Константин Алексеевич встал с кресла, надел пиджак, протянул к ней руку:
- Поехали за газировкой.
Он вообще был лёгок на подъём, и это Наташе в нём очень нравилось.
- Серёжа! - сказала она ему по пути, когда навстречу им проехал возвращающийся из зала Серёжа.
- Я вижу, милая, - ответил Константин Алексеевич, не сбавляя скорости.
- Давай, возьмём его с собой! - она погладила Константина Алексеевича по колену и заглянула в глаза. - Он, бедняга, никогда не курил.
- Он счастливчик, - улыбнулся Константин Алексеевич. - Пусть едет домой и не смотрит на то, как опускается его жена.
- Опускается? В смысле?
- Зачем ему наблюдать, как мать его детей занимается неблагопристойный делом.
- Мы при нём ничем не будем таким заниматься, - подмигнула Наташа и набрала номер мужа.
- Серёженька, ни о чём не спрашивай, иди к Косте домой и жди нас там. Не пались перед мамой! Она тебя увидит и заставит сидеть с детьми, - сказала ему.
- Именно этим я и собирался заняться, Наташенька, - ответил тот, - провести с ними время.
- Иди к Косте! Мы сейчас приедем, - повторила она.
***
- Запомни, какой мне нужно батончик и какую газировку, - серьёзно сказала в магазине Константину Алексеевичу. - Чтобы в следующий раз подготовиться.
- И не подумаю! Это разовая акция.
- Как это разовая? К хорошему быстро привыкаешь! Она ещё не началась, а я уже привыкла. Там много папиросок.
- Это не значит, что ты их все употребишь по назначению.
- Жалко, что тут нет примерочных, - вздохнула Наташа. - Я бы сделала акцию постоянной.
Константин Алексеевич огляделся, улыбнулся мечтательно и охотно согласился:
- Действительно, жалко!
- Поехали туда, где есть. Хочешь?
- Хочу, - признался тот, - но нас же ждёт Серёжа.
- Блин! Кость, ну так нельзя! Предлагать мне все тридцать три удовольствия в один день! В один вечер!
- Это же ты мне предложила поехать за удовольствием, - возмутился тот.
- Ну, вот оно, удовольствие! - она повертела перед ним шоколадным батончиком.
- Кому что, - вздохнул тот, вспоминая, где ближайший магазин с подходящими примерочными, тут же отмёл эту идею и направился к очереди на кассу, где уже стояла Наташа.
***
- Надо музыку ещё, - Наташа полезла в свой телефон за музыкой, поднимаясь по лестнице.
Серёжа непонимающе смотрел на Константина Алексеевича, который нёс в руках наверх бутылку с колой, высокий стакан и шоколад.
- Вы же не разрешаете есть где-то, кроме кухни, - сказал он. - Чем мы планируем заниматься?
- Наталья Дмитриевна планирует курить коноплю, - просто ответил Константин Алексеевич, - и готовится к этому событию с особым рвением.
- Вы ей разрешили? Что происходит?
- Давайте скорее! - крикнула Наташа. - Кость, можно у тебя в комнате всё же? Там уютнее.
Нет, милая! - быстро ответил Константин Алексеевич и, увидев, что она всё же пошла в его спальню, окликнул, но уже с каким-то смирением:
- Куда ты пошла?
- Что с Вами? - тронул его за плечо Серёжа. - Зачем это устраивать?
- Лучше пусть с нами курит проверенный продукт, чем с непонятно кем непонятно что.
- Лучше пусть вообще не курит, - резонно сказал Серёжа и спохватился:
- Уж не Вы ли его проверяли?
- Не я.
- А кто?
- Это важно? - удивился вопросу Константин Алексеевич.
- Интрига!
- Мой секретарь.
Серёжа вскинул брови.
- У неё много связей, - пожал плечами Константин Алексеевич.
Они уже входили за ней в комнату, решив, что будут курить там, но она, выбегая, врезалась в Серёжу.
- За зажигалкой бегала, - пояснила она. - Пойдём сюда.
Она распахнула дверь в одну из комнат, откинула занавеску, приоткрыла окно, села на подоконник, включила музыку, подпела:
- I take to the candy shop
Туса, клубы,
Кожаный ремешок.
И только натуральный шёлк
Где ты, брат, таких кобыл нашёл?
- Наташенька! Это ужасная музыка, - вздохнул Серёжа. - Включи другую.
“А Димочке нравится!” - подумала она, но сделала, как он просит.
Пока она раскуривала папиросу, Серёжа и Константин Алексеевич внимательно наблюдали. Она картинно затянулась, видя их интерес, подозвала Серёжу. Он нерешительно подошёл, она потянула его за рубашку, чтобы тот наклонился, тонкой струйкой начала выпускать дым в его лицо. Он не понял, что нужно делать.
- Лови дым, - прокашляла она.
- Зачем?
- Тьфу ты! - оттолкнула его Наташа, полностью выдув дым из себя. - Следующий!
- Я не буду курить, - быстро сказал Константин Алексеевич.
- Будешь! - уверенно сказала Наташа. - Иначе меня с этого косяка унесёт в такие дали, что вы охренеете. Что там, Костя? Что-то забористое.
- Ничего забористого, - ответил тот, глядя, как она залечивает слюной сигарету. - Наверное, ты до этого курила непонятно что.
- Иди сюда, - улыбнулась она и поманила его пальцем.
Константин Алексеевич снял пиджак, кинул его на заправленную кровать, подошёл к Наташе, та затянулась, сдерживая, кашель, подставила ему лицо, тот приоткрыл рот, готовый к тому, что свой она сейчас откроет, дождался этого момента, протяжно вдохнул, едва задержав дыхание, выдохнул.
- Ты даже не закашлялся, - сказала Наташа подозрительно.
- В чём ты хочешь меня уличить?
- Ты, наверное, часто это делаешь втихаря.
- Я просто не вдыхаю эту гадость в лёгкие, набираю дым в рот.
- Нахрена? - удивилась Наташа. - Это так не работает.
- Создаю тебе атмосферу, раз тебе так хочется, - ответил он.
- Ну тебя! Серёжа! Создай ты атмосферу!
- Можно, я пойду домой? - жалобно сказал Серёжа и добавил:
- Я никому вас не выдам!
- Ха-ха! Так мы тебе и поверили! Теперь ты в нашей курительной банде!
Наташа подошла к мужу, сидящему на кровати, демонстративно затянулась, плотно сомкнула губы, сдержала кашель, схватила его за волосы и задрала его голову.
- Почему нельзя просто затянуться, без всего этого изо рта в рот? - спросил он, протягивая пальцы к косяку.
- Да ну ёб вашу мать! Никакого удовольствия! - расстроилась Наташа, выпуская дым вверх. - На, затягивайся! Держи в себе подольше.
Серёжа затянулся, сильно закашлялся, сказал обиженно:
- Фигня какая-то.
- Идите в жопу! - фыркнула Наташа, забирая у Серёжи косяк. - Это и правда фигня, а не накурка!
- Серёжа, иди домой, - мягко сказал Константин Алексеевич, забирая у Наташи косяк.
- Ну уж нет! Я понаблюдаю.
Серёжа расстегнул верхние пуговицы рубашки и улёгся на кровать. Константин Алексеевич взял самокрутку в рот угольком внутрь, сделал сильный выдох, выдувая дым с обратной стороны папиросы. Наташа тут же подставила приоткрытый рот, выдыхая его. Закашлялась и закрыла рот рукой, желая подержать в себе дым подольше. Константин Алексеевич вынул папиросу изо рта, затянулся, Серёжа нерешительно протянул руку, затянулся тоже. Последней затянулась Наташа, чувствуя, что ей уже хватит, почти сразу выдула дым в рот Серёже, легла к нему на кровать. Константин Алексеевич с шипением открыл бутылку, налил в стакан газировку и передал ей. Она дала отпить Серёже.
- У тебя глаза красные, - сказал тот расслабленно.
- Хорошая трава, - улыбнулась Наташа, - Костя, будешь ещё?
Константин Алексеевич отрицательно помотал головой.
- Не думала, что когда-нибудь такое скажу, но я тоже не буду, - засмеялась она, откусывая от шоколадного батончика.
Втроём они немного повалялись в постели, Наташе было хорошо, приятное расслабление заставляло её улыбаться, и не хотелось даже поддерживать разговор, который лениво вели лежащие по обе стороны от неё мужчины. Потом Константин Алексеевич отправил Серёжу проводить домой маму, чтобы Наталья Петровна ничего не заметила. Серёжа ушёл, Константин Алексеевич обнял Наташу, положив её к себе на грудь.
- Что скажешь? - спросил её.
- Мне офигенно. Но смысл не в воздействии. Смысл в действе, - ответила она.
Константин Алексеевич задумался.
- Спасибо, Кость, - улыбнулась она.
- У меня где-то были капли в глаза, - ответил он, посмотрев на её красные глаза с большими зрачками.
Он вышел из комнаты искать капли. Наташа взяла телефон. Дима послал ей красное сердечко.
Прочитано. Ответа нет.
.