Пасмурным «фиолентовым» утром 5 июля 2024 года наша маленькая экспедиция отправилась в самое логово амазонок. Нас встречал живописный городок с составным интернациональным названием из двух слов: Балык (по-тюркски «рыба») и Ловить (по-гречески «лава»).
Балаклавская бухта – самая удобная в Крыму, закрытая скалами и незаметная со стороны моря, при этом, – довольно крупная: 1,3 км на 200 м. Она долгое время в прошлом служила укрытием для мальков и важным местом для нереста в рыбной экосистеме, но сегодня здесь располагается самая крупная в Крыму яхтенная марина. Как по мне, – больше похожая на центральную автостанцию морских маршруток-яликов. Здесь их сотни.
Во время нашего путешествия стоял запрет на выход в море к западу от Балаклавской бухты – на популярные пляжи вроде Яшмового или Василей, поэтому почти все пиратские зазывалы и морские извозчики предлагали прогулки на своих «ласточках» в сторону мыса Айя – на официальные пляжи Серебряный и Золотой и на не очень официальные, типа Инжира, куда мы захотели отправиться с палаткой.
– Так что там с амазонками? – спросит внимательный читатель, и будет совершенно прав в своём любопытстве. Дело в том, что пока я готовился писать эту часть очерка, меня просветил, удивил и позабавил один исторический факт:
Как раз ровно за 250 лет до описываемого мной действа был подписан знаменитый Кючу́к-Кайнарджи́йский мир. Балаклава была первым местом дислокации русского флота в Крыму и местом первой победы российского флота в Чёрном море. При османах основным населением здесь были лазы (грузины из турецкого лазистана). После своей победы императрица Екатерина II приказала разместить здесь служивших в российской армии и флоте греков, чтобы они охраняли южное побережья Крыма, за ними закрепили наделы в пожизненное пользование. Спустя 4 года после мирного присоединения Крыма к Российской Империи вместе с Таманью и Кубанью (1783), для того, чтобы произвести впечатление на Екатерину II, князь Потёмкин в марте 1787 года дал из Санкт-Петербурга письменный приказ о создании в Балаклаве амазонской роты из 100 женщин – жён и дочерей местных греков. Надо добавить, что это вообще была знаменитая триумфальная поездка по Крыму совместно с императором Священной Римской империи Иосифом II из тех самых Габсбургов, а ныне – наших австрийских союзников.
Ну а далее премьер-майор Балаклавского греческого полка Чапони довёл приказ до капитана Сарантиса, который предложил должность командира роты своей жене 32-летней Елене Ивановне Сарандовой (производная фамилия от Сарантис) – так она стала капитаном Амазонской роты. Примерно в конце мая того же года, то есть через два месяца с хвостиком после своего создания, – Амазонская рота во всей красе, в тюрбанах со страусиными перьями и юбках с золотыми галунами, вооружённая ружьями и имея солидный запас боеприпасов (три патрона) выстроилась недалеко от Балаклавы пред светлые очи двух императорских особ в конце аллеи из лавровых деревьев, простиравшейся на четыре версты.
Римский император Иосиф II в порыве возбуждения даже поцеловал капитана в губы, а вот Екатерина II, сохраняя собственную важность, вовсе не покинула кареты. Через несколько дней Сарандова встретилась с Екатериной II в Бахчисарайском дворце, а позже из Акмечета (ныне Симферополь) амазонке был прислан бриллиантовый перстень в 1800 рублей. Роту практически сразу расформировали и наградили за службу суммой в 10 тысяч рублей (по 100 рублей на амазонку).
В августе того же года началась вторая Турецкая война, названная Потёмкинской и закончившаяся через 4 года победным Ясским миром. Время шло, Елена Ивановна успела выйти второй раз замуж и овдоветь. В 1848 году (в возрасте 93-х лет), будучи в крайней бедности, она писала наместнику Кавказа князю М.С. Воронцову с просьбой выделить немного от щедрот заслуженным амазонкам, ей было переведено 300 рублей серебром. Через 10 месяцев Елена Ивановна умерла, ныне похоронена на старом кладбище в Симферополе. У меня появилось желание как-нибудь с оказией посетить её могилу.
Заканчивая повесть о Балаклавских греках, вкратце расскажу, что через 5 лет после смерти 94-летней амазонки началась Крымская война. В Балаклаву в середине сентября 1854 вошёл авангард британской армии. Настало время для греческого пехотного батальона исполнять свой столетний долг: полковник Манто, командуя ротой из 80-ти строевых и 30-ти отставных солдат с 4-мя полупудовыми мортирками, дал англичанам шестичасовой бой, обстреляв их из старой Генуэзской крепости. У англичан возникла неразбериха, в результате которой снаряды английской армии перелетали через крепость по судам английского флота, а английский флот через крепость стал обстреливать английский сухопутный корпус численностью 3-4 тысячи человек. Силы были не равны и в результате боя 60 греков, включая полковника Манто, были взяты в плен. Остальные несколько десятков прорвались и ушли через горы, в районе Байдарских ворот они попали в татарскую засаду, через которую тоже прорвались и так соединились с русскими отрядами в Ялте. Эти несколько десятков человек позже несли караульную службу на побережье, воспрепятствовали высадке у Ялты английского десанта и удачно подавляли попытки мятежа местных татар.
Две другие роты Греческого батальона, которые в то время несли службу на Кавказе, с началом боевых действий в Крыму запросили перевод в Севастополь, но при переправе с Тамани в Феодосию были перехвачены французскими военными кораблями и взяты в плен.
Засим, историческую часть очерка считаю оконченной. Иногда интересно и атмосферно погружаться в какие-то славные дни посещаемого места, это придаёт некоторую осмысленность пейзажам, создаёт настроение. Вернёмся в 2024 год.
Первым балаклавским делом в наших планах значился завтрак. Из такси мы вышли на самой людной и известной площади Балаклавы – площади 1 мая, где находится автостоянка перед пешеходной частью набережной, уходят на разворотный круг местные автобусы, а также красуется памятник Лесе Украинке. Своим девчонкам я взял кофе в киоске неподалёку и стал думать куда пойти завтракать.
Прямо на площади располагалась столовая «Котлета» с неплохими рейтингами в интернете, но Маша, моя жена, сказала, что читала весьма нелестные комментарии об этом заведении и мы решили искать дальше. Кругом постоянно криками напоминали о себе представители местного бизнеса по катанию на яликах и прочих экскурсионных плавучих агрегатах. С ними мы тоже решили не спешить, потому что ближе к концу набережной Назукина как раз располагается наиболее регулярный и ходовой транспорт, который используют местные для поездок на пляжи (в самой Балаклаве пляжа фактически нет).
Со стороны противоположной Таврической набережной всё было в ремонте и каких-то масштабных строительных мероприятиях. Под шум гидромолотов разрушались какие-то старые постройки, расчищая жизненное пространство для будущих шедевров архитектуры. Со стороны набережной Назукина таких масштабных работ не было, но и здесь часть зданий выглядела заброшенно и своими пустыми глазницами окон, и временными ограждениями предвещали грядущие перемены.
Я заметил приметный ресторанчик на дебаркадере в стиле пиратского корабля – «Prince». Сразу захотелось туда зайти, хотя бы потому, что в геодезической среде это популярное название GNSSприёмников от АО «Прин», с которыми мне по роду деятельности часто приходилось иметь дело. Интуиция меня не подвела – в данном заведении была шикарная морская кухня, о которой мы потом не раз вспоминали и сравнивали. И все последующие сравнения именно в сегменте жареной местной рыбы были далеко не в пользу тех заведений, куда мы попали потом (включая достаточно известный «Барабуля-бар» в самом Севастополе). На всякий случай уточню, что за рекламу мне никто не платил и я в своих очерках честно советую, если мне что-то однозначно понравилось (или не понравилось – тоже честно рассказываю).
Оказалось, что название ресторана является отсылкой к событиям Крымской войны, а именно шторму в ноябре 1854 года, когда затонуло 11 судов английского флота, стоявших на рейде у входа в бухту, среди которых был красивый трёхмачтовый пароход «Принц», который выполнял свой первый рейс и должен был привезти секретное оружие для взрыва затопленных русских судов в Севастопольской бухте, по неподтверждённой легенде он должен был ещё привезти жалование британским солдатам в виде золота, но она так и осталась неподтверждённой. Так или иначе – из 150-ти членов экипажа «Принца» спаслось только семеро.
Наш ресторан внешне, конечно, не имел ничего общего с оригиналом, но это был единственный дебаркадер в Балаклаве, виды и деревянный морской интерьер также не имели конкуренции. Среди клиентов были замечены герои СВО, что дополнительно характеризовало уровень заведения.
После царской трапезы с историческими аллюзиями мы наконец решили отправиться в дикие джунгли амазонки. А именно – на дикий пляж Инжир на мысе Айя, чтобы провести в тех краях с палаткой последующие 4 дня. Продолжение следует.
