После Войны Кольца, когда Саурон был повержен, а его царство разрушено, у многих фанатов остается один вопрос: что случилось с духом Темного Властелина после того, как Кольцо было уничтожено?
Саурон не был простым смертным; он был существом древнего рода, наделенным бессмертным духом, который невозможно было полностью уничтожить. Однако, несмотря на всю свою мощь, Саурон не был неуязвим к разрушительным последствиям войны. В своей гордыне и ненасытной жажде власти он сам определил свою судьбу, вложив большую часть своего духа в Кольцо Всевластья, которое и стало его погибелью. Когда огонь Роковой Горы поглотил Кольцо, он уничтожил и телесную оболочку, в которой обитала тьма Саурона.
Но что стало с остатками духа Саурона и его силой после того, как Кольцо Всевластья обратилось в прах? Может ли быть так, что дух Саурона все еще существует, скитаясь призраком в тенях и ожидая своего часа, чтобы зло вновь подняло голову?
Привет! Вы на канале ShadowTavern! Давайте отправимся в самое сердце Средиземья, где все еще слышны отголоски Саурона, а шепот его духа разносится по ветру.
Устраивайтесь поудобнее и приятного чтения!
❗Ваши лайки, репосты, комменты и подписки - главная мотивация делать контент чаще, лучше и интереснее) Так что не стесняйтесь подписаться и понажимать на кнопки под статьей, если вам нравится мой канал 🎥
===========
Истоки Тьмы
Чтобы понять природу духа Саурона, мы должны вернуться к началу времен.
В непостижимой пустоте обитал Эру Илуватар, Единый, сущность всего сущего. Из беспредельного сияния своего разума он соткал ткань реальности, грандиозный гобелен бытия, каждая нить которого несла на себе отпечаток его божественной руки.
Сначала он создал Айнур, Святых, духов, рожденных его мыслью и наделенных силой песни. Айнур исполнили Великую Музыку, называемую Айнулиндалэ. В этой космической мелодии был создан мир. И среди Айнур существовал дух, который однажды станет известен как Саурон.
Некоторые из Айнур решили спуститься в Арду, чтобы придать миру форму. Могущественнейшим из них, Валар, было поручено управление миром, а Майар, их меньшие родичи, служили Валар и воплощали аспекты силы и мудрости своих повелителей.
Саурон был одним из этих Майар, слугой и учеником Вала Аулэ Кузнеца. Но он предал своего учителя, присоединившись к Мелькору, изначальному Темному Властелину. Именно из-за своего происхождения бессмертный дух Саурона оказался навеки связан с Ардой, как зловещее пламя злобы, мерцающее бесконечно и не гаснущее никогда.
Физическая форма
Поскольку Саурон был бессмертным Айнур, уничтожение его физической формы не означало конец его существования. В общей сложности его тело уничтожали трижды. Согласно мифологии Толкина, каждое разумное существо обладает бессмертной душой. Поэтому, когда они "убиты", это не настоящий конец, а скорее освобождение души из ее смертной оболочки, позволяющее ей выйти за пределы физического мира.
Когда умирают люди, их дух переходит за пределы Кругов Мира в неизвестность. Даже Валар не знают, что лежит за их пределами. Для смертных конец абсолютен и неизбежен. Когда эльф умирает, его дух отправляется в Чертоги Мандоса, где находит покой и размышляет. После периода обновления им даруется новое тело, физически идентичное прежнему.
Жало смерти для эльфов реально. Она болезненна, неприятна и приносит долгую разлуку с теми, кто им дорог, поэтому они стараются ее избежать.
Духовные существа, такие как Саурон, по своей природе являются бесформенными духами. Когда они хотят принять физическую форму, чтобы взаимодействовать с физическим миром, они могут создать себе тело по своему желанию. Эта форма известна как Фана.
И Валар приняли для себя обличье, и цвет; и поскольку их влекло в Мир из любви к Детям Илуватара, на которых они возлагали надежды, они приняли обличье, подобное тому, что узрели они в Видении Илуватара, отличаясь от него лишь величием и великолепием. [...] И нет в нем нужды, как нет нужды в одеждах, хотя мы можем быть нагими и при этом не утратить своего естества. Потому Валар могут ходить, коль скоро пожелают, не облаченными ни во что, и тогда даже эльдар не в силах их узреть, хотя те и пребывают рядом. Но когда Валар желают облачиться, то принимают обличье мужчин или женщин. Но формы, в которые облекаются Великие, не всегда подобны облику королей и королев — Детей Илуватара, — ибо порой они облекаются в собственные мысли, и тогда являются они во всем своем величии и ужасе.
Для Айнур физические формы подобны одеждам, которые они носят, чтобы перемещаться по миру и взаимодействовать с его обитателями. Эти тела - всего лишь сосуды, не связанные с их сущностью. Однако важно понимать, что их формы реальны и осязаемы, и длительное использование может привести к тому, что дух, обитающий в них, будет глубоко дорожить ими.
Фанар Валар не были «фантомами», но «физическими»: то есть, они не были «видениями», возникающими в уме или внедряемыми туда волей высшего разума или духа, а затем проецируемыми, но воспринимаемыми через телесные глаза.
Когда Айнур обитает в одном из этих физических сосудов в течение длительного времени, его душа начинает вплетаться в саму сущность формы, создавая глубокую эмоциональную связь, которая перерастает в психологическую зависимость.
Чем дольше они остаются связанными с сосудом, тем больше сливаются их дух и плоть, втягивая Айнур все глубже в объятия материального мира. Эта связь усиливается по мере того, как они предаются земным удовольствиям. Наслаждение плотью, тепло сытной еды, прохладная свежесть напитка - все это становится чем-то большим, чем просто пищей. Они становятся симфонией ощущений, которые все теснее связывают Айнур с их Фана.
[…] хотя по происхождению это «самостоятельно формируемая» [форма], она может иметь тенденцию приближаться к состоянию «воплощения», особенно у младших членов этого ордена (майар). «Говорят, что чем дольше и чаще используется одна и та же форма, тем сильнее становится сила привычки и тем меньше «самостоятельно сформированные» желают ее покидать. Подобно тому, как одеяние может вскоре перестать быть украшением и стать (как говорится на языках и эльфов, и людей) «привычкой», обыденным одеянием. Или, если среди эльфов и людей его носят, чтобы смягчить жару или холод, то вскоре облеченное в него тело становится менее способным переносить эти вещи, будучи нагое». [Если] «дух» (то есть один из тех, кто не воплощен творением) использует форму для достижения своих личных целей или (еще больше) для наслаждения телесными способностями, ему становится все труднее действовать без нее. Вещи, которые связывают сильнее всего, — это те, что у Воплощенного связаны с самой жизнью, его субстанцией и его воспроизводством. Таким образом, еда и питье связывают, но не наслаждение красотой в звуке или форме. Сильнее всего связывает деторождение или зачатие.
Известно, что Валар в своей небесной благодати время от времени устраивают пиры и возлияния, наслаждаясь этими радостями в меру, не становясь при этом рабами своих земных сосудов.
Именно тогда, когда Фана используется слишком часто или со слишком большим пылом, связь, похоже, углубляется и усиливается ускоренными темпами.
Как следует из предыдущей цитаты, акт деторождения глубоко привязывает дух к его Фана. Эта истина ярко сияет в истории Мелиан, Майа, чье сердце было пленено королем эльфов Элу Тинголом. Благодаря их любви и рождению дочери Мелиан оказалась неразрывно связана со своей земной формой.
И могут быть и другие, более зловещие пути, которыми Айнур может быть привязан к своей Фана. Хотя это прямо не говорится, есть сказания, которые намекают на глубокую привязанность, возникающую, когда темные дела пятнают душу.
Мелькор же повернул назад и тайно ушел далеко на юг. Ибо он был еще одним из Валар и мог менять свой облик или ходить без плоти, как и его собратья; хотя эту силу он вскоре должен был утратить навсегда. Так, невидимый, он достиг наконец темной страны. Там, под отвесными стенами гор и под холодными темными водами моря, тени были самыми густыми и глубокими во всем мире; и там, в Аватаре, втайне от всех, поселилась Унголиант. Она жила в ущелье и приняла облик паука чудовищных размеров, плетя свои черные сети в расщелине гор. Она поглощала весь свет, который могла найти, и выпускала его обратно в виде темных сетей удушающей темноты, пока никакой свет больше не мог проникнуть в ее обитель; и она была изголодавшаяся. И вот Мелькор пришел и разыскал ее; и он снова принял тот облик, в котором он был тираном Утумно: темный Властелин, высокий и ужасный. В этом облике он и остался навсегда.
Мелькор завербовал Унголиант, стремясь высосать лучистую сущность Двух Деревьев Валинора. Этим зловещим союзом он хотел погасить самый свет, который озарял и обогащал окружающие земли и народы. Однако после этого отвратительного поступка Мелькор оказался в ловушке, навеки связанный в своем смертном облике, узник собственной злобы.
Он больше не мог залечить многие раны, которые носил на себе: плоть его руки так и осталась обожженной после того, как он схватил Сильмариллы, нога его так и осталась искалеченной ударом Финголфина, а шрам, оставленный на его лице когтем Торондора, не исчезал.
Именно тогда стало ясно (хотя Манвэ и Намо, должно быть, понимали это и прежде), что, хотя [Мелькор] «распространил» свою силу (свою злую, собственническую и мятежную волю) повсюду в материи Арды, он утратил над ней непосредственный контроль, и все, что «он», как уцелевший остаток целостного существа, сохранил как «себя» и под контролем, было ужасно съежившимся и ослабевшим духом, населявшим его самовольно принятое (но теперь любимое) тело. Когда это тело было уничтожено, он стал слабым и совершенно «бесприютным», и на то время он был в растерянности и «лишен якоря», так сказать.
Для воплощенного Айнур потеря физической формы вследствие «смерти» может стать мучительным испытанием. Резкое отсутствие того, что когда-то определяло саму их сущность, оставляет их дрейфовать в море замешательства, оторванными от мира на мучительный срок.
Когда Саурон погиб во время катаклизма, уничтожившего Нуменор, ему потребовалось десять лет, чтобы восстановить свою форму. А после второго поражения от рук Последнего Союза людей и эльфов ему потребовалось более тысячи лет, чтобы снова подняться.
Подобно участи Мелькора, дух Саурона также оказался заключен в оковах смертной плоти. Подобно тому, как сущность Мелькора была скована после того, как он осквернил сияние Валинора, так и дух Саурона воплотился после падения Нуменора.
… подул сильный ветер, земля затряслась, небо зашаталось, холмы задвигались — и Нуменор рухнул в море со всеми своими детьми, и женами, и девами, и гордыми дамами; и все его сады, и чертоги, и башни, и гробницы, и богатства, и драгоценности, и ткани, и предметы, расписанные и резные, и его смех, и веселье, и музыка, и мудрость, и знания: все исчезло навсегда. Сам Саурон был охвачен великим страхом перед гневом Валар и судьбой, которую Эру предначертал морю и земле. Это было куда страшнее, чем он мог себе представить, ибо надеялся он лишь на гибель нуменорцев и поражение их гордого короля. Но Саурон не был смертным, и, хотя теперь он лишился того облика, в котором совершил столько зла, так что никогда больше не мог он казаться прекрасным в глазах людей...
На заре своего воскрешения Саурон обрел новую плоть. Так он стал уязвим для оружия смертных.
Но до того, как эти события произошли, пока он еще обладал способностью менять свой облик, он с ужасающей силой использовал свои способности оборотня.
Ковка Кольца
На протяжении Первой и Второй эпох он ловко плел свои интриги. Ибо искусство менять облик и принимать прекрасный вид позволяло ему заманивать в ловушку Детей Илуватара и хитростью заставлять эльфов создавать Кольца Власти.
В 1200 году Саурон, скрыв свой истинный облик и назвав себя Аннатаром, явился к эльфам Эрегиона.
Под видом друга он втерся в доверие к эльфам и убедил их создать Кольца Власти.
Примерно 400 лет спустя в Мордоре, в пылающем горниле, известном как Расщелина Судьбы, Саурон выковал свое Главное Кольцо. Этот поступок определил его судьбу и подарил ему вечный титул "Властелина Колец".
Идея вложения духовной силы в физическую материю не нова.
На страницах "Кольца Моргота" рассказывается об искажении Арды, о том, как ее отравило злое прикосновение Мелькора. Его целью было вплести свой дух в саму материю, из которой была создана Арда. Ему пришлось пожертвовать большей частью своей силы, чтобы добиться этого ужасного слияния, но взамен он оставил неизгладимый след в материальном мире, отбросив тень, которая сковала мир в цепких объятиях.
По этой причине с ним приходилось сражаться главным образом физической силой, и любой прямой поединок с ним, победоносный или нет, неизбежно приводил к огромным материальным разрушениям. В этом главная причина того, что Валар не желали вступать в открытый бой с Мелькором.
Этот процесс, должно быть, был похож и для Саурона: значительная часть его силы и духа была преобразована в Кольцо. Этот обмен силой был необходим для того, чтобы установить господство над всеми остальными кольцами. Однако сам акт заключения такой огромной силы внутри Кольца создал уязвимость, фатальный изъян в его броне, который привел его к гибели.
Но это также означало, что до тех пор, пока Кольцо существовало, дух Саурона будет жить. Само существование Кольца, хотя Саурон физически им не владел, означало, что его дух и его магия живы и невредимы.
Дважды поверженный, но не сломленный
Вскоре Саурон принял еще один облик, назвав себя Зигур Великий. Наделенный силой своего новообретенного Кольца, он быстро стал могущественным королем Средиземья. Люди сплотились на его стороне, сражались под его знаменами и присягнули ему на верность.
В своей непомерной гордыне Саурон украсил себя множеством пышных титулов, каждый из которых был величественнее предыдущего: Король Людей, Властелин Земли, Властелин Мира и, что самое дерзкое, Король Королей. Это последнее, самое тщеславное заявление, разгневало Ар-Фаразона, могущественного правителя Нуменора, и тот объявил войну Саурону.
Мощь оказалась слишком велика для войск Саурона. Он был схвачен и доставлен к берегам Нуменора. Там, с помощью лживых речей и темного обольщения, Саурон обманул Ар-Фаразона и нуменорцев, направив их по пути поклонения Мелькору. Затем, нашептывая обещания вечной жизни, он склонил монарха к восстанию против божественного порядка, подстрекая его к нападению на священные берега Валинора.
Именно в это время, когда корабли нуменорского флота достигли берегов Амана, вмешался Эру Илуватар.
Тогда Манвэ с горы воззвал к Илуватару, и в тот час Валар сложили с себя власть править Ардой. Но Илуватар проявил свое могущество, и изменил он облик мира; и раскрылась в море громадная пропасть между Нуменором и Бессмертными Землями, и воды устремились в нее, и грохот с дымом от водопадов поднялись до небес, и затрясся мир. И все флотилии нуменорцев затянуло в пучину, и они утонули, и поглотил их океан. А Ар-Фаразон царь и смертные воины, ступившие на землю Амана, были погребены под обрушившимися горами: говорят, что они заключены в Пещерах Забвения до самой Последней Битвы и Дня Суда.
Когда Нуменор погрузился в пучину, телесная оболочка Саурона погибла. Но его неустрашимый дух бежал обратно в Средиземье, найдя убежище в зловещей крепости Барад-Дур.
Здесь он обнаружил, что больше не может менять свой облик; теперь он был заточен в том мрачном обличье, которое сам себе создал, навсегда закованный в темного властелина.
[…] но дух его восстал из бездны и пронесся черной тенью и вихрем над морем и возвратился в Средиземье, в Мордор, свою обитель. Там он снова поднял свое Великое Кольцо в Барад-дуре и жил там, темный и молчаливый, пока не создал себе новый облик, зримый образ злобы и ненависти; и немногие могли выдержать взгляд Ока, Ока Саурона Грозного.
Среди фанатов распространено мнение, что эта потеря способности менять облик связана с простой утратой силы.
Идея о том, что Саурон слабел с каждым поражением, становясь все меньше после каждого падения, широко распространена среди поклонников. Однако Гэндальф говорит, что если бы Саурон вернул себе Кольцо в Третью Эпоху, его сила возросла бы, сделав его могущественнее, чем когда-либо прежде.
— Ему нужно только одно — Единое Кольцо. Ибо он сам создал его, оно — его часть, и он вложил в него большую часть своей былой силы, дабы властвовать над всеми остальными. Если он вернет его, то снова будет управлять ими, где бы они ни были, даже Тремя, и все, что было сотворено с их помощью, станет ему подвластно, и он станет сильнее, чем когда-либо.
И все же, в результате глубокой трансформации, его сущность переплелась со смертной оболочкой, сделав его уязвимым, хотя, возможно, не менее опасным. В объятиях телесной формы Саурон был вынужден подчиниться многим ограничениям смертности. Его дух больше не мог парить по мирам с прежней легкостью, он не мог больше обманывать тех, кого хотел совратить, скрываясь под покровом прекрасного облика.
В этом смысле он, несомненно, ослаб, и теперь он боялся уничтожения своего тела сильнее, чем когда-либо прежде.
Поэтому он нашел убежище в огромной крепости Барад-Дур, а Последний Союз вступил в Мордор и осадил темную твердыню. Долгих семь лет он томился в ее глубинах, скованный страхом, пока Последний Союз оставался в его владениях.
Тогда Гиль-галад и Элендил проникли в Мордор и окружили твердыню Саурона; и осаждали они ее семь лет и понесли тяжкие потери от огня, стрел и дротиков Врага, и Саурон посылал на них множество вылазок. Там, в долине Горгорота, был убит Анарион, сын Элендила, и многие другие. Но наконец осада стала настолько тесной, что сам Саурон вышел навстречу; и боролся он с Гиль-галадом и с Элендилом, и пали они оба, и меч Элендила сломался под ним, когда он упал. Но и Саурон был низвергнут, и обломком Нарсила Исилдур отсек Правящее Кольцо от руки Саурона и взял его себе. Тогда Саурон был на то время повержен, и он покинул свое тело, и дух его бежал далеко и скрылся в пустынных местах; и не принимал видимого облика долгие годы.
Нанеся Саурону смертельную рану, они вырвали его дух из телесной оболочки. Этот удар, несомненно, дорого обошелся Темному Властелину, оставив его глубоко раненим.
Однако его не просто отделили от тела; его лишили чего-то более ценного, когда Исилдур поднял сломанный меч своего отца и отсек Кольцо от черной руки Саурона.
Отсутствие Кольца лишило бы Саурона способности усиливать свои темные силы, сделав его чрезвычайно слабым и нанеся ему рану, которая никогда не заживет.
Но чтобы достичь этого, ему пришлось заключить большую часть своей собственной врожденной силы (частый и весьма значимый мотив в мифах и сказках) в Единое Кольцо. Пока он носил его, его власть на земле действительно возрастала. Но даже если он не носил его, эта сила существовала и была в «связи» с ним самим: он не был «ослаблен». Если только кто-то другой не захватит его и не овладеет им. Если это произойдет, новый обладатель сможет (если он достаточно силен и по природе своей героичен) бросить вызов Саурону, стать хозяином всего, чему тот научился или что сделал с тех пор, как было создано Единое Кольцо, и таким образом победить его и занять его место.
Саурон был ослаблен в том смысле, что его сила больше не увеличивалась от Кольца, и он очень боялся того, кто мог бы бросить ему вызов, например, Арагорна, завладев Кольцом и использовав его против него. Но Исилдур вскоре погиб, а Кольцо было скрыто в водах Андуина на 2461 год.
Поэтому, пока Кольцо существовало, скрытое и никем не найденное, Саурон мог восстановить свои силы, и мир снова почувствовал леденящий холод его зловещей тени.
Возвращение Саурона
Несмотря на отсутствие Кольца, Саурон оставался грозной силой. Хотя его поражения замедлили его возвращение, в 1050 году Третьей эпохи его темное присутствие вновь дало о себе знать.
Казалось, злая сила в Лихолесье, которую Белый Совет изгнал не так давно, возродилась в старых твердынях Мордора и стала еще могущественнее. Поговаривали, что Черная Башня отстроена заново. Оттуда распространялась теперь злая сила — далеко на восток и на юг, и повсюду шли войны и усиливался страх. В горах снова множились орки. Бродили тролли, и не тупые, как прежде, но хитрые и вооруженные страшным оружием. Ходили слухи, что появились и еще более ужасные твари, но названия их люди не знали.
Он снова материализовался, создав себе новое тело, и стало очевидно, что Саурон теперь носит на себе шрамы своих испытаний. Воссоздав свое тело, он обнаружил, что не может восстановить палец, который отсек у него Исилдур.
Несмотря на то, что он нес на себе следы этой давней раны, если бы он смог вернуть свое утраченное Кольцо, он стал бы такой силой в мире, что никто из свободных народов Средиземья не смог бы противостоять ему.
— О сем предмете, владыки мои, вы теперь знаете достаточно, дабы понять и нашу беду, и силу Саурона. Если он вернет свое Кольцо, наша доблесть окажется напрасной, его победа будет быстрой и полной: настолько полной, что никто не может предвидеть ее конца, пока стоит этот мир.
Вернув себе Кольцо, Саурон обрел бы невиданную мощь в Средиземье, где его господство было бы абсолютным, и все склонились бы перед его волей под тяжестью отчаяния.
Конечно, Саурон навсегда лишился той части себя, которую он вложил в свое Кольцо, обреченный вместо этого наблюдать со стороны, как Кольцо падает в огни Роковой Горы. И в ярком рассказе о гибели Саурона Толкин дает нам заманчивые намеки на окончательную судьбу Темного Властелина.
Падение Властелина
— Встаньте, люди Запада! Встаньте и ждите! Близок час расплаты! — И в тот же миг земля задрожала у них под ногами. И тогда, быстро поднимаясь вверх, далеко за Черными Вратами, над самыми горами, взвился к небу громадный столб тьмы, и в нем вспыхнул огонь. Земля застонала и затряслась. Башни клыков закачались, пошатнулись и рухнули; могучий вал обрушился; Черные Врата разлетелись в дребезги; и издалека, то затихая, то нарастая, то вздымаясь до самых облаков, донесся глухой рокот, грохот, долгий, раскатистый гул разрушения…— Царству Саурона конец! — сказал Гэндальф. — Хранитель Кольца выполнил свое предназначение…И военачальникам, глядевшим на юг, на землю Мордора, показалось, что из-за завесы туч поднимается гигантская тень, непроницаемая, увенчанная молниями, и застилает все небо. Чудовищная, она нависла над миром и простерла к ним громадную грозную руку, страшную, но бессильную: ибо в тот миг, как она наклонилась к ним, подхватил ее сильный ветер и унес, и ее не стало; и наступила тишина.
Этот отрывок показывает, что с уничтожением Кольца все, что было связано волей Саурона, рухнуло в пучине хаоса. Силы, которыми он повелевал, и сами земли, которыми он управлял, распались, вызвав хаос, ознаменовавший конец его правления.
Затем Саурон превратился в колоссальную тень, огромную и всепоглощающую, простирающуюся по всему небу. Его присутствие было подобно буре, темной и ужасной, окутавшей небо гнетущей мглой. В последнем порыве злобы он протянул руку к рядам людей, собравшихся у Черных Врат.
В этой драматической сцене мы видим стойкость его духа, который, подобно призраку, не исчез после уничтожения Кольца.
Затем нам говорят, что его теневую форму унес сильный ветер. Похоже, он настолько ослаб, что единственная форма, которую он теперь мог принять, была настолько слаба, что ее унес ветер — ветер, который, возможно, был послан Манвэ, но тем не менее ветер.
Этот жуткий след сущности Саурона стал последним воплощением его духа, которое когда-либо видели смертные очи.
Призрак Саурона
Лишенный формы дух Саурона носился теперь по миру, как призрак, не в силах оказывать на него какое-либо влияние.
На страницах «Возвращения короля» пророческие слова Гэндальфа рисуют живую картину судьбы, которая ждет Саурона, если Кольцо будет уничтожено:
Если его уничтожат, он падет; и падет так низко, что никто уже не сможет предвидеть его возвращения. Ибо он утратит лучшую часть силы, дарованной ему при рождении, и все, что было создано или начато с помощью этой силы, разрушится, и он будет навеки искалечен, превратившись в ничтожный злой дух, который будет глодать себя в тени, но уже не сможет ни вырасти, ни обрести форму. И таким образом мир избавится от великого зла.
Этот отрывок раскрывает две глубокие истины о судьбе Саурона. Во-первых, в нем говорится о том, что его измученный дух будет глодать себя в тенях. Саурон, в своем неустанном стремлении к господству и власти, жаждал навязать строгий порядок всем мирам и народам. Однако судьба уготовила ему жестокий поворот: он обречен наблюдать, как народы мира упиваются безудержной свободой. Они танцуют и мечтают, не зная границ, которые он стремился им навязать, освободившись от жестких рамок и оков власти, которые он хотел на них наложить.
Для такого существа, как Саурон, который процветал за счет контроля и порабощения Детей Илуватара, это существование анархической свободы — изысканная пытка. Наблюдать за тем, что он воспринимает как хаос, где каждая душа блуждает свободно и несвязанно, — это неустанная агония, которая разъедает само его существо. В тенях его дух корчится, не в силах навязать свою волю миру, который он когда-то стремился превратить в совершенный порядок.
Во-вторых, цитата также говорит нам, что Саурон больше не может проявляться в осязаемой форме и каким-либо образом влиять на физический мир.
Толкин подтверждает эту печальную судьбу в письме 131:
Была и еще одна уязвимость: если Единое Кольцо будет действительно уничтожено, уничтожено, то его сила исчезнет, существование самого Саурона сократится до предела, и он превратится в тень, в жалкий призрак злой воли.
Однако есть еще одна цитата, которая может дать альтернативный ответ на вопрос об окончательном месте пребывания духа Саурона.
Самым могущественным из его слуг, имевших собственные имена, был тот дух, коего эльдар называли Сауроном, или Гортауром Жестоким. В начале времен он был из майар Ауле и сохранил знание о том народе и его делах. Во всех деяниях Мелькора Моргота в Арде, в его грандиозных замыслах и хитроумных происках Саурон принимал участие и уступал своему господину лишь в том, что долгое время служил не себе, а другому. Но в последующие годы он поднялся, словно тень Моргота и призрак его злобы, и последовал за ним тем же пагубным путем — в бездну.
Это — рассказ о Валар и Майар согласно преданиям эльдар, содержащийся в «Сильмариллионе». Здесь говорится, что лишенный своей былой силы Саурон будет низвергнут в безвременную пустоту, бесконечную пропасть темноты, где он снова присоединится к Мелькору. В этом безграничном царстве ночи два темных властелина будут томиться вместе, выжидая своего часа в огромной пустоте, ожидая конца света.
Однако, рассматривая эту возможность, мы должны помнить, что «Сильмариллион» не был опубликован при жизни Толкина. Так что, хотя он и содержит большую часть его замысла, он так и не получил его окончательного благословения.
Мы также должны учитывать, что фраза «путем — в бездну» может быть просто драматичным способом сказать, что Саурон пошел по стопам Мелькора. Словно Саурон последовал за Мелькором во тьму.
Более того, поскольку это предания эльдар, мы должны признать возможность того, что эльдар, со своими собственными предвзятыми мнениями и взглядами, не могут быть достоверными рассказчиками.
Поэтому, опираясь на работы, которые были опубликованы при жизни Толкина, становится ясно, что бестелесная сущность Саурона обречена бесцельно блуждать, потерянная и тоскующая, вечно ожидая сумерек всего сущего.
В «Кольце Моргота» говорится, что Толкин размышлял о том, может ли Майа, который был лишен сил, обрести новое существование в качестве одного из тех таинственных существ, которые до сих пор вселяют страх во многие сердца.
Мелькор развратил многих духов — некоторых великих, таких как Саурон, или не столь великих, таких как балроги. Самыми слабыми из них могли быть примитивные (и гораздо более сильные и опасные) орки; но, практикуя воплощенное размножение, они становились бы все более привязанными к земле, не в силах вернуться в духовное состояние (даже в форму демона), пока смерть (убийство) не освободит их, и их сила истощалась. Будучи освобожденными, они бы, конечно, как и Саурон, были бы «прокляты»: то есть лишены сил, бесконечно уменьшались: все еще ненавидели, но все меньше и меньше могли проявлять свою ненависть физически (или очень слабое мертвое состояние орка не было бы полтергейстом?).
Поскольку наш мир — это тот же самый мир, которым когда-то было Средиземье, из этого следует, что дух Саурона остается с нами и по сей день. Осталась ли у него хоть какая-то сила, чтобы влиять на физический мир? Может ли он действовать как полтергейст? Передвигать предметы и издавать негромкие звуки, чтобы дать знать о своем присутствии в нужный момент?
Возможно, он смотрит за кем-то из нас прямо сейчас: сущность чистой злобы и ненависти, наблюдающая за нами и проклинающая нашу свободу, пока мы упиваемся историей его гибели.
===========
На этом у меня сегодня все. Спасибо за просмотр. Если выпуск вам понравился, то не стесняйтесь делиться ссылкой на него со своими друзьями, подписываться на канал и жать на кнопки под статьей :)
И, конечно же, подписывайтесь на мой Telegram канал - там фотосеты, кадры со съемок, новости и многое другое!
И до встречи в следующем выпуске! Пока!
