Утром 19 августа 1991 года я за завтраком, как обычно, включил телевизор. Но вместо обычной программы новостей я увидел балет «Лебединое озеро». Я насторожился – из опыта уже знал, что музыкальную классику обычно показывали, когда умирал кто – нибудь из высшего руководства страны. Начал гадать, кто именно: Горбачев? Ельцин? Буквально накануне вечером их показывали по телевидению, как обычно, здоровых и бодрых.
Через несколько минут все разъяснилось: оказывается, ночью в стране произошел государственный переворот, ни больше, ни меньше! Воспользовавшись тем, что Горбачев находился на отдыхе в Крыму, силовики и некоторые члены Политбюро КПСС объявили его больным, дали команду войскам войти в Москву, сформировали новый руководящий государственный орган, так называемый государственный Комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) и объявили, что вся власть переходит в его руки.
Помню, меня обуяла ярость: сколько можно? Почему эти «друзья» считают, что они всегда правы, почему они опять пытаются учить нас, как жить, почему навязывают свою волю? По телевидению начали транслировать пресс – конференцию с участием членов ГКЧП. Человек десять высших чиновников с каменными лицами сидели за большим столом на сцене, журналисты из зала задавали вопросы. Наши журналисты, наученные историей, старались задавать вопросы помягче. Западные же не стеснялись и задали главный вопрос: «Понимаете ли Вы, что произвели военный государственный переворот?» Крупно показали лицо Геннадия Янаева, руководителя ГКЧП – помятое, опухшее, как после длительной пьянки. Оказалось, так и было на самом деле – всю ночь путчисты от страху пили по – черному, поэтому руки у Янаева жутко тряслись. Этот факт, как ни странно, меня приободрил – значит, боятся! Значит, не уверены, что у них все получится! Мои попытки раздобыть дополнительную информацию не увенчались успехом – по всем телеканалам (а их было всего два или три) и по радио шел балет. Поехал на работу, там, в большой комнате собралось большинство работников фирмы. Сидели и гадали – что будет дальше? Не хотелось думать, что будет в стране, если эти «друзья» победят – опять уравниловка, опять оклад плюс прогрессивка, опять государственная кабала?
Примерно в середине дня получили призыв Ельцина не признавать ГКЧП, не выполнять его указаний. Мы приободрились, сделали несколько копий и расклеили их на стенах близлежащих домов. Вечером, когда я был уже дома, позвонил мой хороший знакомый. Московский приятель ему рассказал, что ночью состоится штурм Белого дома, а ещё через час уточнил, что штурм намечен на три часа ночи. Мы с женой не спали, сидели и ждали новостей. В три часа нам перезвонили с хорошим известием – штурм, якобы, отложен на некоторое время.
Примерно в пять часов утра, не получив новых известий, легли спать. Первое, что я сделал утром, узнал насчет штурма – его не было. Меня это опять приободрило – у кремлевских «друзей» явно что – то не ладилось. Позавтракав, поехал, но не работу, а в нижегородский Кремль – там был назначен митинг протеста против ГКЧП, Шел дождь и я прихватил с собой зонтик. Народа на митинг собралось у здания нынешней городской администрации немного – человек сто пятьдесят. Мы стояли под дождем и скандировали: «Со - ко - ло - ва, Со – ко – ло – ва», (так была фамилия председателя Нижегородского облисполкома), но к нам так никто и не вышел.
Вместо чиновников, в толпе появился фотограф. Он ходил между людей и фотографировал участников митинга. Когда он подошел ко мне и прицелился, чтобы меня заснять, я загородился своим зонтиком – страх был ещё очень силен.
Вечером включились другие каналы телевидения. По российскому стали передавать короткие сюжеты из Москвы – солдаты с танков и БТРов братались с москвичами, те угощали их пирожками и минералкой. От души отлегло, стало уже не так страшно – путч явно проваливался. Утром на следующий день мы собрались в офисе фирмы и слушали радио с отличными новостями: часть путчистов уже арестована дома и в аэропорту, остальных ищут. Министр внутренних дел Пуго застрелился вместе с женой, за Горбачевым в Крым вылетела группа политиков – демократов.
Роль Горбачева в этой темной истории до сих пор непонятна. Несмотря на прошедшие уже пятнадцать лет одни аналитики и политологи считают, что он был прекрасно осведомлен о планах путчистов и умыл руки, ожидая исхода событий, другие – что он явился жертвой путчистов. Сам «Горби» придерживается второй версии. Через несколько часов самолет с перепуганной четой Горбачевых приземлился в Москве. Надо сказать, что перепугались не только Горбачевы – все руководители бывших союзных республик сделали для себя выводы, которые подтолкнули их к окончательному разрыву с СССР. Дело в том, что до этих событий большинство союзных республик хотя и объявили о своем суверенитете, но не собирались порывать с Советским Союзом. Именно на 20 августа 1991 года было назначено подписание Союзного договора, который определял условия существования нового государства, которое предполагалось назвать ССГ – Союз Суверенных Государств. Основным принципом существования такого государства была конфедерация – объединение независимых государств на паритетных началах. Путч напугал руководителей бывших союзных республик и большинство из них сразу после путча объявили о своем нежелании подписывать Союзный договор. Таким образом рушились последние связи, объединяющие бывшие республики Советского Союза и эта коммунистическая империя перестала существовать сначала де – факто, а через непродолжительное время и де – юре.
В течение времени, прошедшего после этих событий, раздавались (да и сейчас раздаются) голоса видных политиков, особенно оппозиционных, с обвинениями в адрес Ельцина, Кравчука (Украина) и Шушкевича (Белоруссия) в том, что они, собравшись втихую в Беловежской Пуще, подписали договор о ликвидации Советского Союза. На мой взгляд, всё было гораздо сложнее, было множество причин и в первую очередь неудачная попытка переворота, привели к тому, что к декабрю 1991 года Советский союз фактически перестал существовать, Беловежские соглашения только зафиксировали статус – кво ситуации.
Добавьте к этому желание руководителя каждой республики стать у себя на родине полновластным властителем, местным царьком или ханом, не подчиняясь кому – то бы ни было. Вот такое сочетание объективных политических факторов и личных амбиций политиков разного уровня и привело к гибели СССР. Надо сказать, что за последнее время ностальгические стенания по поводу гибели СССР усиливаются, особенно в среде «бывших», которые были в той или иной степени допущены к государственной кормушке – члены семей офицеров, чиновников, других всяческого рода государственных, политических и хозяйственных начальников. Они и их потомки всем и везде рассказывают, как хорошо людям жилось в Советском Союзе и как плохо живется сейчас. Я у кормушки не был, и к их числу, мягко говоря, не отношусь. Прошлое угнетает меня не столько воспоминаниями о тотальном дефиците, сколько унизительным положением в обществе, когда всё за тебя в жизни решал какой – то «дядя».
Если отбросить естественные впечатления о молодости, окрашивающие воспоминания о тех годах в ностальгические и романтические тона, то о жизни в те времена можно вспомнить очень мало хорошего. Так, например, работа на заводе ассоциируется у меня с двумя понятиями: «холод и темнота». Помню, зимой, когда световой день очень короток, мы должны были приходить на работу на аэродром к шести часам утра, чтобы успеть приготовить самолеты к вылету. Возвращаться домой приходилось во второй половине дня, когда на улице было уже опять темно. И я не хотел бы я возврата к прежней жизни!
Вскоре страсти стали улегаться; Ельцин выпустил Указ о роспуске и запрете КПСС, (каким – то иезуитским способом, коммунистам удалось сохранить свою ублюдочную партию, изменив её название с «КПСС» на «компартию РФ»); поговаривали о суде над КПСС и очень жаль, что он не состоялся.
Своим детям и внукам я заповедываю – нельзя прислушиваться к сладкоголосым голосам коммунистических подстрекателей, как нельзя заигрывать с дьяволом: за их посулами и обещания скрывается самое страшное, что может быть в этом мире – зависть и человеконенавистничество.
Как тут не вспомнить слова великого Талейрана — "они ничего не поняли и ничему не научились».
Но со временем мое отношение к путчу начало меняться. Как известно, история не знает сослагательного наклонения, но многих бед, наверное, удалось бы избежать - галопирующей инфляции, обнищания населения, разграбления олигархами народного достояния и прочих "прелестей" нашей демократии.
Но увы, что было, то было и изменить ничего нельзя.