Наш десятый юбилей свадьбы должен был стать особенным событием. Я потратила несколько недель, планируя всё до мельчайших деталей: ресторан, приглашения, меню. Я хотела, чтобы этот вечер был нашим, чтобы мы могли насладиться друг другом без лишних забот. Но была одна деталь, которую я намеренно опустила — я не пригласила его мать, Лидию Петровну.
Лидия Петровна всегда была сложной женщиной. С самого начала нашего брака она не упускала возможности напомнить, что я «не подхожу» её сыну. Она критиковала всё: от того, как я готовлю, до того, как я веду дом. Даже когда у нас появились дети, её критика не утихла — она только нашла новые поводы для недовольства.
— Ты слишком мягкая с детьми, — говорила она, качая головой. — Разбаловала их совсем. Когда Антон был маленьким, я держала его в строгости, и посмотри, каким он вырос!
Антон, как обычно, старался сгладить углы.
— Мама просто хочет помочь, — говорил он каждый раз, когда я делилась с ним своими обидами. — Она не из зла. Просто такая у неё манера. Ты же знаешь.
Но каждый раз, когда она появлялась, я чувствовала себя на втором плане, словно всё, что я делаю, не имеет значения. Она приходила в наш дом как хозяйка, раздавала свои «советы» и критиковала всё, что видела.
Когда я начала готовить наш юбилей, я долго думала о том, как поступить с Лидией Петровной. Я знала, что она ждёт приглашения, но каждый раз, представляя её на нашем празднике, я видела, как она снова находит повод, чтобы испортить этот вечер. И тогда я решила, что не приглашу её.
Вечером, когда я наконец решилась рассказать Антону о своём решении, сердце билось как сумасшедшее.
— Антон, мне нужно с тобой поговорить, — начала я, стараясь говорить как можно спокойнее.
Он оторвался от своего ноутбука и посмотрел на меня, как всегда, с тем же добрым и немного рассеянным взглядом.
— Конечно, Настя. Что-то случилось?
Я села напротив него, вздохнула глубоко, чтобы не сорваться.
— Я хочу поговорить о нашем юбилее, — начала я медленно. — Антон… я не пригласила твою маму.
Он замер, как будто я бросила ему что-то невероятное.
— Что? — переспросил он, и я видела, как его лицо побледнело.
— Я не пригласила Лидию Петровну, — повторила я, не в силах встретить его взгляд. — Антон, я просто не хочу, чтобы она испортила нам этот вечер. Каждый раз, когда она приходит, я чувствую себя никем. Она всегда находит, за что зацепиться, всегда критикует. Я хотела, чтобы наш юбилей был только нашим, чтобы мы могли наслаждаться вечером, а не снова переживать её нападки.
Антон молчал, и его молчание било по мне сильнее слов. Наконец, он тяжело вздохнул и встал, как будто собираясь с мыслями.
— Настя, я понимаю, что тебе трудно, — начал он, пытаясь говорить мягко, но я слышала, как в его голосе нарастает напряжение. — Но это наш юбилей. Мама всегда была с нами, она часть нашей семьи. Я просто… я просто не могу понять, как ты могла так поступить. Она ведь просто хочет, чтобы всё было хорошо.
Я почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— Она хочет, чтобы всё было хорошо? — переспросила я, чувствуя, как в груди поднимается обида. — Антон, она хочет, чтобы всё было так, как ей нужно. И если ей что-то не нравится, она не стесняется говорить это вслух, даже если это ранит. Я устала каждый раз оправдываться, что я делаю что-то не так. Я просто хотела, чтобы этот вечер был для нас, без лишнего стресса.
Антон потерялся в своих мыслях, потом тихо сказал:
— Но она моя мама, Настя. Она всегда была рядом. Я просто не могу праздновать без неё, зная, что она обижена. Это не честно.
Я закрыла глаза, стараясь не заплакать.
— Так ты выбираешь её, а не меня? — спросила я, едва слышно.
Антон подошёл ко мне ближе, пытаясь обнять, но я отстранилась.
— Настя, ну что ты такое говоришь? Я не выбираю. Я просто хочу, чтобы все были счастливы. Чтобы мы могли отметить наш юбилей вместе, как семья. Я люблю тебя, но ты должна понять, что мама тоже важна.
Я отвернулась, чувствуя, как слёзы текут по щекам.
— Знаешь, Антон, иногда я чувствую, что я для тебя на втором месте, — сказала я тихо, едва сдерживая слёзы. — Каждый раз, когда она приходит, я должна доказывать, что я достойна быть твоей женой. Я устала от этого. Устала чувствовать себя на задворках собственной жизни.
Антон посмотрел на меня, и я видела, что его лицо стало напряжённым. Он шагнул ближе, но я снова отступила, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть.
— Настя, это не так, — сказал он, но в его голосе звучала неуверенность. — Я никогда не ставил тебя на второе место. Ты важна для меня, и я люблю тебя. Но мама… она ведь не вечна. Я не могу просто исключить её из нашей жизни.
— Я не прошу тебя исключить её, Антон, — ответила я, пытаясь удержать голос от дрожи. — Я просто хочу, чтобы хотя бы раз ты встал на мою сторону. Чтобы ты поддержал меня, а не её. Чтобы ты понимал, как мне тяжело каждый раз терпеть её критику. Я хочу, чтобы ты показал, что я для тебя важнее.
Антон вздохнул, его взгляд скользнул мимо меня, как будто он искал что-то в пустоте.
— Но я ведь люблю тебя, Настя, — повторил он, но это звучало, как пустая фраза. — Мы можем как-то решить эту ситуацию, без крайностей. Может, просто поговорить с ней?
Я рассмеялась, но в этом смехе было больше горечи, чем радости.
— Поговорить с ней? Антон, она никогда не слушает меня. Для неё важно только её мнение. Она даже не замечает, как мне больно каждый раз, когда она открывает рот, чтобы сказать, что я что-то делаю не так. И ты хочешь, чтобы я просто снова сидела и терпела это?
Он молчал, его лицо становилось всё более закрытым. Я видела, как он внутренне закрывается от этого разговора, как не хочет сталкиваться с этим конфликтом. В его глазах мелькнула усталость, и я вдруг поняла, что он не собирается бороться за нас.
— Ты не собираешься ничего менять, да? — спросила я, чувствуя, как боль пронизывает меня насквозь.
Антон наконец посмотрел мне в глаза, и в его взгляде я увидела что-то, чего раньше не замечала — страх перед конфликтом, нежелание взять на себя ответственность.
— Настя, я не хочу, чтобы между нами была война, — тихо сказал он. — Давай просто попробуем найти компромисс. Я уверен, что мы сможем как-то договориться, чтобы всем было хорошо.
— Компромисс? — повторила я, чувствуя, как в груди нарастает гнев. — Ты хочешь, чтобы я снова пошла на компромисс, чтобы она снова пришла и разрушила наш вечер? Ты правда думаешь, что это решение?
Антон не ответил, но его молчание сказало всё за него. Он не готов был изменить ситуацию, не готов был встать на мою сторону. Он предпочёл бы снова избежать конфликта, снова спрятаться за удобными словами, чтобы не брать на себя ответственность за наш брак.
— Понятно, — тихо сказала я, чувствуя, как что-то внутри меня окончательно сломалось. — Понятно, Антон. Ты выбрал её. Я надеялась, что ты выберешь нас, но ты выбрал её.
Он сделал шаг ко мне, но я уже не могла этого вынести. Я развернулась и ушла в спальню, не желая больше видеть его лицо. В тот момент я поняла, что наш брак был построен на пустых обещаниях, на его нежелании брать на себя ответственность за наши отношения.
В эту ночь я долго лежала без сна, слушая тишину, которая казалась оглушающей. Я знала, что что-то важное в нас сломалось, и уже не будет так, как прежде. Мы потеряли не только юбилей, мы потеряли что-то гораздо большее — доверие и любовь, которые должны были стать основой нашего брака.