Ныне, в реалиях СВО, на это звание с полным правом претендуют «птицеводы», управляющие различными БПЛА. О себе и о своей мужской работе «Дзержинским ведомостям» рассказал наш земляк – боец с позывным Ярый, который служит старшим расчета FPV-дронов.
Ярый – не особенность характера Максима. Это производное от имени его сынишки. В противовес своему позывному Максим – хладнокровен и спокоен. Даже о случаях, когда подвергался смертельной опасности, рассказывает практически без эмоций:
«Чувство, аналогичное тому, когда сверяешь лотерейный билет. Одна цифра совпала, вторая, третья. Дальше уже немного волнительно. Так и со снарядами. Первый упадет, второй… И думаешь: «А третий может и в меня…». Закончился обстрел – ну и ладно. Сразу о нем и забыл. В депрессию не впадаю. Вот если работы нет – тогда тошно».
Кинолог, альпинист, экструдерщик
«Наверное, всё зависит от воспитания. Мне на блюдечке с голубой каемочкой ничего не приносили. Ну и характер такой»,отвечает он на вопрос, где научился такой выдержке.
Мама воспитывала Максима в строгости. Папу он не знал. Будучи взрослым, хотел с ним познакомиться, стал искать. Но отца, боевого офицера, уже не было в живых.
Десять лет Максим занимался в секции дзюдо, у знаменитого Романа Гафурова. На соревнованиях, когда сдавал на звание мастера спорта, получил травму. Два года пытался восстановиться, но безуспешно. Да и не до спорта стало: он уже учился в Нижегородском автомобильном техникуме. А с третьего курса его забрали в армию.
У него была возможность остаться в Дзержинске и служить в «трех семерках» водителем. Но на призывном пункте он сам подошел к «покупателям» из Челябинской области и сказал: «У меня первая категория годности. Я абсолютно здоров. Возьмете?». И уже с вокзала позвонил маме: «Приходи провожать».
«Не боюсь трудностей. Да и отслужившие парни советовали: мол, чем дальше от дома – тем лучше. Так проще адаптироваться к воинским будням. А когда рядом семья, друзья…»,говорит он.
Служил Максим в закрытом городе Снежинск. Когда после «учебки» большинство ребят стало проситься в водители, он спокойно ждал приезда начальника кинологической службы. И не прогадал. В итоге оказался единственным кинологом на заставе. В его ведении оказалось семь «волкособов» (помесь волков с овчарками), но работал он в основном с двумя – Гаем и Имиджем. Научился дрессуре, ведению собак по следу.
Демобилизовавшись, молодой человек восстановился в техникуме. Практику проходил в автомобильном сервисном центре, где его очень просили остаться. Но он согласился на предложенную товарищами авантюру – пойти в промышленный альпинизм. «Высоты боишься?» – спросили его. Получив невнятный ответ, утешили: «Ничего, мы поначалу тоже все боялись». Работал в столице, ездил в командировки на север. Но года через два решил: мама не молодеет – пора возвращаться домой.
Трудился машинистом экструдера на производстве полимерной пленки. В Дзержинске и Нижнем. Причем полтора года одновременно и там, и там. С дневной смены из Дзержинска ехал на ночную в Нижний. И наоборот. Пока здоровье не сказало: хватит.
Потом решил сменить профессию: устроился печатником на аналогичное производство. Получил 5-й разряд, был назначен старшим смены.
«Как бы я друзьям в глаза смотрел?»
Оттуда, с завода, изготавливающего тару и упаковочные материалы, осенью 2022 года молодой мужчина и ушел на СВО. Несмотря на бронь. Добровольцем. Причем знали об этом только его непосредственный начальник и супруга. Для всех остальных он был
(и остается) мобилизованным.
«Многих моих друзей мобилизовали. Я такой человек – не могу оставаться в стороне. Как бы я друзьям в глаза смотрел? Сам бы сидел спокойно дома и спрашивал их: «Ну как там?». Жена поддержала. Сказала: «Я всегда за тебя. Это твое решение, значит – я его принимаю»,объясняет Максим свое решение.
… За выгружающимися из автобуса новобранцами со стороны наблюдали полковник и два лейтенанта. Выделив Максима из толпы, спросили: «Пойдешь в спецназ?». «Есть другие варианты?» – поинтересовался он. «С остальными – в пехоту», – услышал в ответ будущий боец Псковской бригады специального назначения.
«Хоть учебу как таковую я никогда и не любил, но то, что мне нужно, впитываю, как губка. Технический склад ума: в голове хорошо представляю, как всё устроено. Не был электриком, но могу собрать щиток, не работал автомехаником, но могу перебрать двигатель. Никогда особо не разбирался в программировании и микроэлектронике, а сейчас – старший расчета FPV-дронов»,говорит Максим.
Управлять ими – особое искусство. Перед тем, как им овладеть, Ярый полтора года нарабатывал опыт, «летая» на коптерах. В задачи его группы входила воздушная разведка и корректировка работы артиллерии. Приходилось побегать и от «арты» (артиллерии), и от «градов» противника. Но о таких, мягко говоря, неприятностях, боец рассказывать не любит. Чего тут говорить, когда и так понятно: расчет беспилотников для врага – цель номер один.
Супруга Макса уже привыкла. На свой первый вопрос «как дела?» слышит неизменное «всё нормально». И дальше начинается обсуждение, что нового в семье, в родном городе. Служба мужа обсуждению не подлежит.
«Зачем ей лишние переживания?»улыбается Максим.
«Кому суждено сгореть – тот не утонет»
Личный рекорд Ярого – поражение цели, которая находилась на расстоянии в 22 километра от месторасположения расчета. «Птица» не всегда несет снаряды. С помощью нее, к примеру, доставляется провизия бойцам, находящимся на сложных позициях.
Управлять FPV-дроном – это всё равно что с обычного авто, начиненного электроникой и круиз-контролем, пересесть на гоночный.
«Здесь полностью ручное управление. Нет никакой стабилизации. Чтобы управлять таким дроном, нужно иметь хороший «налет», то есть опыт. Его постоянно сносит ветром. И он должен не просто долететь, но и правильно спикировать. Причем, когда пропадает связь с дроном вместе с транслируемой им картинкой, нужно рассчитать, где он будет находиться, когда появится картинка, «поймать» ее, найти цель и «зайти» на нее. «Арта», конечно, по-прежнему боги войны, но когда одновременно работают несколько расчетов FPV-дронов – это будет покруче. У нас же попадание почти стопроцентное»,рассказывает боец.
Ярый – фаталист.
«Кому суждено сгореть – тот не утонет»,повторяет он известную поговорку.
И рассказывает о случаях, подтверждающих ее:
«Боец, весь в броне. Снаряд взрывается от него метрах в ста – казалось бы, чего бояться. И вдруг он падает замертво. Мы подходим, не видим никаких повреждений. Оказывается, маленький осколочек прошел между броней и рукой и попал ему в сердце… А вот у двух других пацанов мина взорвалась чуть ли не под ногами, в полутора метрах. Рядом даже не было укрытия, они просто легли на землю. А осколки полетели в другую сторону. Они встали, отряхнулись и пошли дальше».
На последний вопрос, не жалеет ли он о своем решении пойти на СВО добровольцем, он отвечает:
«По-другому просто не мог. То есть если я не попал под мобилизацию, как мои друзья, я должен был оставаться дома и радоваться? Нет, это так не работает. Если идти, то идти всем вместе. Если есть возможность помочь ребятам, то надо помогать».
Напомним, Дзержинский совет ветеранов СВО отправил очередную партию гуманитарной помощи на Донбасс.
Екатерина КОЗЛОВА
Фото из архива бойца