- Ну? И кого ты привёз? – ворчала на грязную посуду в эмалированной раковине Павлина Михайловна.
Вода из смесителя текла и текла, руки не хотели браться за тарелки, вилки, чашки. Руки искали опоры, разум — объяснения выбору сына. Павлина Михайловна со скрипом прикрутила воду, повернулась к нему. Маленькая, тучная, с чётким пробором на голове, всегда, абсолютно всегда! Разделяющий её тёмно-русые жиденькие, без единого седого волоса волосёнки на две части, на затылке крошечный, тугой пучок. Михаилу с самого детского возраста было страшно смотреть, как туго мама затягивала свои волосы и как сильно приглаживала к голове, аж придавливала.
Михаил стоял у открытой двери на лоджию, смотрел на отцовский участок перед домом. Родительская квартира находилась на первом этаже, одноподъездной трёхэтажки. Влада, как маленькая девочка с эмалированной миской в руках, осторожно переступала между кустиками клубники за Макаром Лаврентьевичем. Видя красное пятнышко или несколько, она приседала, срывала клубнику, и сразу в рот, поэтому миска до сих пор пуста.
- Проберёт ведь, - обернулся отец и посмотрел на приезжую. Очень седой, лоб большой, красный, глазки маленькие, словно с прищуром, нос тонкий и огромные как вареники губы. Много морщин на лице, Степан и не думал, что отец так быстро стареет. На вид ужасный, редко улыбающийся, отец Степана был добряком из добряков, хоть и пугал многих с первого взгляда.
- Не-а, - ответила Влада, сидя на корточках, щурясь на него от солнца. Она сама и есть солнце. Она сияла в своём убогом северном городке, где нашёл её Степан и никакого Северного сияния не надо было.
- Ну, смотри! – пригрозил Макар Лаврентич. – Пошли вишни нарвём, мать нас за ягодами на компот послала, а ты всё умолотила.
- Вкусно-то как, - поднялась Влада.
- А то! – брякнул Макар и зашагал дальше.
Степан с благоговейной, едва заметной улыбочкой на лице наблюдал за отцом и Владой в саду.
- Степан, ты слышишь, что я говорю?! – требовательно повысила голос мама. Она славная на вид, похожая на добрую няню из сказок, не хватало соломенной шляпки и саквояжа. Улыбающаяся всем знакомым и незнакомым, она даже наказывала сыновей в детстве с улыбкой. Лупила хлопушкой для ковров так, что узоры на задницах не сходили неделями – дети её боялись. Соседи старались не ссориться, уважали за порядок в подъезде и вокруг дома. Остальные просто здоровались и проходили мимо, подруг у Павлины Михайловны не было, гости в доме крайняя редкость.
- Да, мам, - повернулся к ней сын. Взрослый дядька, на вид лет 35, но ему всего 27. Много повидал, мало хорошего. После армии остался служить, а там горячие точки, одна, другая, ранение, рапорт, отставка. Сил больше не было находиться там, откуда не все возвращались.
- Ты боевой офицер! – с особой значимостью произнесла она.
- Бывший, мам.
- Какая разница, - она воинственно поджала кулаки под грудь, раньше красивую, холмистую, как же шли маме платья, юбки, туфли любые. Теперь холмы эти сползли вниз, в платьях она давно не ходила, в основном в домашних халатах, пахнущим хозяйственным мылом. – Ты! Ты! – волновалась мама.
- Мам, что ты хочешь сказать?
- Где ты взял это чудо в перьях? – показала она с другого конца кухни на лоджию. С приусадебного участка доносились отрывки разговора отца и звонкий смех Лады. – И имя-то какое? О чём родители думали, когда называли так девочку?
Степан отвернулся от мамы. Их взгляды с Владой встретились. Она стояла на табуретке под веткой вишни, отец держал миску с ягодами около неё, помогал девчонке. Влада, махнула Степану рукой и чуть не упала. Испугаться бы, но она вновь рассмеялась. Степан тоже улыбнулся.
- Разве такая может быть женой? Одни развлечения на уме. Другая бы предложила помощь, за посуду бы схватилась, а эта бегом наслаждаться, веселиться. И неприлично так громко смеяться, привлекать внимание, особенно за обедом. Первый раз в незнакомом доме и так себя ведёт!
- Мам, не на поминках же? А в сад ты сама их послала. Зачем? Компота полная банка в холодильнике, - повернулся Степан, после смеха любимой женщины суровость матери его не напугает. – Сказать, что она мне не пара?
Павлина Михайловна, присела к слоту, вздохнула.
- Не надо так вздыхать, мам, я люблю её.
- Но она тебе не подходит! Ты же боевой офицер.
- Бывший, мам. Сейчас я работник завода.
Мать хлопнула маленькой ладонью по столу, тяжело поднялась, она всегда добавляла себя тяжести, болезности, чтобы вызвать жалость и добиться своего. Взрослых сыновей уже не выпорешь, приходилось так давить.
- И что? Бывшие офицеры не люди? Я не могу встретить обычную женщину? Кто, по-твоему, мне пара? Сотрудница НИИ? Главврач больницы? Кто, мам? Я тоже не с семью пядями во лбу, только и умею, что воевать и командовать, а остальному меня Влада научит.
- Знаю я, чему такие Влады учат, - принялась драить посуду Павлина Михайловна, с таким усердием, казалось, узор с тарелок сотрёт.
- Что же в этом плохого? У меня столько женщин было и не с одной не хотелось большего.
- Привёз именно эту! Ты же встречался там, с одной, ну… - мама мокрой рукой коснулась своего блестящего от напряжения лба, - что в универмаге работала.
- Не вспомнишь, мам, я никогда не писал её имени. Я и сам не всегда запоминал их имена.
- А сколько хороших было, - с сожалением бормотала мама, на проточную воду.
- Почему хороших? Ты же не знала ни одну? Я только Владу привёз.
- Писал.
- Я писал, где они работают – это тебе нравилось? Писал, чтобы ты не думала, что я одинок, живу бобылём. Влада, - Степан опять отвернулся от матери, он готов смотреть на свою Ладочку бесконечно, но их уже не было в саду. – Влада, лучшее, что со мной случилось. Мне семьи с ней захотелось, детей, а до этого страшно было. Воевать не страшно, командовать, вести на смерть пацанов не страшно было, а семью заводить, жить нормально боялся.
- Фифочка, какая из неё жена? Не работает, зато покататься и погулять любит. Целые чемоданы тряпья привезла.
- Не в халатах же ей ходить? Хотя и в них я буду любить её.
Сын развернулся и твёрдой поступью вышел из кухни, затем из квартиры, он не мог долго без своей Влады. Он нуждался в ней со всеми её недостатками.
Книга автора "Валька хватит плодить нищету!" на Литрес, печатная версия здесь
Павлина Михайловна швырнула ложку на стол с чистой, мокрой посудой, та со звоном отскочила и упала на пол. Мама закрыла лицо мокрыми, горячими ладонями – плакать хотелось, не не стала. Такие женщины были у старшего сына, такие девушки-красавицы, умницы, скромницы, из хороших семей готовы были отдать ему сердце, целую жизнь. Даже здесь, когда он приезжал навестить родителей у него, были куда лучше варианты чем эта Влада.
Влада не пыталась понравиться или вести себя скромно, она считала и так отлично. Кольца в ушах огромные, вся обвешана бижутерией. Футболка короткая – пуп видно, хоть бы переодевалась при родителях, нет. Просыпается и сразу краситься, косметики целый мешок. Обуви три пары только в прихожей, а сколько ещё в чемоданах. Одно торочит о море:
- Мы со Стёпой потом на море поедем. Мы целый месяц пробудем на море. У нас билеты на побережье!
***
Накатается, возьмёт со Стёпки всё, что пожелает и дальше гулять, а куда ей торопиться в 22. Павлина Михайловна в её годы уже Стёпку ждала.
Мама опять со скрипом перекрыла кран с водой, вытерла мокрые руки об себя и задумалась: не такая она и старая, как самой хотелось бы. Почему же она себя в бабки записала? Почему носит дурацкие халаты и мужа изводит? Выбеливая ему окончательно седую голову. Ах, если бы Макар хоть раз посмотрел на неё так, как Стёпка на эту Ладу. Раз в жизни! Но нет.
Познакомились родители Сепана на работе, расписались – потому что уже надо было - Стёпку ждали. И снова на работу. Никаких взглядов, поцелуев, даже за ручки не держались – глупости какие. Родился Степан, через два года Миша. Какими разными были мальчики по характеру: Степан послушный и рассудительный, маму побаивался. Мишка вертлявый, шкодливый, минуты усидеть не мог на одном месте. В садике воспитательницы не знали, что с ним делать, в школе учился ужасно, никого не боялся, собирал вокруг себя целые шайки ребят и вытворяли! Всем соседям было тошно, а родителям стыдно.
Сыновья выросли, и всё изменилось с точностью да наоборот. Степан успел лишь водительское удостоверение получить и сразу в армию, он грезил службой. Там инженерную специальность получил, остался.
Михаил поступил в институт и уехал. Возвращаться не планировал, но мама его уговорила, рассказав о новой фабрике в городе, о зарплатах, которые там платят специалистам, она точно знала, сосед там работал.
Буквально через полгода работы на фабрике, сосед внёс первый взнос за дом. Целый микрорайон отстраивали в пригороде, недалеко от них, для новых русских и специалистов фабрики. Кому безработица и лихие времена, а кому путёвка в жизнь. Был никем сосед, а теперь ремонт делают, жена работу бросила в библиотеке, на каблуках за хлебом ходит.
Заманила Павлина Михайловна младшего сына себе под крылышко. Через того же соседа устроился Михаил на фабрику, потом и невесту ему мама сосватала – очень приличную девушку. Павлина Михайловна давно знала её родителей, по первой работе кондуктором.
Небогатые, должностей не занимают родители Оли, отец так и работает водителем автобуса, мать в регистратуре в поликлинике. Олечка отучилась на повара, но столовые общественные и на предприятиях позакрывали, в школьных на всех мест нет, а в рестораны и кафе работать Олечку не отпустили родители.
Сберегли Оленьку для Михаила, работала с мамой в поликлинике и от неё ни на шаг. Идеальная пара получилась и семья крепкая, почти такая же, как у родителей. Мама довольна младшим сыном: делал всё, как она советовала, и вот результат – семья, тоже внесли первый платёж за кооперативную квартиру, родители помогали, пока работали. Отец, токарем у частника, станки собирали для блоков, раньше на заводе трудился, ныне завод закрыт. Мама в типографии уборщицей - где была работа, там и работала.
А Степан нервы родителям вытрепал, сначала со своей службой, потом с отъездом в далёкий северный город: куда, зачем? Написал родителям: к другу поехал. Два года его не видели дома, а он и не хотел, чтобы его видели таким. Он же всегда был сильным, мужественным, отважным до глупости и вот струсил – больше не мог на службе.
Друга Степан не застал, зато работу нашёл, на единственном действующем пока заводе в городе. Работал посменно в горячем цеху, в остальное время гулял на всю катушку, менял женщин, пил, дурил, у себя собирал таких же гуляк. Он и не знал, что на гражданке так сладко, так хорошо. Ничего не скопил, отзывов о себе хороших не нажил: возненавидели его все женщины, которых он бросал, с которыми отдыхал по ресторанам и кафе. Отворачивались, если видели в общественных местах, а ведь им тоже было хорошо! Пока деньги у Степана были, а потом вдруг стало плохо.
И тут Влада появилась, он увидел её в магазине. Степан присматривал себе телевизор на квартиру. Она мечтательно вглядывалась в ценник, на фотоаппарат Поларойд. У неё, у студентки денег на такую вещь не было. Она приходила периодически в новенький магазин техники и любовалась чудом прогресса: цветное фото сразу, за три минуты..
Степан засмотрелся на девушку так, забыл, зачем пришёл. Технику он купил, но не для себя.
- Девушка, девушка, - догонял он её среди вершин сугробов, в сумерках полярной ночи, - вы забыли, - протягивал он ей коробку с Поларойдом, привычный к таким, которые сразу ему бросались на шею, получая безделушку по своей прихоти.
- Это не моё, - ответила Влада с улыбкой, посильнее натянула шапку, поправила ангоровый шарф и похрустела по снегу, через мороз в -30.
А Степан остался с «мыльницей» в голых руках. Стоял, пока не окоченели руки, наблюдал, как уплывает от него девушка в шубе из натурального меха. Степан всё-таки познакомился с ней, не стоять же на лютом морозе, пришлось вместе с ней сесть в один автобус и им оказалось по пути.
Фотоаппарат он ей подарил через несколько месяцев, она нашла его в пустом шкафу, в его холостяцкой квартире. К тому времени у Влады были ключи, она приходила и уходила когда вздумается. Не оставалась, даже если очень просил Степан. Она играла им, бредила морем, ведь для этого ей и нужен был фотоаппарат: снять и запомнить это море, ведь в следующий раз оно будет другим без неё. А пока она снимала себя, Степана, спящего на постели, голого в душе, недовольного после работы, раскидывала карточки с ним по квартире и убегала.
Потом она устроилась к ним на завод в отдел кадров, больше просто некуда в этом городе. Степан провожал её до остановки и встречал, в свои выходные. Звал с собой к родителям в первый отпуск – не поехала. Отправилась к подруге на море, оказалась у родственников в Ярославской области, с ней и не такое могло случится.
Странная эта Влада, однозначно. Мамино предчувствие не обманешь.
Мой телеграм и ОК добро пожаловать
продолжение _________________