Конечно, по своим годам я не застал регулярного судоходства на верхнем и среднем Немане. В моей памяти остались лишь малые фрагменты речного движения.
В начале девяностых еще были люди, которые могли кое-что рассказать по этой теме. Спустя сорок лет не осталось ни прямых свидетелей, ни участников. В 1992 году я первый раз приехал в деревню Николаево Ивьевского района. Неман поразил меня своими красотой и величием! Место знаковое. Чуть выше знаменитого и живописного поворота реки до 2000 года стоял береговой знак для речных судов – на деревянном пятиметровом столбе был закреплен толстый лист метала в виде диагонального квадрата. К тому времени осыпалась краска, проступила ржавчина, едва угадывались сами начертания.
Обветшал и сам столб, выгоревший на солнце, отполированный летними и зимними ветрами, умытый дождями и мокрым снегом, он стал серо-седого цвета, покрытый трещинами как морщинами. Во всем его виде и образе было какое-то кричащее упорство. Похож на надмогильный крест, метафорически он таким и был. Как напоминание о целой исчезнувшей отрасли народного хозяйства. Сгнили гвозди, сама железяка долгое время скрипела и болталась на ветру, пока наконец не упала под столб. Года три он был обезглавлен. На рубеже веков не стало и самого стойкого столба. В один из неманских паводков, его все же сломало и унесло неизвестно куда...
Прах к праху...
Но история этого знакового места не закончилась. Примерно году в 2003-2004 был мощнейший весенний паводок. Неман пошел гулять на поля, куда в обычные годы даже и близко не добивал своей водой. В результате чего был полностью разломан на части наплывной мост в Делятичах. Пятиметровый фрагмент этого моста плотно сел на мель аккурат на том месте, где стоял вышеописанный знак.
Не перестаю удивляться, как интересно порой все складывается в мистических проявлениях....
Кусок этого моста простоял там лет пять. Неман уже начал его хоронить под своими песками. Подиум бывшей переправы стал зарастать травой и ольшанником, а потом исчез, как и столб со знаком... Долгое время такой же знак, как в Николаево, висел над одним из пролетов моста на трассе Ивье-Новогрудок. Мост реконструировали не так давно, остался ли этот указатель фарватера, сейчас не знаю..
Давно по той дороге не проезжал, помню только, что он там был.
Пристань плотогонов
Немного про саму деревню Николаево. Деревня эта всегда была временной пристанью неманских плотогонов. Громадный залив с широким горлом был и остается естественной бухтой. Использовали его для ночевки или дневки. Здесь останавливались все узкие плоты, которые вязали на румах Ислочи, Западной Березины и верхнего Немана. Уже тут, в Николаевской бухте, их перебирали, образуя широкие сцепки, и снова гнали уже по широкой реке вниз до Мостовского ДОКа и ниже до Гродно. А если успевали по большой воде, то могли доплыть и до Ковно.
Румы верхнего Понемонья
Рум – это место, куда свозили лес для сплава. Одноименная деревня на Ислочи подтверждает своим названием характер своего топонима и вида деятельности. Часто на руме реку чуть спрямляли, формировали удобный пологий берег для тралевки, связывания и калибровки плота по разным сортам древесины.
Сейчас с помощью гугл-карт легко определить места бывших румов. Реки там заметно спрямлены. На Ислочи такие спрямления на бывших румах есть в одноименной деревне Рум и в Сябрыни. На Западной Березине – в деревнях Чапунь, Мильва, Набережная. На столбцовском Немане это Могильно, Песочное, Костеши, Свериново, Новый Свержень.
Вплоть до пятидесятых годов прошлого века на всех вышеперечисленных румах ближе к весне закипала работа. Чтобы, как только вскроется река, успеть с высокой неманской водой перегнать лес в пункты назначения. Каждый день высокой воды был на счету.
"Путь не близкий, плот велик.
Днём и ночью рум кипит,
Дорог брат мой золотник"...
Вспомнился мне и отрывок из Великой поэмы "Новая зямля" белорусского классика Якуба Коласа:
"Хадзіў на сплаў ён, на вуціны.
Разоў са два дайшоў да Прусаў.
Куды не трапяць беларусы.
Але абрыдла гэта справа.
І адвярнуўся ён ад сплава."
Так писал поэт про своего отца Михала, который в молодости был неманским плотогоном.
Закат ремесла
Окончательно убило и судоходство, и плотогонство на Немане развитие дорожной инфраструктуры в шестидесятых годах прошлого века. Пассажирские перевозки по реке заменились автобусным сообщением, это было гораздо удобнее для тех людей, которые жили далеко от реки.
Лес стали возить на МАЗах, УРАЛах, КРАЗах. Поменялась логистика перемещения грузов, железная дорога и автотранспорт стали работать в жесткой сцепке. Речной транспорт выпал из этого списка по ряду причин почти полностью.
За рекой ведь нужно было еще ухаживать, поддерживая ее в судоходной режиме: где-то расширить сужающееся русло, где-то углубить его земснарядом, убрать упавшие деревья. Повлияло и то, что речной транспорт можно было использовать только в теплое время года, а в засушливые годы вообще возникали проблемы, когда Неман на летний месяц - два мелел настолько, что о судоходстве не могло быть и речи.
В итоге о былом великом судоходном Немане напоминают лишь архивные фотографии. А ведь можно было бы где-то в Столбцах, Мостах или Гродно создать музей реки Неман и рассказывать в нем не только о плотогонах, но и древнем пути «из варяг в греки», о развитии речного судоходства и многом другом…
Один из последних сплавов по реке Неман. 2006 год, начало белорусско-литовской водной экспедиции «Вялікі Неман-Didysis Nemanas».
Даже на небольших старинных лодках часть пути пришлось преодолевать с трудом.
Автор: Андрей Кишкурно. Источник информации: интернет-портал "Планета Беларусь"