Катерина стояла у окна, рассеянно глядя на серую улицу. Моросил мелкий осенний дождь, и редкие прохожие спешили по своим делам, прячась под зонтами. Ее взгляд скользил по знакомым очертаниям родного города, который она не увидит целых два года. Два года в далекой Австралии... От этой мысли к горлу подкатил ком.
— Катюш, ты чего там застряла? — окликнул ее Костя из глубины квартиры. — Нам через час выезжать, а ты еще не собрана!
Катерина вздрогнула и отвернулась от окна. Да, конечно, надо собираться. Чемоданы уже давно упакованы, но осталась еще куча мелочей, которые нужно не забыть взять с собой. Она прошла в спальню, где царил живописный беспорядок: разбросанные вещи, стопки бумаг, открытые чемоданы.
Костя сидел на краю кровати, сосредоточенно изучая какие-то документы. Его темные волосы были взъерошены — верный признак того, что он нервничает. Катерина присела рядом, заглянула ему через плечо.
— Что там у тебя?
— Да вот, доверенность на квартиру проверяю, — отозвался он, не поднимая головы. — Все ли правильно оформлено.
Катерина нахмурилась. Эта доверенность не давала ей покоя с того самого момента, как Костя предложил ее оформить. Вроде бы все логично — они уезжают надолго, мало ли что может случиться. Но почему-то эта мысль вызывала у нее смутное беспокойство.
— Костя, может, не надо? — в который уже раз спросила она. — Зачем нам эта доверенность? Мы же всего на два года уезжаем.
Костя оторвался от бумаг, посмотрел на жену с легким раздражением.
— Кать, мы же уже обсуждали это. Мало ли что может случиться за два года. А так отец сможет решать любые вопросы с квартирой, если понадобится.
Катерина вздохнула. Что-то подсказывало ей — не стоит этого делать. Но Костя был непреклонен, а спорить с ним, когда он что-то вбил себе в голову, было бесполезно.
— Ладно, как знаешь, — неохотно согласилась она. — Только давай договоримся: никаких серьезных решений по квартире без нашего ведома, хорошо?
— Да брось ты, Кать! — Костя обнял ее за плечи, чмокнул в макушку. — Ты что, моему отцу не доверяешь? Он же не какой-нибудь проходимец, а родной человек.
Катерина промолчала. Свекра она, мягко говоря, недолюбливала. Игорь Петрович был человеком властным, привыкшим все контролировать. Он никогда не одобрял выбор сына и не упускал случая это продемонстрировать. Впрочем, сейчас было не время ворошить старые обиды.
— Ну что? Ты готова? — улыбнулся муж. — Такси уже внизу.
Катерина кивнула, бросила последний взгляд на такую родную, уютную кухню. Ком снова подкатил к горлу.
— Да, идем.
*****
Два года пролетели как один миг. Катерина опять стояла у окна квартиры, глядя на залитую солнцем улицу. Только эта квартира была в Сиднее. Через несколько часов они с Костей сядут в самолет и полетят домой. Домой... От этой мысли у нее защемило сердце.
— Кать, ты уже собрала вещи? — донесся из спальни голос мужа.
— Да, почти, — отозвалась она, не отрывая взгляда от окна.
«Интересно, — подумала Катерина, — а хочу ли я возвращаться?»
Эта мысль появилась внезапно, застав ее врасплох. Конечно, она скучала по дому, по родным, по друзьям. Но здесь, в Австралии, она впервые почувствовала себя по-настоящему свободной. Нашла интересную работу, завела новых друзей. Костя целыми днями пропадал в своей лаборатории, а она... она жила.
Катерина вздрогнула, вынырнув из своих мыслей. Из соседней комнаты донесся приглушенный голос мужа:
— Да, папа, все в порядке. Скоро приедем... Нет, не передумали, решили возвращаться.
Муж вернулся в комнату, как-то виновато улыбнулся:
— Отец звонил. Волнуется, когда мы прилетим.
— Я слышала, — кивнула Катерина.
*****
Такси остановилось у знакомого подъезда. Катерина выбралась из машины, с трудом разгибая затекшие от долгого перелета ноги. Она окинула взглядом родной двор, такой знакомый и в то же время будто чужой после двух лет отсутствия.
— Ну что, пошли? — Костя уже выгрузил чемоданы и теперь нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
Катерина кивнула, чувствуя, как внутри нарастает непонятная тревога. Что-то было не так, она кожей чувствовала это, но не могла понять, что именно. Они поднялись на свой этаж. Костя достал ключи, вставил в замочную скважину. Ключ провернулся с трудом, как будто замок успел заржаветь за время их отсутствия.
— Странно, — пробормотал Костя, толкая дверь.
Дверь открылась, и Катерина застыла на пороге, не веря своим глазам. В их прихожей стояла чужая мебель, на стене висело незнакомое зеркало, а из глубины квартиры доносились голоса и звуки работающего телевизора.
— Что за... — начал было Костя, но договорить не успел.
Из комнаты выглянула незнакомая женщина средних лет. Увидев их, она испуганно охнула:
— Ой, а вы кто? Как вы сюда попали?
Катерина почувствовала, как у нее закружилась голова. Что происходит? Почему в их квартире чужие люди?
— Это наша квартира, — выдавил Костя. — А вот вы кто такие?
Женщина растерянно заморгала:
— Как ваша? Мы ее снимаем уже почти два года. У Игоря Петровича.
Катерина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Игорь Петрович? Отец Кости? Но как... Костя решительно шагнул в квартиру.
— Я сейчас во всем разберусь.
Катерина прислонилась к стене, чувствуя, как ее начинает трясти. В голове крутилась одна мысль: «Не может быть. Это какая-то ошибка. Сейчас все выяснится». Из квартиры доносились возбужденные голоса. Костя что-то горячо доказывал, женщина оправдывалась. Потом появился мужчина, видимо, муж той женщины. Начался настоящий скандал.
Катерина стояла в оцепенении, не в силах двинуться с места. Как в тумане она слышала обрывки фраз:
— Да как вы смеете! Мы честно платим за аренду!
— Какая аренда? Это наша квартира!
— У нас договор! Мы ничего не нарушали!
— Да плевать мне на ваш договор! Вон отсюда!
Наконец Костя вышел в прихожую, бледный, с трясущимися руками.
— Кать, — хрипло произнес он, — нам надо съездить к родителям. Немедленно.
— Что случилось? — еле слышно спросила она, хотя уже догадывалась об ответе.
Костя посмотрел на нее полными боли и гнева глазами:
— Кажется, нас обманули. Отец... он переоформил квартиру на себя.
Катерина почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Значит, ее предчувствия не обманули. Случилось именно то, чего она так боялась.
— Как... как он мог? — прошептала она.
Костя только покачал головой:
— Не знаю. Но я намерен это выяснить.
Они спустились вниз. Костя поймал такси, и вскоре они уже ехали через весь город к дому его родителей. Всю дорогу Катерина сидела, глядя в окно невидящим взглядом. В голове крутились обрывки мыслей, воспоминаний.
Вот они с Костей въезжают в эту квартиру, такие счастливые, полные планов на будущее. Вот они делают ремонт, спорят из-за цвета обоев, смеются, целуются прямо посреди разбросанных инструментов. И вот теперь все это украдено. Отнято. И кем? Родным отцом Кости!
— Приехали, — голос мужа вырвал ее из горьких мыслей.
Они вышли из такси. Катерина подняла глаза на дом, где жили родители Кости. Сколько раз они приезжали сюда на семейные обеды, праздники. А теперь... Костя решительно нажал кнопку звонка. За дверью послышались шаги, и через мгновение на пороге появился Игорь Петрович.
— Костя? Катя? — удивленно воскликнул он. — Вы же должны были прилететь только через неделю!
— Здравствуй, папа, — холодно произнес Костя. — Нам нужно поговорить.
Игорь Петрович посторонился, пропуская их в квартиру. Катерина заметила, как забегали его глаза, как нервно он теребит пуговицу на рубашке. Он явно не ожидал их увидеть.
— Что случилось? — спросила из кухни мать Кости. — Кто там пришел?
— Это мы, мам, — отозвался Костя. — Вернулись немного раньше.
Людмила Сергеевна выглянула из кухни, всплеснула руками:
— Ой, детки! Как же вы... А мы и не ждали!
— Да, мы заметили, что вы нас не ждали, — процедил сквозь зубы Костя. — Особенно в нашей квартире.
Повисла тяжелая пауза. Игорь Петрович побледнел, Людмила Сергеевна испуганно прижала руки ко рту. Катерина почувствовала, как внутри нее поднимается волна гнева и обиды.
— Может, объясните, что происходит? — тихо, но твердо спросила она, глядя прямо в глаза Игорю Петровичу.
Свекор отвел взгляд, нервно облизнул губы:
— Костя, сынок, давай присядем. Я все объясню.
— Нечего тут объяснять! — вдруг взорвался Костя. — Ты обманул нас! Переоформил квартиру на себя, да еще и сдал ее!
Людмила Сергеевна тихо охнула и опустилась на стул. А Игорь Петрович вдруг выпрямился, в глазах его мелькнул знакомый властный огонек:
— А что мне было делать? Вы уехали, неизвестно на сколько. Квартира пустовала. Я решил, что так будет лучше для всех.
— Лучше? — Катерина почувствовала, как у нее перехватывает дыхание от возмущения. — Вы украли нашу квартиру! Как это может быть лучше?
— Не украл, а сохранил! — Игорь Петрович повысил голос. — Вы там прохлаждались в своей Австралии, а я должен был за всем следить, платить коммуналку.
— Мы же договорились! Вы сказали, что вам не трудно! — выкрикнул Костя. — Мы не давали права распоряжаться нашим имуществом!
Катерина смотрела на этот обмен репликами как в каком-то дурном сне. Неужели это происходит на самом деле? Неужели родные люди могли так поступить?
— А ты подумал о нас? — вдруг вмешалась Людмила Сергеевна. — Мы не молодеем. А у вас есть крыша над головой, работа. А нам что, на улицу?
— При чем здесь это? — опешил Костя. — Мы же не выгоняли вас из вашей квартиры!
— Нет, но могли бы подумать о родителях! — Игорь Петрович стукнул кулаком по столу. — Вместо того, чтобы шиковать за границей, могли бы нам помочь!
Катерина почувствовала, что еще немного — и она просто закричит. Весь этот абсурд, эти нелепые обвинения... Она сделала глубокий вдох и произнесла, четко выговаривая каждое слово:
— Шиковали?! Мы работали! А вы считаете, что имели право украсть нашу квартиру, потому что мы недостаточно о вас заботились?
В комнате повисла тяжелая тишина. Катерина чувствовала, как внутри нее все клокочет от гнева и обиды. Она переводила взгляд с Игоря Петровича на Людмилу Сергеевну, не веря, что эти люди, которых она знала столько лет, могли так поступить.
Наконец Игорь Петрович нарушил молчание:
— Послушайте, давайте не будем горячиться. Мы все можем обсудить спокойно, по-семейному.
— По-семейному? — Катерина почувствовала, как у нее перехватывает дыхание от возмущения. — После того, что вы сделали, вы еще смеете говорить о семье?
Костя положил руку ей на плечо, словно пытаясь успокоить. Но Катерина уже не могла остановиться:
— Вы предали нас. Обманули. Воспользовались нашим доверием. И теперь хотите все уладить разговорами?
Людмила Сергеевна всхлипнула:
— Катенька, милая, ну зачем ты так? Мы же не со зла...
— А с чего тогда? С добра? — выкрикнула молодая женщина. — Это вы из любви к нам нашу квартиру украли?! — резко спросила Катерина.
Игорь Петрович нахмурился:
— Не драматизируй. Никто ничего не крал. Просто... перераспределили, скажем так.
— Перераспределили? — Костя горько усмехнулся. — Хорошее слово. Только вот незадача — квартира-то была наша. И решать ее судьбу должны были мы, а не вы.
Катерина вдруг почувствовала страшную усталость. Вся эта ситуация казалась ей какой-то нелепой, абсурдной. Она опустилась на стул, обхватила голову руками, почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Катерина встала, пошатываясь:
— Мне нужно на воздух. Я больше не могу здесь находиться.
Костя кивнул:
— Да, пойдем отсюда. Нам здесь больше делать нечего.
Они направились к выходу. Людмила Сергеевна бросилась за ними:
— Костенька, Катя! Куда же вы? Давайте все обсудим!
Но Катерина уже не слушала. Она вышла на улицу, жадно вдохнула прохладный вечерний воздух. Голова кружилась, к горлу подступали слезы.
Костя догнал ее, обнял за плечи:
— Ну, ты как?
Катерина покачала головой:
— Не знаю. Я просто... не могу поверить, что это происходит на самом деле.
*****
Прошло три месяца. Катерина сидела в зале суда, крепко сжимая руку Кости. Сегодня должно было состояться финальное заседание по их делу. Три долгих месяца борьбы, нервов, бессонных ночей — и вот, наконец, все должно решиться.
Она бросила взгляд на другую сторону зала, где сидели родители Кости. Игорь Петрович выглядел осунувшимся и постаревшим, Людмила Сергеевна нервно теребила платок. Катерина почувствовала укол жалости, но тут же отогнала это чувство. Они сами виноваты в том, что случилось.
— Встать, суд идет! — раздался голос секретаря.
Все поднялись. Катерина почувствовала, как у нее задрожали колени. Сейчас, сейчас все решится. Судья — пожилая женщина с усталым лицом — заняла свое место и начала зачитывать решение. Катерина слушала, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово.
— ...Принимая во внимание все обстоятельства дела, суд постановляет: признать доверенность, выданную на имя Игоря Петровича Семенова, недействительной... Обязать Игоря Петровича Семеновамвернуть право собственности на квартиру Константину и Екатерине Семеновым...
Катерина почувствовала, как ее захлестывает волна облегчения. Они победили! Квартира снова принадлежит им! Но судья еще не закончила:
— Кроме того, суд обязывает Игоря Петровича Семенова выплатить истцам сумму морального ущерба в размере..., а также передать им всю сумму, полученную от сдачи квартиры в аренду в размере..., а так же компенсировать затраты на ремонт в размере...
Катерина услышала, как судорожно вздохнула Людмила Сергеевна. Но ей уже было все равно. Главное — справедливость восторжествовала. Когда судья закончила зачитывать решение, в зале повисла тишина. Потом Костя крепко обнял Катерину, прошептав:
— Мы сделали это, родная. Мы победили.
Катерина кивнула, чувствуя, как по щекам текут слезы облегчения. Все кончено. Их дом снова принадлежит им. Выйдя из зала суда, они столкнулись с родителями Кости. Игорь Петрович выглядел подавленным, но в глазах его горел злой огонек.
— Ну что, довольны? — процедил он сквозь зубы. — Родителей по миру пустили.
Костя шагнул вперед, заслоняя собой Катерину:
— Не начинай, папа. Вы сами виноваты во всем.
— Виноваты? — вскинулась Людмила Сергеевна. — В чем? В том, что хотели обеспечить свою старость?
— За счет нас? — тихо спросила Катерина. — Украв наш дом?
Повисло тяжелое молчание. Наконец Игорь Петрович тяжело вздохнул:
— Ладно. Что теперь говорить. Мы уезжаем.
— Куда? — удивленно спросил Костя.
— В Саратов, к тете Вале, — ответила Людмила Сергеевна. — Продаем квартиру здесь, купим там домик. Подальше от... всего этого. У нас больше нет сына. И невестки тоже.
С этими словами она развернулся и пошел прочь. Игорь Петрович бросил на них последний взгляд, полный боли и обиды, и поспешил за женой. Катерина и Костя остались стоять посреди коридора, глядя им вслед. Катерина чувствовала странную смесь облегчения и горечи.
— Ну вот и все, — тихо сказал Костя. — Конец истории.
Катерина молча кивнула. Да, конец. Но какой ценой? Прошло еще три месяца. Катерина стояла у окна их квартиры, глядя на знакомый двор. Все вернулось на круги своя — они снова дома, снова вместе. Но что-то неуловимо изменилось.
Катерина тихо спросила:
— Ты не жалеешь? Ну, что мы... так с твоими родителями?
Костя задумался на мгновение, потом покачал головой:
— Нет. Конечно, мне больно, что все так вышло. Но они сами сделали свой выбор. И мы сделали свой.
Катерина кивнула. Да, выбор. Иногда приходится выбирать между семьей и справедливостью. И этот выбор никогда не бывает легким. Они стояли у окна, обнявшись, глядя на заходящее солнце. Впереди их ждала новая жизнь — без предательства, без обмана. Жизнь, которую они построят сами, нафундаменте любви и доверия.
Уважаемые читатели, каждый ваш лайк, комментарий или подписка — это ваш отзыв о моем творчестве, и он очень важен для меня!
