После завтрака Марк пошёл на улицу, чтобы наконец-то заняться машиной. Он поменял лобовое стекло месяца три назад, но так и не убрал с него скотч.
Снег не пошёл, по-прежнему было пасмурно, но тепло.
Марк взял растворитель, канцелярский нож и ватные диски, распихал это всё по карманам и спустился к машине. Дина предложила свою помощь, но без особого энтузиазма, и Марк отказался.
Небо оставалось серым и мутным, но ветер стих. Подтаявший снег лип к подошвам кроссовок. Марк едва ли обращал на это внимания, продолжая думать о девушке. Такой знакомой и такой чужой одновременно. Собственно, она воспринимала его точно так же: незнакомец, которого она знала с семи лет. Красивый и холодный, высокомерный взрослый мальчик. Пустой, как серое ноябрьское небо.
Как же мы сами всё усложняем, — с горечью подумал Марк, — ну, почему ты не можешь просто поверить мне? Что мешает?
Несмотря на то, что снег прекратился ещё утром, Марк чувствовал приближение непогоды. Он чётко видел тёмную полосу, расползающуюся над долиной за городом. Воздух был тяжёлым и влажным.
Парень подошёл к машине и достал из кармана канцелярский нож. Сметать снег с машины не понадобилось, он практически весь растаял.
Марк начал соскребать со стекла скотч, надеясь работой отвлечься от ненужных мыслей, но получалось так себе. Он снова и снова возвращался к тому, что могло случиться с Диной.
(в тот день он на самом деле хотел её убить)
Перед мысленным взором возникали жуткие и мрачные образы. Гроб. Море живых цветов. Живых. И красивая, но м ё р т в а я девочка. Её глаза закрыты. Навсегда закрыты. А он смотрит на бледное лицо и пытается вспомнить цвет её глаз. Бледные губы. Руки аккуратно сложены на груди.
— Прекрати, — прошептал Марк, — она жива. С ней всё в порядке. Она жива.
И благодарить за это они должны были Безымянного Новенького — Марк понимал это, но ему было всё равно. Главное, Дина была жива.
— Паршивый день?
Этот голос Марк бы не спутал ни с чьим другим.
(и как тебе тут, товарищ старший вице-сержант? нравится?)
Какого… — подумал Марк, не оборачиваясь. Он смочил ватный диск растворителем и начал оттирать со стекла остатки скотча.
— Зачем пришёл?
— Всё очень серьёзно. Марк?
Марк развернулся к собеседнику. С момента их последней встречи прошло… сколько? Пять лет? Перед Марком стоял высокой и симпатичный парень с внимательными серыми глазами. Лицо было бледным и напряжённым, под глазами залегли тени — слишком уж явные следы бессонной ночи. Или бессонных ночей. Ничто в этом парне не напоминало мальчишку, которого Марк учил строевой.
— Как мне к тебе обращаться? — спросил Марк, — не помню, как тебя зовут.
— Илья.
— Илья, — повторил Марк, — говори.
— Вот так просто?
— Я уже ничего не понимаю.
Илья кивнул.
— Зачем ты звонил Дине? Что тебе от неё надо? Что тебе от нас надо? — спросил Марк шёпотом.
— Марк, мне очень нужна твоя помощь, — Илья отвёл глаза в сторону, но тут же снова посмотрел на Марка. Взгляд был твёрдым и решительным. Марк даже не попытался понять, что чувствует, глядя на человека, который звонил Дине ночью. Не видел в этом смысла. К тому же его чувства — это было последнее, что имело сейчас смысл.
И Марк снова подумал, что они с Диной где-то ошиблись.
Илья внимательно следил за Марком, как будто пытался предугадать его реакцию или вовремя сориентироваться, если что-то пойдёт не так. Они оба сомневались, и это было нормально.
Илья анализировал поведение Марка, сам же Марк пытался избавиться от воспоминаний об их беседе в подвале. Странно, но думая об этом, Марк вдруг начинал чувствовать себя таким же беспомощным, как в тот день. Чтобы вернуть уверенность и ощущение реальности, которая вдруг стала зыбкой и очень хрупкой, Марк отвернулся от Ильи и продолжил оттирать с лобового стекла машины остатки скотча.
Небо стало на тон темнее.
— Говори, — обратился Марк к Илье.
— Не здесь.
— Хорошо. Садись. Поехали.
Илья сел в машину. Помедлив, Марк последовал за ним, повернул ключ зажигания и включил печку в режим двойки, решив, что этого будет более, чем достаточно.
— Поедем за город. Устроит?
— Мне всё равно. Можно никуда не ехать. Просто я не хотел, чтобы нас кто-то услышал.
— Кто-то?
Марк оглядел двор: никого.
— Кто может нас услышать?
— Он.
Марку понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, кого он имеет в виду.
— Он мёртв. Дина убила его. Ты ведь сам сказал мне об этом.
— Она так думает. И она очень расстроится, когда узнает, что это не так. Марк… — он с отчаянием посмотрел на парня, — Марк, мы все попали. Я, ты, Дина и… — он замолчал.
— И? — негромко спросил Марк. Всё было слишком серьёзно, чтобы язвить или демонстрировать своё превосходство… презрение… недоверие.
— И девочка, которую я когда-то отвёл в лес и хотел бросить там.
— Девочка, которая… — медленно повторил Марк, — она жива, Дина сказала, что с ней всё в порядке. Но… подожди. Ты сказал, хотел бросить? Хотел? Ты бросил её.
— Ты готов меня выслушать? Спокойно. Без… без…
— Да.
В воздухе уже кружились редкие снежинки. Они падали на стекло его машины, превращаясь в капли, которые вдруг начали ассоциироваться у Марка с глазами мёртвых рыб. Он включил «дворники». С мягким шуршанием они прошлись по стеклу и замерли.
— Я думаю, он здесь, в городе, — быстро заговорил Илья, — есть возможность уехать?
— Скрыться?
— Хотя бы и так. Называй это, как хочешь. Я не уверен, что он здесь, но, думаю, Дина знает. Она чувствует его.
— Она даже не знает, что он жив.
— Я думаю, она догадывается.
Марк задумался. Возможность скрыться была, но мог ли он доверять Илье? От ответа на этот вопрос — правильного ответа — зависели жизни его друзей. Зависела жизнь Дины. Или он преувеличивал, и всё были не настолько плохо?
— Ты хочешь, чтобы я поверил тебе? — негромко сказал Марк и закурил: так почему-то было проще думать, — но ты же врал. Ты придумал историю про девочку, которую держал в подвале злой воспитатель. И после всего этого я должен тебе верить?
— Это всё началось из-за тебя, — ответил Илья после непродолжительного молчания, — он выбрал тебя не…
— Матвей? — перебил Марк.
— Да. Он выбрал тебя не просто так. Популярный, красивый, успешный. Мать бросила тебя, и что? Ни у кого бы и мысли не возникло, попрекать тебя этим, а ведь могли бы. Как меня. Как… его.
Марк со злостью посмотрел на Илью, но эта злость была направлена не на конкретного человека. Марк злился на всех тех, о ком говорил сейчас Илья, на всех тех, кто видел в нём лишь популярного, красивого и успешного парня. Пустого парня, как сказала однажды Дина. Они понятия не имели о его бесполезных попытках сблизиться с матерью или хотя бы просто помочь ей; они понятия не имели о его боли и отчаянии. О его чувстве вины по отношению к Владе, которую обманывал ради матери.
(она хорошая, она просто запуталась)
Запутался он, и закончилось всё отвратительный сценой на выпускном Ники.
— Он знал о тебе практически всё, — сказал Илья.
— Не сомневаюсь.
— Не спросишь, откуда?
— Не спрошу.
— Он спал с твоей матерью. За деньги.
— Она ему платила?
— Марк, прекрати. Платил он.
Марк закрыл глаза и уткнулся лбом в холодное стекло. Он вдруг подумал, что если попытается осознать услышанное, то просто сойдёт с ума. Успокаивала привычная мысль: она никто, чужой человек. И эта же мысль причиняла боль.
— Ты не ответил, почему соврал мне, — ровным голосом напомнил Марк и глубоко затянулся. Пальцы дрожали.
— Потому что ненавидел и завидовал. Хотел причинить боль. Подчинить. Хотел, чтобы ты хотя бы на время перестал быть таким самоуверенным. Мне нравился твой страх. Это из-за тебя он хотел убить Дину. Ты забрал её у него, хотя и не…
— Она не вещь, — со злостью перебил Илью Марк, — я ничего ни у кого не забирал.
— Это ты так думаешь. Он первый обратил на неё внимания, а потом появился ты.
— Она не…
Марк резко замолчал, пытаясь избавиться от образа двух дерущихся детей перед витриной с очень красивой куклой. Рыжеволосой…
(моя)
(моя)
(нет, моя)
А потом появляется некто третий, который просто нагло забирает куклу… чтобы уже через пять минут забыть о ней на долгие годы.
— Вы два… больных… — начал Марк.
— Я спасал её, — перебил Илья, — да, мне нравилась Дина, но у меня и в мыслях не было причинять ей вред.
— Спасал?
— Да. Я пытался контролировать его. Оберегал её, как мог.
Марк несколько раз легонько ударил костяшками по стеклу, размышляя над словами Ильи. В принципе, всё было более или менее логично, но означало ли это, что Илье можно доверять?
— Мне надо поговорить с Диной, — сказал Марк.
— Я понимаю, — Илья открыл дверь машины и повернулся к Марку, — номер телефона есть. Позвонишь.
— Подожди.
Илья вопросительно посмотрел на парня. С улицы потянуло влажной прохладой, и Марк зябко поёжился.
— Матери ничего не грозит? Он ничего ей не сделает?
Илья усмехнулся, во взгляде появилось лёгкое снисхождение. Он покачал головой и закрыл дверь, поудобнее устраиваясь на пассажирском сиденье. Марк молча наблюдал за ним.
— Матвей злился, потому что у него никак не получалось понять тебя.
— Ты сейчас о чём? — спросил Марк.
— Твоя жизнь в опасности, а ты переживаешь за женщину, которая бросила тебя и сестру. Которая фактически подставила тебя и Дину. Эти твои попытки вернуть её… — Илья покачал головой, — Матвей не понимал этого и злился.
— Она моя мать. Но мы это обсуждать не будем.
— До сих пор больно?
Марк молчал.
— Не думаю, что твоей матери что-то угрожает. Ему нужен ты, не твоя мать. Это всё, о чём ты хотел спросить?
«Дворники» снова плавно прошлись по стеклу, смахнув с него капли воды. Марк сделал затяжку и посмотрел на Илью сквозь сигаретный дым.
— Нет. Исчезновение Жанны — это совпадение?
— Твоя бывшая девушка исчезает после того, как Матвей отдал городу тело Ульяны. Ты, правда, веришь, что всё это совпадение?
— Мы думали, это ты. Венок, бантики…
— Нет, — Илья покачал головой и посмотрел на Марка со смесью жалости и понимания, — он отдал Ульяну, чтобы… как сказать… чтобы сообщить нам о том, что жив. Лично у меня не осталось никаких сомнений в этом.
— Почему сейчас?
Илья с искреннем недоумением посмотрел на парня.
— Потому что вы с Диной теперь вместе. Мы все в опасности, Марк. Поговори с Диной, возможно, она что-то знает. Буду ждать звонка.
— Это он повесил венок и… и бантики? — Марк недоуменно посмотрел на парня и повторил, — бантики?
— Развлекается, — Илья презрительно усмехнулся, — но ведь он добился своего. Тело нашли.
— А сейчас он здесь? Он наблюдает?
— Зачем? Не думаю. Он не следит за нами 24 часа в сутки. Буду ждать звонка.
— Хорошо.
Илья ушёл.
Марк вышел из машины и продолжил оттирать со стекла скотч. Нужно было подумать и успокоиться.
Убедившись в том, что следов от скотча не осталось, Марк вымыл стекло стеклоочистителем и только после этого пошёл в квартиру.
(продолжение👇)
ССЫЛКА на подборку «Пустота: сны об одиночестве»