Читатель, а теперь мне необходимо заострить твоё внимание и ещё вот на каком моменте...
Так сложилось, что в Римской республике, а затем и в империи преступность стала очень распространённым явлением. Особенно опасно было прогуливаться простым гражданам по городским улицам в ночное время. Те, кто с наступлением ночи осмеливался покидать свой дом и выходил на улицу, вынуждены были брать с собой не только факелы, но и какое-нибудь оружие, или увесистую палку, на худой конец, а ещё лучше было прихватывать охрану из тех же домашних рабов. И все при этом понимали, что в случае чего мало помогли бы даже стражники-вигилы. Так как их на городских улицах и площадях обычно не было, или было не очень много, а потом они в основном охраняли рынки и общественные бани, ну а остальные городские районы посещали от случая к случаю, и можно сказать, что ой как не регулярно.
Впрочем, проконсулу было так же известно, что все эти разного рода шальные людишки, все эти так называемые разбойнички, промышлявшие грабежами и заказными убийствами, выходили на свой нечистый промысел обычно с наступлением темноты, но тут случилось непредвиденное…
Траян, когда уединялся в гостинице с гетерой Каллистой, то отпустил свою охрану, потому как предполагал, что всю ночь проведёт в её номере, и он совсем не ожидал, что ранним утром наткнётся на таких вот негодяев, да ещё в самом центре провинциального и внешне тихого, и вечно сонного Аргентората.
- Э-э-эй, поштой, поштой-ха, хошпатин хошош-ший, а ты не ши-илаешь помочь петным лютям, у хотохых ш-шелый тень и хрошки фо рту не пыло?! – окликнули Траяна со спины.
Проконсул обернулся.
Позади него, вынырнув из какой-то подворотни, стояли два субъекта не очень приличного вида, больше смахивавшие не на добропорядочных горожан, а на каких-то нищих попрошаек. Оба они были тщедушные, но явно задирали по виду богатенького незнакомца. Один из доходяг был облачён вообще в лохмотья и у него во рту не было ни одного целого зуба, и поэтому он безбожно шамкал и шепелявил.
- Можете подойти, и я вам с удовольствием помогу… - усмехнулся Траян. – Особенно тебе, беззубый! Хотя зачем тебе моя помощь? Что тебе есть? У тебя и так во рту ничего нет! Чем ты будешь жевать, животное?!
Беззубый повернулся к своему подельнику:
- Шпурий, ш-шмотри-ха, а он не то што отхрыл пашть и фяхает на наш-ш, а он нат нами ешо и иштевается!
- И не говори, Акуций!
- Фо-о-о, нахлец!
- На-а-аглец!
- Ему нато препотать ухок!
-Согласен с тобой, Акуций! А то он много и не по делу вякает...
После этого нищие бродяги выхватили из-за поясов приличные по размерам тесаки и стали осторожно сближаться с Траяном. Проконсул, видя, что они вооружены, начал отступать. Кричать было бесполезно. Никто бы на помощь не пришёл, кроме стражников, но вигилов по-видимому рядом не было.
И тогда Траян подбросил вверх несколько ауресов, и нищеброды тут же переключили своё внимание на них и кинулись подбирать золотые монеты.
А Траян тем временем развернулся и уже собирался быстрым шагом удалиться на безопасное расстояние от грабителей, но не тут-то было…
Ему дорогу преградила целая ватага таких же незнакомцев, и явно городских бандюков. Они уже не скрывали своих намерений и сразу же выхватили из-за пазух оружие: по большей части кинжалы, но кое у кого из них были и гладиусы - римские легионерские мечи.
Со стороны этих уличных головорезов послышались угрожающие крики:
- Сто-о-ой!
- Всё равно от нас не сбежишь!
- От нас никуда тебе не деться!
Траян огляделся. Отступать было не куда. Позади лыбились некие Спурий и Акулий, которые уже подобрали ауреусы и сейчас, сжимая кинжалы, осторожно приближались к проконсулу. Впереди было вообще одиннадцать бандитов, тоже приближавшихся не с голыми руками, а вооружённых.
Если бы у Траяна с собой был меч, то он бы справился с нападавшими, но сейчас он был совершенно безоружен. С лева и с права возвышались глухие стены чьих-то городских домовладений. Траян на глаз прикинул, что ему не перемахнуть через эти преграды. Они были как назло слишком гладкие и высокие.
«Мда-а-а…- подумал Траян, - нашёл я для себя новое приключение… И опять я попал в неприятный переплёт. Ну и где же выход? Неужели его на этот раз не будет?!»
Траян заприметил с боку от себя палку, валявшуюся на земле, и подобрал её. «Пусть хотя бы это будет моим оружием…» - подумал проконсул.
Схватки не избежать было.
Траян решил за дорого продать жизнь, и он уже приготовился к последней своей схватке. Он прекрасно понимал, что шансов выжить в этой потасовке у него практически не было.
***
Но тут за спиной Траяна раздался свист. Проконсул обернулся.
Своеобразным ангелом-хранителем Траяна в последнее время вновь стал префект алы перегринов по имени Лузий Квиет. Этот бывший гладиатор появился словно из-под земли. И чтобы обратить на себя внимание он свистнул. Затем Квиет пинком отправил беззубого и шамкавшего Акулия в бессознательное состояние, а его напарника так огрел по уху, что тот тоже приземлился на мостовую и от боли завертелся и завыл.
- О-ой, о-о-ой, он меня совсем убил! - жалобно запричитал схватившийся за ухо Спурий.
Не сговариваясь, Траян и Лузий подобрали тесаки поверженных бандюков и приготовились встречать их подельников.
Не поворачивая головы, Траян обратился к Лузию Квиету:
- Ты откуда взялся? Ты что, за мной следишь?
Квиет невольно усмехнулся
- Во-о-от ещё! Совсем и нет! Я просто был тоже в этом мансионесе…
- Ну, надо же? Ты был рядом?!
- Да.
- У кого?
- Меня пригласила к себе подружка Каллисты, другая гетера…
- А номер её был где?
- Этажом ниже…
- А-а-а! Ла-а-адно, разберёмся с этим потом, - произнёс Траян, увидев, как перед ними стоявшие бандиты стали подбадривать друг друга воинственными криками, а кто и руганью, и осторожно начали приближаться.
Хотя городских головорезов было в пять раз больше, однако схватка оказалась скоротечной. И уже вскоре ещё четверо грабителей оказались поверженными и валялись на мостовой, а остальные, от страха заскулив, рассыпались в самые разные стороны и позорно сбежали.
***
Все, кто знал Траяна, в один голос утверждали, что он не выносил безделья. И он не изменял своим привычкам. Тем более в походе. Траян проснулся в ранний час, и как обычно до восхода.
На Востоке ещё только начинало светать. Он приподнялся с ложа, прислушался. Было тихо. Только изредка раздавались голоса телохранителей-преторианцев. Преторианцы по обыкновению устраивали перекличку при смене караула и через каждые четверть часа.
Траян сел, протёр глаза.
Принцепс хотел умыться, но в шатре появился декурион, дежурный преторианец.
- Божественный, - обратился он к Траяну, - тебя спрашивает префект разведки.
- Пусть войдёт! – ответил принцепс.
Префект конных паннонских разведчиков Тиберий Клавдий Максим появился тут же. Он приветствовал принцепса.
- Что случилось? - спросил его Траян.
- Божественный, - откликнулся Тиберий Клавдий Максим, - мои разведчики вчера столкнулись с даками…И это произошло неожиданно.
- Где?!
- В предгорьях. Они продвигались по главной дороге, которая ведёт к ущелью Бауты, и дальше, к самой Сармизегетусе.
- Пришлось с этими даками сразиться?
- Нет. Их было намного больше, и мои разведчики благоразумно отступили. Я так думаю, что это ещё не основные силы даков, и не Редизон, который должен нас задержать, а остатки отрядов Котиса. Тех, которые ещё недавно нападали на мост Аполлодора и Дробеты-Трансмариску, а сейчас с боями отступают вглубь Дакии.
- А что-нибудь известно о Лузии Квиете и его отдельной номерной когорте? – неожиданно спросил префекта разведчиков Траян.
- О Квиете?..
- Д-да!
- Хм-м…Пока что ничего, Божественный… - ответил Максим.
- Как только что-то станет известно о нём, тут же мне докладывайте! – произнёс принцепс.
И после этого Траян отпустил префекта паннонских конных разведчиков.
***
Уже вторую неделю отдельная номерная когорта VIII Ульпиева, под началом трибуна Лузия Квиета, продвигалась по самой северной кромке дакийской территории. Причём она делала это ночами, чтобы ненароком не столкнуться с даками и прежде времени себя не обнаружить.
Но без столкновения всё равно не обошлось…
Это произошло уже достаточно высоко в горах.
Они прошли в брод через пару притоков полноводного Тибиска и не доходя до крепости Тапы миль сорок-сорок пять повернули строго на север. Как и было обговорено при встрече с Траяном.
День как всегда они провели в какой-то лощине и уже ближе к вечеру засобирались продолжить свой путь. Но Квиет, окидывая взглядом местность, неизбежно приходил к мысли, что скоро ночные переходы невозможно будет совершать. Потому что уж слишком сложный рельеф начинался перед ними. Горы становились всё выше и выше. А в этих горах ночью не находишься, так как того и гляди сломаешь себе шею.
Квиет надумал по этому вопросу переговорить с даком-проводником.
Когда того привели к нему, то он спросил:
- Послушай, Орест, ты сам всё видишь… Ты ведь понимаешь, какая перед нами уже местность… Она непростая. Постоянно крутые склоны на нашем пути, а ещё часто и каменистые, осыпающиеся, да тут нередко попадаются и пропасти. Ну уже какое-то полное бездорожье. А если нам всё-таки днём теперь двигаться? И тогда более быстрым будет наше продвижение. За эти ночные переходы в горах мы потеряли семерых людей и двенадцать коней. И уже не хочу этого!
Орест не сразу отреагировал. Некоторое время он молчал, раздумывая над предложением трибуна.
- Н-ну-у? – не вытерпел Квиет. – Что мне скажешь? Разве я что-то не то говорю?
Орест окинул долгим и оценивающим взглядом округу. Действительно, склоны гор становились всё круче. Круче и кажется ещё суровее. Когорта уже проникла туда, где почти не было растительности и везде были одни камни. Настоящее царство камней. И того и гляди, но на таких склонах и даже днём уже можно было себе свернуть шею или загубить коня.
Дак, наконец-то, произнёс:
- Наверное, ты прав, трибун. Горы действительно становятся всё более непроходимыми…
- Вот и я об этом же говорю!
- А если мы, двигаясь днём, выдадим себя? – всё-таки предположил Орест.
- Да кто нам в этом высокогорье уже встретиться?! – выразил своё сомнение Квиет. – Разве что нас увидят какие-нибудь горные козлы? Или попадутся редкие пастухи… Но мы свидетелей этих уберём, если что…И пастухов, ну и горных козлов, конечно же… - попытался отшутиться Квиет.
В разговор Квиета с проводником даком вмешался Гиемпсал, юноша-нумидиец, муж приёмной дочери Квиета, а ещё и командир разведки VIII Ульпиевой отдельной номерной когорты.
- Трибун, разреши сказать?
- Говори, - кивнул головой Квиет. – Что у тебя? Что-то твои люди заметили?
- Да, заметили!
- Что именно?
- Мои разведчики, - продолжил Гиемпсал, - в двух часах пути вниз по склону горы, на которой мы сейчас находимся, видели медленно двигающуюся вереницу людей и вьючных животных.
- Твои разведчики не ошиблись?
- Нет-нет! Они не ошиблись!
- Людей много?
- Да, там их достаточно много… Их целый караван… И этот караван двигается по узкой тропинке.
- Это даки? – тут же встрепенулся Квиет.
-По-видимому… Кто кроме них здесь ещё может быть?
- Сколько их?
- Сотни две…
- Это воины?
- Вроде бы на воинов они не похожи.
Квиет резко обернулся к проводнику:
- Орест, а откуда они здесь? Что им надо? Здесь есть поблизости какое-то дакийское поселение?
- Насколько я знаю, вроде бы нет… А-а-а! Я позабыл. Да, есть… Е-есть тут одно, если ещё выше подняться, то примерно в часе пути находится совсем небольшое поместье, обнесённое стеной. Что-то вроде горной твердыни. Оно называется… кажется, называется оно… Орудавой…
- А кто хозяин этой твердыни?
- Я слышал, что Регибал.
- Регибал? Поясни мне: кто это?
- Это старший брат царицы Андрады…
- Ну-у-у, надо же! – Квиет невольно присвистнул от услышанного. - Это что же, эта самая… как ты сказал?
- Орудава.
- Ну, да, Орудава, принадлежит шурину самого Децебала?!
- Получается, что так…
- А что ж ты сразу мне об этом не сообщил? Что мы рядом находимся… с этой самой Орудавой.
- Так я не думал, что эта горная твердыня тебя настолько заинтересует, - развёл руками Орест. – Да и я думал, что она уже заброшена…
Квиет на это ничего не сказал. Но у него тут же созрел дерзкий план…
***
Квиет решил рискнуть и всё же напасть на даков, которые направлялись из долины в высокогорье, в сторону укромной твердыни Орудавы. Среди них могли находиться и родственники Децебала, а может там была и сама царица Андрада? Если это так, то тогда Квиет мог её взять в плен и это бы стало для него огромной удачей. Принцепс обязательно бы оценил действия Квиета по достоинству, и поэтому трибун не долго колебался при принятии этого решения.
Разумеется, он при этом мог задержаться в своём продвижении к перевалу Орлиному, но тут Квиет себя успокаивал, что у него ещё было некоторое время в запасе, и он не на очень долго задержится при нападении на караван приближающихся даков.
Квиет собрал командиров всех ал. Вокруг него расселись префекты Цельзий, Кварт, Шадар, Сифакс, Юба и Адгирбал. А также здесь, конечно же, находился и Гиемпсал.
Квиет сразу же, не теряя времени на долгие и пространные рассуждения, объяснил, что задумал. А также каждому префекту дал задание, как действовать при нападении на караван. И в заключении трибун добавил:
- Мы не должны позволить ни одному даку уйти от нас, и постарайтесь их всех брать живыми. Кроме воинов. И особенно… будьте внимательны по отношению к женщинам и детям. Среди них могут оказаться родственники самого дакийского царя. Вам всё понятно?
Префекты дружно закивали головами.
- Да помогут нам боги! Тогда действуем, - подытожил Квиет.
Все префекты разошлись по своим алам. И вскоре когорта направилась на встречу дакийскому каравану.
***
VIII Ульпиева отдельная номерная когорта спешилась и осторожно спустилась по склону горы, а затем окружила дакийский караван и напала на него со всех сторон. В караване оказалось всего с десяток воинов, и поэтому сопротивление они практически не оказали. Всё покончено было за считанные минуты. Схватка продлилась меньше часа.
В когорте потери составили всего ничего… Каких-то двое легко раненных. А среди даков было убито семеро и ещё с два десятка оказались тяжело и средне раненными. Воины Лузия Квиета выстроили захваченных даков в шеренгу и трибун вместе с Орестом обошёл её. При этом Орест тщательно прикрыл своё лицо, чтобы никто из даков его не узнал.
Орест из всей шеренги указал только на двух человек. На пожилых мужчину и женщину.
Мужчине было уже под семьдесят. Это был седовласый и ещё крепкий высокий старик. А женщина была моложе его лет на десять. И старухой она не выглядела. Они оба были одеты более чем добротно и даже богато, и сразу становилось понятно, что они совсем не простые даки, а относятся к высшему обществу.
- Кто это? – спросил дака-проводника Квиет.
- Вот только они родственники Децебала.
- Так кто же они? – переспросил Квиет.
- Это – родители Андрады, жены дакийского царя. Отца Андрады зовут Бесистисом, а мать- Верией. Я их узнал!
- Этот старик очень злой! - заметил находившийся рядом с Квиетом и проводником Орестом Шадар, префект третьей алы. Шадар, как и трибун Квиет, был тоже бывшим гладиатором и атлетически сложенным негром. Префект третьей алы покосился не добро на Бесистиса, и продолжил: - Он на меня напал со спины с кинжалом. И от смерти меня спасли только доспехи. Пришлось повозиться с этим стариком. Крепким он оказался. Я его повалил и чуть не зарезал.
Квиет ещё раз посмотрел на отца Андрады и тут же распорядился:
- Родственников Децебала отделить от остальных захваченных, и не спускать с них глаз!
- А что будем с остальными даками делать? – спросил Квиета Шадар.
Квиет задумался и, наконец-то, ответил:
- Здесь поблизости находится горная твердыня… я думаю, мы с ходу её захватим. И я там оставлю с три десятка воинов, которые будут охранять захваченных даков. – И после этого Квиет обернулся к проводнику. – Орест, проведёшь нас к этой самой Орудаве.
Дак-проводник согласно кивнул головой.
***
Орудава когда-то являлась пастушеской временной стоянкой, использовавшейся только в летнюю пору, то есть всего несколько месяцев в году, но лет двадцать назад на неё положил глаз родственник дакийского царя, и её основательно он переустроил.
Она действительно располагалась очень высоко в горах. Там, где и деревья-то толком не росли, а лишь кое-где произрастал кустарник, и до неё было сложно добираться. По сути к ней не вела ни одна дорога, и до Орудавы приходилось продвигаться по узкой козьей тропке. А осенью, когда уже выпадал снег, она вообще оказывалась отрезанной от остального мира до самой весны.
Орудава была скорее не замком, а укреплённым стеной поместьем, состоявшим из одного двухэтажного каменного здания, вытянутого в длину примерно на семьдесят шагов, и многочисленных пристроек. Поместье это принадлежало шурину Децебала. В нём проживало четыре больших семьи, где-то двадцать взрослых даков, обеих полов, и одиннадцать детишек разного возраста. Проживавшие в Орудаве даки содержали скот, прежде всего коз и отары овец и баранов, состоявших из трёх или даже четырёх сотен голов. А ещё в Орудаве были куры, свиньи и с десяток коров. И в её округе находилось несколько пасек. Горный мёд даков славился и считался одним из самых вкусных.
Римская отдельная номерная когорта с легкостью захватила это удалённое поместье и задержалась там на пару дней. Квиет никого не тронул, но строго настрого запретил кому-либо из даков покидать Орудаву.
***
На следующее утро Квиет вызвал Деда (как я уже говорил, так между собой воины звали префекта Первой алы Цельзия). Когда Деда нашли, и он, кряхтя и охая, появился перед Квиетом, трибун ему сообщил:
- Я принял решение... Я оставляю тебя, Цельзий, в Орудаве.
- Но почему именно меня? – попытался возразить Дед.
- Да потому, что дальше нам ещё труднее придётся. Ведь горы всё круче на нашем пути. И так до самого перевала, к которому нам необходимо добраться не затягивая. А ты… Ты – уже в возрасте. Ты самый старший по годам среди нас. Так что тебе всё труднее даётся продвижение с когортой. Я же не слепой и это вижу. Даю тебе турму (тридцать всадников), и поручаю охрану поместья и всех захваченных нами даков. Особенно ты отвечаешь за двоих. И ты знаешь, кого я имею ввиду…
- Мда-а-а… Знаю, знаю, - кивнул головой Цельзий. – Глаз не буду спускать с родителей царицы Андрады…
- Ты головой за них отвечаешь, - заключил свою мысль трибун Квиет.
(Продолжение следует)