Мария Алексеевна Амбразанцева-Нечаева (1877-1932) была дочерью генерала-лейтенанта и тайного советника А. С. Амбразанцева-Нечаева. Она училась в Смольном институте благородных девиц в Санкт-Петербурге. Каникулы проводила в родительском имении Новоспасское под Сызранью, где помогала бедным и заботилась о больных.
Мария Алексеевна стала фрейлиной императрицы Александры Федоровны в январе 1903 года. Фрейлинский вензель — золотой, усыпанный бриллиантами знак отличия – она получила из рук своей царственной госпожи.
В детстве и юности Мария отличалась глубоким благочестием. И окружение её тоже было религиозное. В Петербурге она тесно общалась с фрейлинами Екатериной и Натальей Мансуровыми, основавшими в начале 1890-х годов в Риге Свято-Троицкий монастырь (куда чуть позже уйдет старшая из сестер Амбразанцевых — Татьяна).
В одном из своих писем к В.В. Розанову игумения Нина (Боянус), будущая духовная мать Марии Алексеевны, так отзовётся о принявшей её в свои стены Рижской обители:
«Мне близко знакомы два образцовых монастыря, которые отвечают созерцательному и деятельному настроению. Один из них – в Риге, там много образованных монахинь, поставлен на должную высоту “древляго благочестия”...»
Мария вместе с матерью часто посещала этот монастырь, наблюдая за жизнью монахинь и их неустанной заботой о нуждающихся. Наверное, мечтая о семейной судьбе дочери, её мать перед смертью попросила дать обет, что та никогда не станет монахиней. Формально монахиней она так и не станет, но жизнь её будет проходить вблизи монашеской общины, в делах милосердия.
Мария Амбразанцева-Нечаева решила основать в своём имении Новоспасское общину христианского милосердия во имя Христа Спасителя. Она сама прошла курсы сестер милосердия и получила благословение церкви на создание общины для сестёр, которая открылась в конце 1908 года.
Большой больничный корпус и деревянные жилые дома были построены на её средства. Мария Алексеевна работала в больницах и яслях, бескорыстно помогала ухаживать за больными и маленькими детьми. В частности, приютила 14 детей, больных костным туберкулезом. Помогала она всем: больным, бедным, бездомным и голодным. Вскоре в больницу стали приезжать крестьяне, чтобы получить бесплатное лечение.
Газета «Симбирские епархиальные ведомости» отозвалась на это событие такой заметкой:
«В селе Новоспасском, Сызранского уезда открылась сельская община, устроенная с утверждения Святейшего Синода по мысли и на средства дочери покойного генерала Марии Алексеевны Амбразанцевой-Нечаевой».
В общине был свой огород, поле, бесплатная столовая для бедняков. Во время Первой мировой войны больница служила военным госпиталем.
Сестры с теплотой относились к своей матушке. Одна из них впоследствии вспоминала:
«Матушка во всем была первая, она так много работала; я часто замечала, что у нее на спине платье было мокро от пота. Она бралась за все, даже за самую черную работу, и делала все хорошо».
Но вот пришёл 1917 год. Во время боев под Сызранью усадьбу Амбразанцевых сожгли, разорили и общину. Советская власть экспроприировала Новоспасское. Община с больничными корпусами была разрушена, несмотря на то что она приносила много пользы беднякам.
Мария Амбразанцева-Нечаева с трудом оправилась от такого потрясения. Оставалось существовать в новых условиях. Мария Алексеевна с дальней родственницей монахиней Ниной (Верой Карловной Боянус) уехали в Самарскую губернию под Кинель, где нашли работу в местной больнице.
Купили небольшой домик, завели немудрящее хозяйство. Жизнь в провинции оказалась трудной. Дом, в котором поселились женщины, находился на горе, и им приходилось на ослике возить воду, из леса на себе носить хворост, добывать корм козам и коровам, обрабатывать огород.
Работая в местной больнице, Мария Алексеевна скромную зарплату отдавала выздоровевшим пациентам, у которых не было средств к существованию. Мария Алексеевна с детства была болезненная, а тяжелая ежедневная работа плохо сказалась на её здоровье.
В начале 1932 года 55-летняя Мария Алексеевна Амбразанцева-Нечаева, сильно простудившись во время одного из дежурств в неотапливаемой больнице, заболела сыпным тифом и 18 января 1932 года умерла.
Ольга Александровна Воейкова, подруга и родственница А.Н. Толстого, так вспоминала о покойной:
«Она всегда писала с дежурства в больнице, описывала мило свою тихую, опростившуюся жизнь. Заботы о скотинке, «к скудности и недостаткам привыкли, сыты и в тепле». Вечером после трудов тихо сидели в уютной комнатке. Вера читала вслух. Маруся чинила бесчисленные дыры на белье, где уже красовались одни заплаты! Не представляешь себе совсем несчастную Веру, покинутую в этой обстановке. Все-таки главный стержень труда была Маруся… и, по правде сказать, ушла нужная жизнь, для которой ещё было много дела впереди».
Выходцы из аристократических родов, не знавшие тяжёлого физического труда, были довольны и малым. Ведь они знали главное: человеческое счастье – это помощь другим людям и исполнение Христовых заповедей.