-Рыжики пошли, - сообщил мне приятель Прохор в самую августовскую жару. - Пойдёшь со мной в лес?
На термометре – двадцать пять. И я попытался дать задний ход:
-Больно жарко-то. Я в такую жару не разу грибы не собирал. Тут, как в сенокос, гнус разный загрызть может. И трава по пояс. Не то что грибы, свои ноги не увидишь!
-Не бойс. Никто не съест, траву примнём. Зато рагу какое, или – с яичком в омлете. Первые же рыжики!
Спорить с Прохором бесполезно. Попробуй я отказаться. Он злопамятный, больше уж в лес не позовёт.
-Ладно, - говорю, - раз рыжики пошли, пошли за ними и мы.
И вот уж мы в лесу. Кстати, под сенью елей большой жары, как будто не чувствовалось. Чувствовалось многоголосье бушующей поблизости толпы. Не одни мы решили поживиться в жару грибами.
Прохор сразу же нашёл рыжик.
-Дай хоть на вид-то поглядеть чего искать буду, - попросил я.
Прохор протянул ладонь. На ней виднелось крохотное создание природы размером с большую недозревшую клюкву.
- Так мы ягоды собираем или грибы? – спросил я, - раньше людей в лес не пускали до того, как лесные дары окончательно не поспеют, штрафами наказывали.
-Ты думаешь он успеет созреть? Да этот гриб уже завтра на такой жаре червь съест. А тебе надо очки надеть. Чего они в кармане бестолку лежат.
Как Прохор узнал, что я прихватил очки? Хотя он уже привык, что в любые странствия я без них не отправляюсь. Я оседлал окулярами нос, и мир предстал другом измерении. Гриб Прохора уже напомнил мухомора среднего размера. Тут и на меня накатила удача, сразу четыре среднего размера рыжика выглянули из травы. Следом опять два братанчика возле какой-то свежевырытой ямы. Я подозвал своего приятеля.
-Медведь муравейником лакомился, - с видом ученого знатока заявил Прохор, будто он с этими медведями вечно тут шатался.
-Так он и нас может того… как муравейник, - заопасился я.
-Полно ты. Он первый при встрече в штаны наделает. Трусливые они, - успокоил Прохор.
Опять пошли рыжики, мы шли за ними. Тут я услышал рядом грозный рык. Как-то не чувствовалось, по этому предупреждению, что медведь первым наделает в штаны, тем более что штанов-то на нём нет, - совсем некстати подумалось мне. Кусты раздвинулись их них вылез запотевший Прохор.
-Медведя слышал? - спросил я.
-А как же. Тут все слышали. Две дамы увязались за мной. И ладно бы молча ползали. Так нет, всё какие-то истории жизненные обсуждают. То ли в телевизоре набрались и пересказывают, то ли про свою жизнь. Ну такие жалостливые рассказы, слеза на глаза наворачивается. Со слезой на глазах – это хуже, чем без очков в лес попасть. А они тем временем мои грибки-то хап да хап. Меня жалобят, а сами моментом пользуются. Пришлось медведя включить. Вроде, отстали.
-А я всё не могу привыкнуть. Больно малы рыжики. Рука не поднимается срезать, - пожаловался я.
-Ну тогда, когда найдёшь, меня зови. У меня рука не дрогнет.
Он раздвигал траву, кусты и рассказывал по пути мне почти невероятную грибную историю.
-Раньше в этой Большадворской поскотине скот пасли, но и тогда грибы тут водились в больших количествах. А у тётки Поликсеньи коза Вельможа была. И вот, как только эта козлушечка заблеет на пастбище – ищи рядом рыжик. Поликсенья всё лето без рыжиков не живала. Соседи приспособились с ней на пастбище ходить. Только коза – ме-е-е, все бросаются к ней за рыжиками. Умора. Я-то до поры до времени над такими грибниками подсмеивался. А тут как-то коза ме-е-е. Все опять кинулись к ней. И тишина, какая-то странная наступила, только шуршание травы слышно… Все в этот день с корзинами полными рыжиков из леса вышли, за исключением меня. Вельможа огромный мост грибов нашла.
Слава пошла по району о дивной козе. С города стали приезжать грибники и в аренду за деньги козу у Поликсеньи брать. Разбаловали животину. Копчёностями да алкоголем молоко попахивать стало. Зачем этакая доёнка хозяйке? Поликсенья за очень хорошие деньги продала козу с грибными навыками.
Но у новых хозяев Вельможа нюх на хорошие грибы потеряла. Только и слышно в лесу её ме-е-е, а прибегут - червивый обабок или мухомор рядом стоит.
Прохор за рассказом времени зря не терял. Выискал ладно упавший ствол сосны и подозвал меня.
-Тут, я, Валера, среди рыжиков, две банки пива обнаружил, не пропадать же добру. Давай за начало грибного сезона хлебнём.
Сели, хлебнули.
-За что я люблю русский лес, так это за то, что в нём всегда найдётся, на что присесть или прилечь, – начал философствовать, прихлёбывая пиво, Прохор. — Вот был я в Германии. Там сучка в лесу не найдёшь, всё прибрано. Но удобств минимум…
-Зато пиво хорошее, - подытожил я, досасывая банку. – Слушай, и у меня две точно такие же банки в рыжиках завалялись.
-Ты откуда узнал, какое я пиво купил?
-Просто так получилось. Ты ведь тоже откуда-то узнал, что у меня очки в кармане.
Хорошо друг друга знать стали.
-Ещё по банке примем на жаре, так мы рыжиков больше не различим. Неси домой. – скомандовал Прохор.
-С чего это я твою банку должен по лесу таскать?
-Так она твоя.
-Свою я только что выпил.
— Вот что, - решил Прохор, - устроим дуэль. Кто победит, тот и потащит домой всё пиво. Он повесил банки на сучки и набрал камней в канавке вырытой всё тем же медведем.
Пали первый ты. Собьёшь двумя выстрелами обе банки – я понесу пиво. Не собьёшь, очередь стрелять переходит ко мне.
Я прицелился и хлопнул по банке. Камень срикошетил, отлетел в кусты и шмякнулся во что-то мягкое. Раздался вопль:
-Ты погляди, Маруся, ну и мужик пошли, то медведями орут, напугать хотят, то камнями кидаются…
-Трудно к ним подступиться теперь, пойдём, а то зашибут. – ответил другой женский голос. И послышался отдаляющийся шелест ветвей.
-Видать, это ты в одну из моих товарочек камнем приложился, - отметил Прохор.
И в это время заверещал мобильный телефон.
— Вот у нас всегда так, - опять начал философствовать Прохор, - Где надо - связи нет, где не надо – пожалуйста. Ты зачем сотовик-то в лес взял, потерять захотелось?
-Да нет у меня мобильника. Никогда…
Доказывать мне больше невиновность не пришлось. Разговаривать по телефону начал соседний куст:
-Да ничего я, мама, не потерялась. Это совсем недалеко от дороги. Тут и захочешь, так не заблудишься. Рядом мужики пиво пьют. Да ни в каком я не в баре. И не в борделе. Просто отдыхают люди на природе рядом со мной. Не надо полицию и МЧС не надо. Уж если заблужусь, так они меня и выведут, на худой конец….
Конца разговора мы не слышали. Прохор потянул меня за рукав, приставив палец к губам, и мы тихо покинули полянку.
- Обложили стрекозы, - возмущался Прохор, нервно теребя палкой траву. – ...Выведите её, на худой конец. Да я всех только и делал, что на хороший конец выводил. Не лес, а прямо Бродвей какой-то…
-Не Бродвей, а бордель – поправил я Прохора со слов звонившей девушке мамы.
-А какая разница, - опять ощетинился и начал свою философию мой друг, - кругом одни женщины – в лесу, за рулём, в президентах. Скоро негде будет мужику свою силушку да сноровку показать…
Под случай вспомнилась давняя частушка, и я сбил ею возвышенны умозаключения приятеля:
-Заблудилась я в лесу,
Может, кто и выведет,
Пойду лягу на тропу,
Может, кто и выведет. – и добавил:
-Эмансипация. Не нами она придумана.
-Ты вот разумный мужик, Валера, вечно всех оправдываешь. А сам только что эту «эмансипацию» чуть камнем не зашиб!
-Так это как раз ты со всего леса гарем к месту нашей дуэли собрал, - отбрехнулся я.
…Грибов с пива попадать стало больше. Но Прохор опять скомандовал:
-Пойдём домой. Того гляди полиция или МЧС подтянутся. В историю попадём. Арестуют за пьянство в общественном месте и за покушение на убийство камнем…
-Только грибы пошли. А мы опять уходим, - сожалел я.
-Не по пути нам с этими грибами, - опять философски ответил приятель.
Но на мой призыв посетить, видневшийся невдалеке, осинничек он, хоть и с неохотой, согласился. Там мы, к нашему общему удивлению, и затарились без помех молодецкими ядрёными красноголовиками.
-Слушайся меня, не пропадёшь, - подначивал я приятеля. – Надо было сразу твоих товарочек сюда тащить. Вот бы отвели душу вместо рыжиков, на худой конец…
Прохор заметно повеселел после неожиданно упавшему в наши корзины урожая грибов и, не заводясь, прощал мне колкости, тихо отбрыкиваясь:
-Это всё же не рыжики. Так - сопутствующие грибы.
Над головами в облаках что-то зашумело. И Прохор ещё больше обрадовался:
— Вот и спасатели пожаловали. Оперативно сработали. Главное, что мы в руки органов не попали… Все концы ушли в воду.
-Рано радоваться, - вслух размышлял я, - может, мы уже сейчас - герои интернета. Непонятно, что там делала эта девушка с телефоном в руках в кустиках-то…
На входе в деревню встретили общую нашу соседку Раю с двухвёдерной корзиной (рассевкой).
-Рыжики-то есть, - поинтересовалась она, страстно вглядываясь в наши прикрытые пакетами корзинки.
-Встречаются, - уклончиво ответил Прохор, - поспешайте, а то на всех может и не хватить.
Я хотел сообщить Рае о боровиках, заполонивших осинник, но Прохор жестом остановил известие.
Проследили, как бесстрашная хрупкая малорослая Рая врезается в двухметровый травяной перестой. Ей и лес-то не понадобится, чтобы заблудиться.
-Пусть уж всех там сразу МЧС выводит на хороший конец, - заметил мой приятель, видимо, основательно проникшись сегодня неприязнью ко всем женщинам-грибничкам.
… Дома я еле добрался до кровати. И провалился в крепкий сон богатыря, только что победившего чудо-юдо и получившего в награду за это рыжее бабье ухо с белым дном. Ухо было горячее от солнца и говорило голосом Прохора:
-Пиво не забудь в холодильник поставить.
А то от жары в лесу погибнем…
Потом Прохор сказал:
-Нравишься ты мне, Валера, тем, что всему веришь.
-А ты мне – что никогда не врёшь, - в ответ похвалил я приятеля, как петух кукушку за похвалу в свой адрес
…Тут я вздрогнул и проснулся от заботы – надо было чистить грибы.