Ко Дню российского кино поговорили с Александром Архиповым, сценаристом, режиссером, главным редактором кинокомпании СТВ, о буме детского кино в нашей стране.
— Последние несколько десятилетий шли разговоры, что мы разучились снимать хорошее детское кино. Кто-то сетовал на отсутствие идеи, кто-то — на недостаточную материальную базу… И вот, похоже, настал момент, когда мы можем говорить о подъеме этого жанра. Как вы считаете, что привело к такому результату?
— Для нас этот взлет не является неожиданным — кинокомпания СТВ всегда делала детское кино, на протяжении всей своей истории. В этом году мы отмечаем двадцатилетие богатырской трилогии: в декабре 2004-го вышел в прокат мультфильм «Алеша Попович и Тугарин Змей». Три года назад мы выпустили первую нашу большую киносказку — «Конек-Горбунок», в прошлом году — «По щучьему велению». 24 октября стартует «Огниво», а 1 января 2026-го — «Горыныч». Так что мы в этой ситуации не вдруг оказались.
Очевидно, что подъем семейного кино связан с тем, что государство стало поддерживать это направление. Семейное кино всегда считалось дотационным: ведь даже в сравнении с высокобюджетными взрослыми лентами детское кино — дорогостоящее. А теперь, кроме Минкульта, всегда поддерживающего это направление в кинопроизводстве, появились целевые программы Фонда кино, появился Институт развития интернета, возникло много дополнительных возможностей. Ну а дальше, естественно, произошел кумулятивный эффект.
Но эти семена упали в очень хорошую, удобренную почву, в благодатную. Я не знаю другой страны, где существует такая же мощная кинематографическая культура сказок, как в России! И я очень рад и горд иметь отношение к тому, что эта советская кинотрадиция получила второе дыхание. При этом далеко не все, что в этой области происходит, мне нравится.
— Если отслеживать кинодайджесты, кажется, что все бросились перекраивать старое на новое…
— Мне кажется, искусство — это всегда диалог с прошлым, в том числе с тем, что сделано до тебя. Когда ты от чего-то отталкиваешься и приносишь свое. Возьмем прекрасные сказки 70–80-х, например «После дождичка в четверг». Это же вообще абсолютно авторская сказка! И вот это, скорее, наш путь.
У кинокомпании СТВ есть своя внутренняя эволюция. Например, наш «Конек-Горбунок» базируется на литературной основе. Хоть во многом фильм и оригинальный, но это точно — обращение к Ершову. А вот следующая наша лента — «По щучьему велению» — это уже шаг в сторону. Она уже — по мотивам сказки Роу и другим нашим сказкам, а никакая не оригинальная русская народная… «Огниво», премьера которого будет осенью, — получилось абсолютно самостоятельной историей. Хотя при этом… знаете, есть такая фраза: «Мы верны не фактам, но духу истории». Вот и у нас в «Огниве» есть дух доброй «Старой, старой сказки» с Олегом Далем, тоже всеми любимой; она же тоже очень самостоятельная. «Огниво» перенесено на русскую почву. От Андерсена осталось мало. Сказки же не очень длинные, поэтому нам необходимо придумывать что-то еще. Понятно, что к народным сказкам прикасаться кривыми руками — это плохо для кармы. Но если ты это делаешь как-то по-честному, с любовью, если ты в этом купаешься и плывешь свободно, то надо это делать. Сказка все время живет вместе с людьми и меняется по настроению. Надеюсь, все придут в кино на наше «Огниво» и полюбят его.
— В России еще лет 30 назад не было такого понятия, как семейное кино. Родители и дети ходили в кино сами по себе. И это был такой объединяющий момент: мы не могли попасть в их мир, а взрослые не имели доступа в наш… Но потом акценты сместились: сегодня в кино идут всей семьей, в каждом семейном фильме есть что-то для родителей, что-то для детей…
— Конечно, тут примешивается и маркетинговый расчет: это очень дорогие в производстве фильмы, сложные, и хочется, чтобы их увидело максимальное число зрителей. Поэтому семейная аудитория — это наше все. И я даже сейчас не про деньги. У каждой компании на нашем кинорынке — надеюсь! — есть своя миссия, свое представление о кинематографе. Мы, например, делаем только то кино, которое нам нравится. Киноязык, который там существует, говорит и со взрослыми тоже.
— Киносказка в большинстве случаев имеет какой-то литературный первоисточник. А как вы ищете отправные точки для ваших картин? Закладываете ли новые вектора?
— Когда мы говорим о новых сюжетах, то все равно получается не то чтобы перепев старых… Скорее, компиляция. Как вы помните, по Борхесу, существуют всего пять сюжетов. Во многом все эти сказки народов мира, легенды, былины — мотивы тех самых пяти сюжетов. Поэтому на наш век всего хватит.
Мне нравится вытаскивать каких-то забытых персонажей, никому не известных, притягивать славянский фольклор. Неинтересно писать очередную историю про Бабу-Ягу или про Кащея, эти персонажи чересчур эксплуатируются. И у нас в «Щучьем велении» не водяной, а водовик — персонаж из славянского фольклора. Или ведьма-болотница… В «Огниве» будут птицы печали и радости — Гамаюн и Алконост. Мне кажется, что интересно идти именно туда, выкапывать полузабытых существ из нашего фольклора и возвращать их.
А еще русский фольклор почему-то какие-то вещи пропустил: у нас же нет, например, великанов, нет гномов. И я решил, что это упущение надо исправить, славянские гномы должны быть обязательно. И мы придумали для «Огнива» гмуров — маленький народец, который живет в подземном царстве, куда спускаются Дарья и Иван…