Галя посмотрела на часы. Без пяти двенадцать. Прислушавшись, она уловила за стеной возбуждённый голос мужа. Значит, он всё ещё разговаривает. Галя, конечно, ждала, что сегодня Серёже будут звонить все самые дальние родственники и друзья из детства – семьдесят пятый юбилей как-никак, это вам не хухры-мухры – но и представить не могла, что он просидит в спальне всё утро, не отлипая от трубки.
Да и ладно бы он просто разговаривал – так он ведь ещё закрыл дверь и не впускал её. Таких фокусов на старости лет Галя от мужа не ожидала.
Из раздумий её вырвало громкое шипение. Опустив глаза, она увидела, что блинчик, который она положила на сковородку пару минут назад, испёкся и почернел. Укорив себя за неаккуратность, Галя соскребла его и выбросила в мусорное ведро.
Серёжа и раньше, бывало, вёл себя странно в свой день рождения. Очень часто он с самого утра погружался в глубокую меланхолию, которая продолжалась несколько часов.
В это время он сидел в кресле у окна и листал альбом с их старыми фотографиями. Он ни с кем не заговаривал и сам никого не слушал. Но потом его отпускало, и к полудню он уже шутил и радовался жизни, как обычно.
Сегодня же привычный порядок был нарушен. Судя по голосу, доносящемуся из спальни, Серёжа был в приподнятом настроении. С кем же он там разговаривал? Старый знакомый? Бывший одноклассник? Девушка из прошлого? Галя ломала голову над этим вопросом всё утро, но ответа так и не нашла.
Когда голоса в спальне стихли, Галя вышла из кухни и зашагала по коридору. Остановившись рядом с дверью спальни, она потянула ручку – та, к её удивлению, поддалась. Заглянув в комнату, Галя увидела, что Серёжа сидит в кресле у окна, но в руках держит не альбом, а телефон. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь плотно задвинутые занавески.
– Ну что, ты договорил? – спросила Галя, застыв на пороге.
Серёжа вздрогнул и поднял голову. Только сейчас он заметил её присутствие.
– А, это ты. Да-да, я договорил.
– Ну и хорошо.
Галя пересекла комнату, подошла к занавескам и одним проворным движением раздвинула их. В комнату хлынул свет, разгоняя пыль и тени.
– Ну и засиделся ты тут, скажу я тебе. Всё утро трындел по телефону.
– Да? А сколько время? – Он посмотрел на часы над кроватью. – Божечки мой! Неужели я разговаривал с ним три с половиной часа?
– Именно так. – Галя села на край кровати, не отрывая взгляд от мужа. Собравшись с духом, она спросила: – Так кто это был?
Серёжа загадочно улыбнулся.
– Думаю, ты его не знаешь. Это один мой хороший друг из прошлого. Мы с ним учились в одном университете, а потом он вроде как стал учёным. Ты только представь, это было больше пятидесяти лет назад…
Галя кивнула. Она и сама часто ловила себя на мысли, что время пролетело слишком быстро, и цифры, которые раньше казались ей невероятными, теперь остались позади. Она подозревала, что все люди в той или иной мере думают об этом, когда их возраст переваливает за шестьдесят.
– Оказалось, он достиг неплохих успехов на этом поприще, – продолжал Серёжа. – Сейчас он работает в другой стране, получил несколько крупных наград. А впереди, как он говорит, его ждёт Нобелевская премия.
Галя вытаращила глаза.
– Да ты что?
– Да… но сначала я хочу тебя кое о чём спросить. Этот же вопрос он задал мне.
– Давай.
Серёжа отложил телефон и подался вперёд.
– О чём ты жалеешь больше всего?
Галя нахмурилась:
– Жалею?
– Да.
– Даже не знаю… о многом, наверное.
– Хорошо, я задам вопрос иначе. Какую самую страшную ошибку ты совершила в своей жизни?
Галя внимательно посмотрела на мужа. Он никогда не задавал ей подобные вопросы.
– Зачем ты спрашиваешь?
– Потом поймёшь. Сначала ответь.
Галя подумала.
– Ну хорошо, самую страшную ошибку я совершила, когда не поехала к матери на день рождение, а отправилась гулять с подругами. Мне тогда было тридцать два. Я соврала, что заболела, а потом кто-то увидел меня в торговом центре с покупками и, разумеется, всё ей рассказал. Мне тогда было так стыдно. Мама со мной два месяца не разговаривала.
Серёжа кивнул.
– А есть ли что-то такое, что ты хотела бы сделать, но так и не сделала, потому что всё откладывала, откладывала, а когда наконец очухалась, поняла, что уже слишком поздно?
Галя окинула мужа удивлённым взглядом. Он сказал:
– Я задаю тебе те же вопросы, которые задавал мне друг. Когда ты на них ответишь, ты поймёшь, о чём мы разговаривали.
Галя была не уверена, что теперь хочет знать, о чём Серёжа разговаривал со своим другом, но не стала этого говорить.
– Ты сам знаешь, у меня было много разных желаний. Я, например, всегда хотела побывать в Венеции и полетать на дельтаплане. Мама как-то летала в молодости и рассказывала, что это был самый незабываемый опыт в её жизни… – Галя покачала головой. – Не понимаю, зачем мы об этом говорим. Только зря душу бередим.
Серёжа наклонился к ней ещё ближе и взял её руку в свою. Она не стала возражать, хотя этот жест удивил её: последний раз он держал её за руку много лет назад.
– А что, если я скажу тебе, что все твои мечты смогут исполниться?
– Что?
Серёжа откинулся в кресле и улыбнулся. Ветерок, просачивающийся в окно, теребил его седые пряди.
– Я не шучу. Мы сможем полетать на дельтаплане и провести медовый месяц в Венеции.
– О чём ты говоришь, Серёжа?
Он вскочил с кресла и стал расхаживать по комнате, оживлённо размахивая руками.
– Тот друг, с которым я разговаривал, он сейчас работает над одним грандиозным изобретением. Не то что грандиозным – величайшим произведением в истории человечества, я полагаю.
– И что это за изобретение? – спросила Галя, сгорая от любопытства. Возбуждение мужа передалось и ей.
Серёжа остановился напротив кровати и, глядя ей прямо в глаза, сказал:
– Это изобретение – машина времени.
Как только он это сказал, в комнате повисла тишина. Только с улицы доносились детские крики.
– Машина времени? – переспросила Галя.
Серёжа кивнул.
– Я тоже сначала ему не поверил, но затем он рассказал мне, как она работает. Из его рассказа я понял, пожалуй, только одно: он говорит серьёзно. Нам с тобой трудно в это поверить, но, с другой стороны, оглянись вокруг, – Серёжа развёл руками, – на дворе ведь уже не две тысячи двадцать четвёртый год!
В этот момент в распахнутое окно влетел мяч. Он застыл в воздухе, продолжая крутиться. Серёжа схватил его, подошёл к окну и бросил мальчикам, которые скакали по траве на аэроботинках. Когда он закрывал форточку, над их домом пронёсся беспилотник, доставляющий пиццу.
– Вот ведь разлетались!
– Хорошо, – сказала Галя, – допустим, твой друг изобрёл машину времени. Нам-то что с того? Зачем он тебе об этом рассказал?
И тут её как молния пронзила страшная догадка. Она вдруг всё поняла.
– Нет. Ты же не хочешь сказать, что он предложил нам…
– Верно, милая. Он предложил нам стать первыми в истории человечества испытателями машины времени.
Галя ждала этого ответа, но всё равно потеряла дар речи. Серёжа замолчал, давая ей время обдумать услышанное. Прошла целая вечность, прежде чем она наконец смогла заговорить:
– Но мы же не можем вот так взять и всё бросить, Серёжа. Так нельзя.
– Почему?
– Потому что… – Она попыталась подобрать какие-то умные слова, но не смогла. – Я просто чувствую, что это было бы неправильно. Подумай о наших детях, в конце концов. Как мы им это объясним?
– А им-то что? Они как жили, так и будут жить. Для них ничего не изменится. Они-то и навещают нас только два раза в год: в твой день рождения и в мой.
– Но у них же тоже есть своя жизнь.
– Своя жизнь! Да они только обрадуются, если мы отправимся в прошлое. У них забот будет меньше.
Галя покачала головой.
– Нет. Наши дети не такие, какими ты их выставляешь.
Серёжа махнул рукой.
– Да какая разница, какие они. Главное – какими можем стать мы! Ты сама сказала, что жалеешь о том, что однажды соврала матери. Так давай отправимся в прошлое и всё исправим! Мы сможем полетать на дельтаплане, покататься на лодках вдоль улочек Венеции, – всё, что ты захочешь! Жизнь даёт нам второй шанс, и грех нам с тобой им не воспользоваться!
Галя встала.
– Давай отложим этот разговор на потом, а то у меня уже голова идёт кругом.
Они отложили разговор, но Галя видела, что Серёжа вернётся к нему при первой же возможности. Он вёл себя как одержимый: всё время бормотал что-то себе под нос, несколько раз хватал Галю за руку и говорил, что решение нужно принять как можно скорее, а то вдруг вместо них найдут кого-нибудь ещё. Галя кивала, но всё время придумывала отговорки, чтобы уйти от ответа. Несколько раз она под разными предлогами выходила на улицу, просто чтобы перевести дух.
Но каким-то образом она всё же успела до вечера приготовить дом к приёму гостей. Ровно в пять, как и было обговорено, они появились на пороге с огромными коробками. Приехали все: их дети с супругами, внуки и даже внуки внуков. Галя не могла нарадоваться: наконец вся семья собралась за одним столом! Во время ужина не смолкали разговоры, все веселились и пели песни, и только виновник торжества – Серёжа – сидел грустный и какой-то подавленный. Галя не заговаривала с ним – знала, что, если заговорит, то они обязательно поссорятся.
***
Гости стали расходиться только к ночи. Проводив всех, Галя закрыла дверь и прошла в гостиную. Серёжа уже куда-то исчез. Стараясь не думать о предстоящем разговоре, Галя убрала со стола, перемыла посуду (она по-прежнему не доверяла хрупкую посуду посудомойкам, хотя дети давно подарили им аж две штуки) и, погасив свет во всём доме, отправилась в спальню.
Серёжа сидел на кровати, у него на коленях лежал раскрытый альбом. Галя села рядом с ним.
– Ты тоже об этом подумала, да? – спросил он, листая альбом.
– О чём?
– О том, что будет с нашими детьми, если мы отправимся в прошлое. Вот попадём мы туда и вдруг решим, что нам не нужны никакие дети. Или вдруг мы вообще с тобой рассоримся и разбежимся? Ты представляешь, какие страшные последствия это будет иметь для настоящего?! Мы ведь можем сделать так, что наши дети просто исчезнут!
Галя кивнула.
Серёжа вздохнул:
– Да, мы с тобой уже отжили своё, со временем не поспоришь. Но и жизнь у нас была что надо, правда ведь?
Они помолчали.
В тишине Серёжа отложил альбом, лёг на кровать и накрылся одеялом. Галя последовала его примеру.
– Да уж, – тихо заговорила Галя. – От времени не сбежишь. Только себя загоняешь.
– Давай наслаждаться тем, что у нас есть.
Они обнялись и вместе уснули.