Перевод японских романов – трудное и порой неблагодарное дело. А переводить японскую классику возьмется далеко не каждый специалист по японскому языку. Связано это с тем, что японский язык, как и китайский, изобилует различными толкованиями и разночтениями одних и тех же слов.
И если сейчас правительства этих стран стараются внести в языки хоть какое-то видимое однообразие, то во времена Кобо Абэ язык был наиболее близок к своему оригиналу.
Именно поэтому классические японские романы в переводах – это своего рода отдельные произведения. Перед переводчиком всегда встает дилемма: переводить близко к тексту, оставляя присущую языку лаконичность, или пускаться в пространные метафоры, добавляя к сказанному автором свои собственные мысли.
Перевод классических романов Кобо Абэ «Сожженная карта» и «Человек-ящик» моего, к примеру, экземпляра книги сделан по первому принципу. Переводчик В. Гривнин предпочел оставить текст автора в первозданном виде, именно поэтому его изложение изобилует многоточиями и недосказанными фразами. Это результат прямого перевода.
Переводить Кобо Абэ – это вообще большая проблема. Тяжелый язык известного японского писателя всегда отдается в переводах нагромождением эпитетов и описаний, а японские реалии – смысловыми неточностями. Для читателя же слог японца представляется непонятным и слишком дотошным, что приводит к достаточно малому числу поклонников и редким переизданиям.
Однако переводить и перепечатывать японскую классику нужно. Несмотря на то, что ее трудно читать, она содержит в себе всю глубокую японскую мудрость и глубину душевных переживаний, коих на долю японского народа в двадцатом веке выпало немало.
А еще ее нужно читать потому, что японский роман – один из самых умных романов в мировой литературе, а без творчества Кобо Абэ не было бы и современной японской прозы.