перед образом и начал читать молитвы. Через некоторое время до его слуха донесся еле слышный шум, он обернулся, увидел, что бледность сошла с лица ребенка, лицо слегка порозовело, а сам младенец пытается шевелиться.
Сергий тут же быстро подошел к ребенку, влил тому в рот несколько капель из сосуда и тот через некоторое время заснул.
Преподобный вернулся к образу и продолжил молиться.
В какой-то миг за дверью раздался шум и в келью вошел отец ребенка.
Сергий дочитал молитву, обратился к вошедшему:
- Напрасно ты, сын мой, отчаялся и поспешил предаться горю по своему сыну. Он не умер, но жив. Ты обманулся. Когда ты вез мальчика в обитель, от сильной стужи он изнемог и тебе показалось, что он умер. В келье он отогрелся, а ты думаешь, что он ожил. Истинно тебе говорю, раньше Всеобщего Воскресения никто не может воскреснуть. Мои молитвы и старания вернули твоему сыну не жизнь, но здоровье. И не смей возвещать людям о чудесном воскресении младенца, то только навредит тебе и ты сможешь потерять сына.
С этими словами Сергий жестом велел мужику покинуть келью, а сам вернулся к своим молитвам. Младенец остался в келье под присмотром игумена.