Глава пятнадцатая
Счастье всей моей жизни!
Март 1999 года, месяц, ведущий войну с властной зимой. Морозы сменялись оттепелью и наоборот. После Международного женского дня навалило снега, что ни пройти, ни проехать. Если бы люди не знали, какое на дворе время года, то смело назвали бы его русской зимой.
Жизнь влюблённой пары текла своим чередом. Михаил приобрёл навык ставить Агнии инъекции инсулина. Колол всегда правильно и так легко, что она не ощущала ничего, даже комар больнее кусает.
Петрова пять дней в неделю отсиживала пары в институте. Записывая лекции, она поглядывала на часы, как будто от её взгляда стрелки быстрее двигались. Девушке не терпелось оказаться в сладостных объятиях Миши. Часто Агния думала о духовном его великолепии. Сила характера Ерёмина заставляла её трепетать, преклоняться перед ним. Быть похожей на него, стараться беспрекословно слушаться возлюбленного, преодолевая капризы избалованной девушки. О, как она благодарна Богу за счастье, обрушившееся на неё. Любовь даётся достойным людям, не каждый способен её познать, но лишь с ней можно научиться мудрости. Данное чувство возвышает человека над тенями мира, делает его совершеннее и бесстрашнее.
Из института Петрова на тёмно-зелёном «вольво» спешила в район Кузьминок домой к семейному очагу. В начале совместной жизни она останавливала машину, чтобы в кафе купить разные блюда, надеясь накормить ими Мишу. Агния не умела готовить, и Ерёмин обязанность повара взял на себя, хотя из-за этого на неё ворчал, пытаясь преподать уроки стряпни. Она с надутым личиком внимала тому, что он показывал, вплоть до правильного очищения картофеля. В конце концов Петрова прояснила для себя, создание блюд — целое искусство, значит, придётся его освоить. Михаил, дегустируя еду, с каждым разом хвалил достижения Агнии.
Начинался шестнадцатый день первого весеннего месяца.
— Пойдём сегодня перед днём твоего рождения в Большой театр?! Я билеты достал на оперу «Моцарт и Сальери», — Михаил обнял девушку.
— Не поверишь, я ни разу не посещала Большой! Подростком мне было неинтересно, потом заболела сахарным диабетом и жизнь потухла. Лишь сейчас благодаря тебе я возвращаюсь к свету! Мир заиграл сотнями красок! Где ты взял деньги на билеты?! — Петрова чмокнула возлюбленного в щёку.
— Один парнишка в больнице на сигареты обменял, — подмигнул Миша.
— Ты же не куришь?!
— А если серьёзно, то в твоё отсутствие ко мне приходили в палату, не буду объяснять кто, из прошлого, когда я не был инвалидом, теперь это неважно, вернули долг. Вот захотел тебе сюрприз сделать.
— Не называй себя инвалидом, ты полноценный человек, даже некоторым здоровым людям с тебя пример нужно брать!!!
— Всё же ощущаю разницу, — Ерёмин отстранился от девушки.
— Я тоже чувствую! Болезнь настигла меня в пятнадцать лет. Не спорю, что не могу обходиться без инсулина, всё же я не выпала из жизни!
— Для общества имеет большое значение здоровый человек или больной! — парировал Михаил.
Агния растерялась, возможно, её рассуждения наивны из-за любви, которая приносит подарок в виде розовых очков. Девушка на цыпочках подошла к Ерёмину.
— Я люблю тебя! — прошептала она.
Миша ладонью провёл по её щеке:
— С другой стороны, благодаря инвалидности мы встретились.
— Судьба нас в любом случае свела бы. Я не представляю жизни без тебя, — пролепетала Агния, перескакивая на более волнующую её в данный момент мысль: — Что ты наденешь в театр?
— Фрак, шучу, чёрный костюм и такого же цвета рубашку.
— Тогда я наряжусь в белое платье!
— Мы прямо в ЗАГС собрались!
— Точно! А я не подумала, — засмеялась Петрова. — Значит, придётся облачиться в красное длинное платье!
— Только не закалывай волосы, просто их расчеши, так ты напоминаешь рыжую осень.
— Потому что в цвете моих волос есть паутинки бабьего лета! Я сегодня заметила пару седых волос, старею!
— Дурочка!!! — Ерёмин взбудоражил девушке локоны, отливающие оттенками раннего октября.
К семи вечера Агния и Михаил подъехали к Театральной площади. Припарковав «вольво», они размеренным шагом прошлись до театра. Влюблённые постояли немного перед исторической архитектурой с колоннами и помещённой на фасаде квадригой Аполлона. Ерёмин распахнул перед девушкой дверь здания:
— Прошу, мадам!!!
Молодые люди зашли внутрь.
— Миша, я будто в девятнадцатом столетии оказалась, смотри какие огромные зеркала!!! — поразилась Агния.
— Хватит вертеться, как муха-цокотуха, пошли, нам ещё подниматься на четвёртый ярус балкона, — скомандовал Ерёмин. — Надеюсь, оттуда хорошо будет видно представление!
Агния зашла в тёмно-красную ложу, снаружи переливающуюся позолотой. Девушка почувствовала себя княгиней.
— Ого, какая огромная! — Петрова присела в кресло. Она диву давалась, разглядывая главную люстру зрительного зала.
Агния выглянула из ложи и увидела оркестровую яму, располагавшуюся под сценой, где властвует симфонический оркестр.
Занавес открылся, и представление началось. Сальери безрадостно предался раздумью, что из-за любви к искусству отверг он «рано праздные забавы», полностью посвятив себя музыке. И наконец слава улыбнулась ему. Но несмотря на это, его одолевает зависть: почему гуляка Моцарт, сочиняет музыку легко, не прилагая усилия, и у него выходят шедевры... В завершении первой сцены Сальери молвит гению: «Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь; Я знаю, я». Великий композитор без тщеславия отвечает: «Но божество моё проголодалось», — и уходит. Наедине с собой Сальери решает убить Моцарта.
Агния очаровалась красотой голосов, поэзией Пушкина, музыкой Римского-Корсакова. По телу пробегала приятная дрожь от проигранного на фортепиано начала произведения «Реквием» в конце второй сцены. Хотелось дать волю чувствам, готовым вырваться наружу. К сожалению, приличной леди несвойственно показывать душевный порыв в публичном месте. Однако разуму подчас трудно сдерживать эмоции от восхищения гениальным искусством.
— Супер!!! — в экстазе говорила Агния, выходя из театра. — Сходим ещё как-нибудь?! Я безумно люблю театрализованные представления, хотя опера зажгла во мне огонь страсти. Почему же я раньше не вдохновлялась ей? Ведь в данную минуту внутри себя я ощущаю созидание и разрушение, словно тёмное с криками лицемерно обещает исправиться и просит о пощаде. Оно знает, что время суда неумолимо приближается, а за ним пожар, и на месте пепла люди создадут мир без зла, равнодушия и страданий, — нахмурилась Агния, но через несколько секунд улыбнулась: — Ай да Пушкин, ай да мистик:
Мне день и ночь покоя не даёт
Мой чёрный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.
— Мне пора уже, наверное, искать работу, — Ерёмин перебил девушку.
— Миша, давай ты ещё несколько месяцев позанимаешься лечебной физкультурой, окрепнешь, тогда и будешь зарабатывать деньги, — обратилась со всей заботой к нему Петрова.
— Договорились, ты счастье всей моей жизни! — Михаил остановился и привлёк Агнию к себе.
— Через незначительное время наступит мой день рождения! Какой сюрприз меня ждёт?! — прищурилась Агния, добавив: — Надеюсь, не кастрюля?!
— Какая ты догадливая, — подмигнул Миша.
— Ну вот, так всегда, когда начинаешь жить вместе, то бытовуха захлёстывает, — опечалилась девушка.
— Что же ты хотела, я не романтик, ладно поехали домой. Завтра утром будет видно, чем тебя побаловать.
— Я люблю вас, Михаил Ерёмин! Вы, главное, будьте со мной всегда, остальное меня не волнует! — лицо Агнии просияло улыбкой.
— Мы перешли на «вы»?!
— Любимый, я вдохновилась атмосферой театра!
— Хорошая моя девочка! — Миша чмокнул Петрову в носик.
Агния от дня рождения не ждала чудес. Её возлюбленный вёл себя обычно. С утра сказав несколько поздравительных слов, ушёл в магазин за тортом.
Одна в квартире девушка предалась воспоминаниям. Помнится, на первом курсе у неё был поклонник. В новогоднюю ночь паренёк принёс ей в комнату общежития мягкую игрушку — большого белого медведя. Девушка танцевала от радости! А теперь её удел готовить обед, за который она с удовольствием принялась.
Через два часа возвратился из магазина Миша. Он прошёл в зал, закрыв за собой дверь на защёлку.
Женское любопытство взяло над Агнией верх. Она на цыпочках подкралась к комнате. Слышалось, Михаил с кем-то разговаривал на балконе, но о чём, Петрова не могла разобрать. Минут через десять Ерёмин открыл дверь.
Девушка, словно кошка, отпрыгнула к зеркалу, сделав вид, что поправляет прядь волос. Любимый за руку провёл Петрову в зал.
Агния не узнала комнату. Повсюду разместились корзины алых роз и ромашек, по воздуху разнёсся божественный аромат. Петрова ощутила, что попала в царство цветов!!! Лицо Ерёмина просияло от обворожительного состояния любимой. Девушка без лишних расспросов «кто помог» и «почему», воскликнула:
— Как ты смог занести столько растительности?!
Он шутливо ответил:
— Благо, мы живём на первом этаже!
Петрова обняла дорогого сердцу мужчину, прижавшись к нему. С Мишей она чувствовала защищённость. Агния больше не стремилась выставлять себя королевой перед людьми. Она бесконечно счастлива, что любит сама вопреки всему.
Ерёмин за строгим видом уверенности скрывал страх потерять Агнию. Мысль не увидеть её преданного взгляда изумрудных глаз, не почувствовать запах бледной кожи, не ощутить изгибы тела заставляла содрогнуться. Эта капризная барышня навсегда забрала его сердце. Держа в нежных руках, она порой сжимала его так, что перехватывало дыхание.
— Агния, моя любовь! — Миша страстно целовал её лицо. — Я никому тебя не отдам.
От этих слов у Петровой закружилась голова.
— Я в твоей власти, — истомно прошептала она.
Их губы слились, отдаваясь велению сердец. Руки Ерёмина обвили талию девушки. Агния блаженствовала от его настойчивых, полных нежности прикосновений. Михаил в каждом движении старался в ней зажечь пламя страсти, осыпать поцелуями самые сокровенные места. Она так хрупка, милое создание.
Петрова отзывалась трепетанием на любовь Миши. Он прекрасен, и его красота идёт изнутри. Взгляд Ерёмина выражает мощь русского духа. Ни перед чем Миша не склонится! Правда, его слабость в Агнии, и девушка это знала, впрочем, так же она давала ему стимул двигаться дальше, ломая преграды, возводимые жизнью.
Их судьбы сплелись. Агния и Михаил видели друг в друге отражения себя. Вместе они сила, и её ничем не сломить.