Про поэтов далекого прошлого узнаю постепенно по мере медленного пополнения своего образования. Неизвестные мне до опредленных пор имена приходят через других людей (книги, песни, выступления). Иногда даже хватает усидчивости и времени, чтобы познакомиться с творениями этих имен более подробно. Хотя чаще всего знакомство с новым именем так и ограничивается этим именем, а слабая память и имя не очень прочно запоминает. И этот процесс собственной лени и безлюбопытства воспринимаю вполне как естественный и нормальный (нестыдный).
А вот чувство неловкости и даже стыда постоянно возникает, когда новое имя для себя открываю исключительно после ухода из этой жизни самого носителя этого имени. К сожалению о многих именах начинают интенсивно и массово публиковать хвалебные и просто памятные реляции исключительно по поводу ухода человека. Так как я стал активно интересоваться только последний десяток лет, то многие имена (даже те, что мелькали перед моими глазами) я узнавал только «после того как». Именно так для меня открылись имена Игоря Царева. Андрея Шеряева, Льва Болдова, … Правда с некоторыми поэтами я познакомился заочно и даже очно незадолго до их ухода — Бахыт Кенжеев, Михаил Онищенко, Виталий Калашников, Игорь Доминич, Дима Курилов, … Но все равно, внутреннее чувство неловкости за себя и за других возникает. Мало говорим хорошего при жизни не только близким, но и особенно творческим людям. Творческие люди всегда какие-то излишне ранимые, чувствительные, дети малые. И как же им не хватает поддержки и одобрения, особенно от значимых для них людей.
16 августа 2024 нас покинул Сергей Купеев. Конечно, я знал эту фамилию благодаря песням Сергея Канашенко. И даже пою эти песни давно. Всего-то 61 год исполнилось поэту. Оказывается он давно уже в бардовской тусовке и в не очень пассивной роли. Говорят, что болел давно, поэтому не пересекался с ним ни на одном фестивале или концерте. Но и окружающие о нем практически не упоминали, хотя хорошо его знали и давно.
Естественно только сейчас озадачился тем, чтобы найти его стихи, которые не стали песнями. И открыл для себя поэта. Еще одного. Еще одного удивительного. Еще одного недооцененного.
«Сергей Купеев (г.Москва) — поэт. Родился в 1963 году на Яузской площади – в самом устье реки Яуза, где сейчас миленький такой скверик напротив «высотки». Любит виски, женщин и своих детей. Умеет все, но старается делать как можно меньше. Ленив, общителен, обидчив. Пишет по ночам, гуляя с собакой. Стихи свои помнит не все. Поэтому, бывает, очень радуется, получая в подарок какой-нибудь давний собственный черновик. Чужие стихи всегда хвалит вполне искренне, но с вопросительной интонацией. В КСП и в Калужском кусте с 1980 года. Сначала думал, что умеет петь, но вовремя поумнел. Считает себя выдающимся мастером «торопливой поэзии» (термин придумал сам, подразумевая творчество «на коленке», в результате которого появляются письма, посвящения, поздравления и эпиграммы). К «высокой» поэзии относится с таким пиететом, что уже лет десять складывает и переписывает черновики первой книги, довольствуясь публикациями в прессе, в Сети и в поэтических сборниках (так называемых «братских могилах»). Является членом Союза писателей, чем беззастенчиво пользуется, общаясь с гаишниками: размахивает ксивой и объясняет, что он великий русский поэт и нарушает скоростной режим лишь потому, что опаздывает на встречу с читателями (во что сам искренне верит в ту минуту).»
***
КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА
Обычный вечер, праздник самоедства,
течет река испытанного средства
и ручеек отборных фотохроник:
друзья небрежны, женщины пусты…
Березовые бледные хвосты
царапают весенний подоконник.
Бороться нет ни страсти и ни силы.
Все, что еще вчера почти бесило,
сегодня равнодушно беспокоит.
Ну, подоконник в золотой пыльце,
голодная щетина на лице,
ну, бывший чемпион, атлет и стоик,
ну, выпивает, больше чем умеет…
Цитируя, из меевской «Камеи»
имперские бормочет имена:
– Сервилия, Поппея, Агриппина…
Сухая прошлогодняя рябина
для горечи доступна из окна.
В ней нет следов ни тления, ни упадка.
Бескровная породистая складка,
изогнутая, словно знак вопроса,
пересекает от виска к виску
высокий лоб, и брови на весу,
татарщина расквашенного носа.
Таланта лень, скорей, упрямство мысли –
черты лица уже в каком-то смысле –
уродство для родных и посторонних.
Друзья небрежны, женщины пусты…
Царапают весенний подоконник
березовые бледные хвосты.
***
Ничегошеньки больше не выйдет,
Не сплетутся в башке кружева.
Даже боженька дальше не видит…
Только толку, что память жива.
Да и та воровата и зыбка
До натертых в потуге висков.
То ли птичка сплыла, то ли рыбка,
То ли Катька уехала в Псков…
То ли выжег себя сигаретой,
То ли выпил себя с молоком.
Но пока этот ветер, согретый
Теплой лампою, аж с мотыльком,
Освежает потухшие лица
И качает сухую траву,
То ли рыба взлетит, то ли птица
То ли Катька вернется в Москву…
***
#поэзия #поэты #СергейКупеев