«Его дух повсюду»: Новый документальный фильм рассказывает о конце 60-х годов, когда звездный гитарист заказал себе студию звукозаписи, которая с тех пор начала жить своей собственной жизнью
Джим Фарбер, The Guardian
Эдди Крамер знает, что это звучит глупо, но всякий раз, когда его спрашивают, что такого особенного в «Electric Lady», студии звукозаписи, которую Джими Хендрикс поручил ему построить в 1968 году, он отвечает одно и то же: «Это вибрации. Каждый раз, когда я захожу сюда, я чувствую их», — говорит он, сидя в контрольной комнате студии. — «Это в стенах. В коридоре. Дух Джими повсюду».
«Если вы хотите верить, что дело в вибрациях, то хорошо», — замечает Джон Сторик, архитектор, создавший дизайн студии, который сидит рядом с Крамером во время нашего разговора. — «Но это еще не все. Здесь есть и наука».
Добавьте к этому элементы удачи, хаоса и провидения — и вы получите алхимию, которая в совокупности привела к созданию места, до сих пор привлекающего самых известных музыкантов, включая Тейлор Свифт, Адель, Бейонсе и Леди Гагу. Сложная история возникновения студии, а также тенденции в звуке и дизайне, которые она помогла внедрить, подробно рассматриваются в новом документальном фильме «Electric Lady Studios: A Jimi Hendrix Vision».
Фильм, который сейчас идет в британских кинотеатрах, также войдет в готовящийся бокс-сет, включающий 38 ранее не издававшихся треков, которые Хендрикс записал в студии в период с июня по август 1970 года. Хронология этих записей разрушает первый из нескольких мифов об «Electric Lady». Поскольку студия официально открылась только в августе 1970 года, часто утверждается, что Хендрикс провел в ней всего 10 недель, прежде чем трагически погиб в сентябре. На самом деле он начал записывать музыку в студии почти за четыре месяца до своей кончины, неустанно работая над песнями, вошедшими в бокс-сет, которые предназначались для нового смелого двойного альбома. Почти бешеный темп, в котором Хендрикс сочинял и записывался в последние месяцы своей жизни, позволяет понять, почему «Electric Lady» была создана в первую очередь.
В начале 1969 года гитарист был в восторге от своего двойного альбома «Electric Ladyland», ставшего блокбастером №1 и мгновенно вошедшего в историю рок-поколения. Успех альбома лишь подстегнул жажду Хендрикса создавать как можно больше новой музыки. «Джими джемовал в Нью-Йорке в любой студии, которая попадалась ему под руку», — говорит Крамер, который работал инженером гитариста, начиная с его дебютного альбома 1967 года «Are You Experienced». — «Ему нравилось создавать новые звуки. Он едва мог дышать, так он торопился выпустить все это. И слава Богу, что ему это удалось, потому что то, что он создал тогда, стало основой для всей музыки, которую мы собирались делать дальше».
Звуковой мозговой штурм Хендрикса не ограничивался студией. В поисках нового вдохновения и взаимодействия он также джемовал, казалось бы, с каждым музыкантом в округе. Чтобы централизовать эти джем-сейшны, он решил открыть свой собственный клуб, где он мог бы играть перед людьми, когда захочет и с кем захочет. Он остановился на месте только что закрывшегося клуба на W 8th Street под названием Generation, где в прошлом он выступал с такими звездами, как Би Би Кинг и Слай Стоун. В то время на этой улице преобладали магазины головных уборов и обуви, хотя всего несколькими дверями ниже находился другой важный клуб, Bon Soir, где начинала свою карьеру Барбра Стрейзанд. Образцом для подражания Хендриксу послужил недолговечный авангардный клуб Cerebrum, расположенный в заброшенном Сохо. Репортер New York Times в 1968 году с трудом обрисовал этот клуб, написав, что тот «говорит о древнем человеческом желании избавиться от сознания, подключиться к какому-то теплому большому Другому, вернуть беспорядочное блаженство младенчества, чтобы — одним словом — оттянуться».
Чтобы убедиться, что все хорошо устроились и «оттянулись», Хендрикс нанял того же парня, который проектировал Cerebrum, 22-летнего недавнего выпускника архитектурного факультета по имени Джон Сторик. Единственное указание, которое он ему дал — покрасить всё в белый цвет и придать пространству большую чувственность без острых углов. Гитаристу понравились рендеры, созданные Сториком, но идея клуба провалилась сразу после того, как Крамер предложил музыканту и его менеджеру использовать помещение в качестве студии. Как бы ни привлекал внимание Cerebrum, он приносил убытки. «А в то время Джими тратил на работу в студии более 200 000 долларов в год», — говорит Крамер. (Сегодня это эквивалентно 1,7 млн долларов). — «Я сказал: “Давайте построим для тебя лучшую студию в мире, где тебе никто не будет мешать, похожую на утробу матери, где ты будешь чувствовать себя как дома”. Он и его менеджер (Майкл Джеффери) посмотрели на меня и сказали: “Хорошая идея”».
В то время как Крамер должен был следить за звуковыми аспектами помещения, Сторик был приглашён для создания дизайна — задача более сложная, чем он себе представлял. «Всё, что мы знаем сейчас о студиях, тогда ещё не существовало», — говорит Сторик. — В то время, по словам Крамера, основные «студии представляли собой ужасные коробки. Это были не вдохновляющие места для создания музыки. Даже мысль о том, чтобы поставить в студии диван или растение, не возникала». Более того, контрольные комнаты, как правило, были маленькими, рассчитанными на продюсера, а не на артиста.
«В то время артист просто приходил в студию, делал дубль и уходил», — говорит Крамер. — «Они не заходили в контрольную комнату, потому что не выпускали свои собственные записи». «Electric Lady» должен был изменить баланс власти, поставив артиста во главе студии, что было новой идеей на тот момент. «Тогда артисты невероятно редко имели собственные студии», — говорит Крамер. — «Эта идея опередила своё время».
В противовес холодным студийным помещениям, характерным для той эпохи, «Electric Lady» должна была стать тёплой, гостеприимной и, по указанию Хендрикса, изобиловать женственными изгибами стен, смягчёнными коврами, чтобы пространство казалось развивающимся и обволакивающим. То, что в подземном пространстве не было колонн, помогало усилить эффект. Цвет также был важен для гитариста. Несмотря на то, что он попросил Стори сделать стены белыми, он хотел, чтобы на них можно было проецировать все цвета радуги, создавая постоянно меняющееся настроение. Цвета выполняли не только визуальную функцию, но и звуковую. «Когда Джими говорил: “Эй, чувак, дай мне немного зелёного” или “Дай мне больше фиолетового”, это был код», — говорит Крамер. — «Я знал, что когда он говорил “зелёный”, это означало больше реверберации. “Красный” означал больше искажений. Возможность выбирать разные цвета в соответствии с его мыслями была большим благословением».
Форма помещения и потолок также оказали определяющее влияние. Поскольку помещение было расположено под кинотеатром («8th Street Playhouse») с полом, который шел под уклоном, потолок был параллельным. Чтобы усилить эффект, Сторик создал на потолке рисунок в виде летающей тарелки. Он считает, что именно форма, а не что-либо другое, создала аудиопреимущество «Electric Lady». «Настоящая магия комнаты — это потолок», — говорит Сторик. — «Я думал, что его форма будет поглощать средние и высокие частоты. Но я не знал, что на самом деле мы сделали мембранный поглотитель низких частот. Именно наука сделала эту комнату превосходной для рок-н-ролла».
Однако при его строительстве создатели столкнулись с целым рядом препятствий, самым тревожным из которых стало обнаружение грунтовых вод, оставшихся от ручья Минетта, который протекал прямо под полом, что привело к серьёзным затоплениям. Поиск путей решения этой проблемы занял несколько месяцев, и в один момент проект был остановлен, а бюджет увеличен. В итоге строительство студии заняло вдвое больше времени, чем предполагалось, — целый год, с мая 1969-го по весну следующего года, и обошлось в 1 млн долларов в деньгах того времени. (Сегодня эта сумма равна $8,6 млн.) Чтобы это сработало в финансовом плане, студия должна была функционировать не только как пристанище для Хендрикса. Её должны были использовать самые разные артисты, а это не так уж и просто, несмотря на великолепное звучание студии и значительную притягательную силу гитариста. Дополнительную остроту ситуации придавал тот факт, что «Electric Lady» не владела помещением, которое занимала. По сей день владельцы платят за аренду. «Возможно, это худшая сделка с недвижимостью в истории Нью-Йорка», — шутит Сторик.
Для Хендрикса это того стоило. По словам Крамера, как только он смог начать пользоваться студией, «он был самым счастливым из всех, кого я когда-либо видел. Он был полностью в своей стихии».
Поклонники могут услышать некоторые из результатов на бокс-сете, который также включает в себя некоторые из переписки между Крамером, Хендриксом и другими участниками творческого процесса. Инженер выделил один трек, «Drifting», в котором гитарист тщательно прорабатывает песню.
Хендрикс был особенно взволнован новой конфигурацией своей группы, в которую вошли он сам, барабанщик Митч Митчелл и басист Билли Кокс. «Джими хотел взять некоторые элементы фанка и блюза из Band of Gypsys, но с Митчем в составе», — говорит Крамер. — «Митч слушал Бадди Майлза (из Band of Gypsys), и вы можете услышать это в его игре. Он гораздо более фанковый и менее показушный».
Вечеринка по случаю открытия студии состоялась 26 августа 1970 года. Сразу после этого Хендрикс улетел в Лондон, чтобы стать хедлайнером фестиваля «Isle of Wight». Через несколько недель его не стало. Когда новость дошла до студии, Крамер сказал: «Я просто сломался», указав на то самое место в коридоре, где он потерял самообладание. В то же время он знал, что студия должна работать дальше.
В течение нескольких недель Крамер не только приступил к масштабной работе по приведению в порядок огромного количества неизданной музыки Хендрикса, но и начал продюсировать на студии другие проекты, включая дебютный альбом Карли Саймон, ставший хитом. Ещё одним мостом в будущее «Electric Lady» стал Стиви Уандер — «другой великий гений того времени», по словам Сторика, — который влюбился в это место и начал записывать здесь свою самую авантюрную музыку, включая части «Music of My Mind» и «Talking Book». После этого в студии записывались все — от Led Zeppelin до Stones и Боуи. В конце 90-х и начале 2000-х негритянский музыкальный коллектив The Soulquarians записал там многие из своих самых важных альбомов с такими артистами, как Д'Анджело, The Roots и Эрика Баду. Несмотря на то, что какое-то время студия находилась в тяжелом финансовом положении, Крамер и Сторик говорят, что нынешнее руководство, работающее с 2010 года, является образцовым распорядителем ее наследия.
Во время нашего разговора Крамер и Сторик осматривали помещение и удивлялись тому, что за эти годы оно подверглось реконструкции. Форма комнаты управления расширилась, а психоделический коллаж-фреска, опоясывавший весь коридор, теперь выглядит фрагментарно, а не в своей первоначальной, цельной форме. К сожалению, оригинальный фасад здания с характерным кирпичным рисунком был разрушен в 1997 году, чтобы создать новый вход для медицинского центра «Mount Sinai», когда он занял место, где раньше находился «8 Street Playhouse». Несмотря на это, Крамер ценит дух и звук, которые остались. «У меня мурашки по коже, когда я захожу сюда», — говорит он. — «Для меня это всегда будет домом».
Фильм «Electric Lady Studios: A Jimi Hendrix Vision» сейчас идёт в кинотеатрах в ряде городов США и Великобритании. Он также выйдет 4 октября в составе бокс-сета и начнёт транслироваться на канале «Sky TV» в Великобритании в том же месяце.
