Участник Apocalyptica Эйкка Топпинен дал интервью для Rockpit. Выдержки из беседы приведены ниже.
Подумать только, первый альбом "Plays Metallica by Four Cellos" вышел 28 лет назад, и вы решили выпустить вторую часть — "Plays Metallica Vol. 2". В чём заключается самое большое различие между этими двумя альбомами?
«Пожалуй, проще говорить о том, в чём их похожесть, и я думаю, что похожее — это страсть к металлической музыке, которая в нас есть. Когда мы записывали первый альбом, мы были просто группой классических виолончелистов, которые любили металл. Мы записали первый альбом, потому что нас попросили об этом. Мы даже не думали о том, что можем записать альбом, играя эти песни, не говоря уже о том, что кто-то захочет послушать это на пластинке. Мы пришли в студию, абсолютно ничего не зная о студийной работе, и начали разбираться в процессе. На первом альбоме подход к песням Metallica заключался в том, что мы играли их такими, какие они есть, и исполняли их на тех инструментах, на которых можем играть. Но, конечно, прошло 28 лет, и между этими двумя альбомами вышло восемь пластинок. Альбомы оригинальной музыки, много исследований, обучения и куча концертов, и я думаю, что мы нашли свою идентичность как группы, и у нас есть своё собственное звучание. Теперь дело за тем, как мы подходим к песням Metallica и как по-новому мы можем интерпретировать эти песни. Со вторым альбомом мы как будто заново изобрели колесо, но мы многому научились. "Volume 2" кажется нам таким же замечательным, как и первый альбом, но он не копия первого, а нечто, олицетворяющее Apocalyptica в 2024 году».
На альбоме есть несколько совершенно потрясающих версий песен Metallica, и мне нравится, что он охватывает всю карьеру группы. Насколько сложно было выбрать песни для этой работы? Потому что в первом альбоме были очевидные варианты. В этом альбоме вы немного глубже погрузились в каталог — как вы к этому пришли?
«На самом деле это было довольно сложно. Мы начали создавать этот альбом, потому что было много песен Metallica, которые мы хотели бы сыграть, но в этот раз мы установили довольно высокую планку для наших версий. Я думаю, мы перебрали, наверное, 20 песен. Мы прослушали весь каталог, все новые и старые альбомы множество раз. Всё началось с того, что мы определили, какие песни могут зажечь идею о том, как мы можем это сделать. Потому что в этот раз мы действительно хотели почувствовать, что каждая версия на этом альбоме привносит какой-то новый взгляд или новый подход к музыке Metallica. Это был единственный смысл для создания альбома, который позволил бы нам осветить музыку Metallica с немного новой точки зрения, и это оказалось довольно сложной задачей. Было много отличных песен, о которых мы думали: "Это отличная песня, давайте запишем её", а потом мы работали над песней и временами думали, что эта версия не очень хороша. Дело было не в крутости оригинальной песни, а в нашей версии. Мы копнули глубже в каждую композицию, пытались найти душу и аспекты, которые присущи этой песне. Какие ключевые характеристики есть в этой песне? Если из песни убрать Джеймса, то пропадает и сама Metallica, её звучание, большая часть магии Metallica заключается в этом. Иногда нам нравилось то, что мы придумывали, но временами нам не хватало элементов, чтобы создать отличную инструментальную версию на том уровне, которого, как мы считаем, заслуживали эти песни. Мы очень критически отнеслись к этому вопросу, мы должны были чувствовать, что наша версия — это наша собственная песня Apocalyptica в конечном итоге. Мы разбирали песни на части, потом обдумывали ключевые элементы, затем выводили ключевые для нас элементы, и если у нас не возникало ощущения, что это потрясающе, мы прекращали работу над ними.
Это был интересный процесс, но для нас это был способ сделать его захватывающим, и это заняло так много времени, потому что мы постоянно говорили, что однажды мы запишем "Plays Metallica Vol. 2". Мы не хотели, чтобы это было похоже на шаг назад, это шаг вперёд по пути Apocalyptica, и мы должны были чувствовать, что это имеет смысл в отношении альбома Metallica. Мы хотели, чтобы версии отличались от оригиналов, но чтобы они отличались не только тем, что они другие. "Это чушь, это бессмысленно, нужно попробовать нечто иное", если вы понимаете, о чём я. Композиция не просто должна отличаться от оригинала, она должна быть совершенно другой. Мы перепробовали множество вариантов».
Какой трек было труднее всего адаптировать для виолончели?
«Из тех, что вошли в альбом? Было много сложных треков, связанных с самим инструментом. Например, "Blackened" была сложной, "Ride The Lighting" была очень сложной. В "St. Anger" аранжировка заставила меня долго думать, как это сделать, потому что у меня было ощущение, что это сработает, но я не знал, как именно взломать код. Некоторые песни требуют больше времени, чтобы понять, каков ключевой подход к песне и аранжировке, что там внутри. Но некоторые вещи получаются довольно легко, например, "To Live Is To Die". Я думаю, аранжировка к ней, пожалуй, получилась немного легче, потому что было много месяцев работы над тем, как найти подход и дать себе свободу быть свободными от оригинала в определённом смысле. "Раз Metallica играет так, значит, и мы должны так играть?" Это давало нам свободу отстраниться от оригинала и взглянуть на него с другой точки зрения».
Интересно, что песни, которые вы только что упомянули: "The Four Horsemen", "Ride The Lightning", "To Live Is To Die", а также "St. Anger" — это, пожалуй, самый яркий момент альбома для меня. Мне очень нравится, что вы сделали с этой песней. Это крутой подход. Это совершенно новое измерение для неё. Опять же, я в нерешительности по поводу альбома "St. Anger". Мне нравятся песни, но не по душе продюсирование, и то, что вы привнесли в него, — это что-то действительно свежее. Вы намеренно хотели это сделать, и я имею в виду, что в вашей версии всё ещё есть элементы продюсирования, поэтому она очень честная в этом отношении. Вы намеренно решили так сделать?
«У меня было такое чувство, что этот альбом недооценён, потому что в нём очень много прекрасного. Может быть, я так думаю, потому что мне довелось много раз видеть Metallica, когда альбом вышел. Я познакомился с такими песнями, как "Frantic" и "St. Anger", благодаря концертным версиям с другим звуком, отличающимся от альбомного. Metallica просто играет песню, и я понимаю, в чём сложность, потому что звук оригинального альбома не очень приятный, если можно так выразиться. Прошлым летом мы уже были в середине работы над альбомом, и я подумал: "Я знаю, что "St. Anger" получится". Я много слушал альбом "St. Anger" и привык к его звучанию. Поначалу я чувствовал себя некомфортно. Когда я привык к этому звучанию, альбом открылся с новой стороны, и это действительно потрясающая запись. В ней много энергии, много злости, она такая яростная — вся пластинка — что делает её по-настоящему прекрасной, и поэтому я подумал: "Я знаю, что сделать с "St Anger", я просто ещё не знаю как, но я знаю, что эта песня будет отличной, потому что это крутая песня, и она получится". Затем я нашёл элементы, которые изменили ситуацию, — это барабаны. Я хотел немного замедлить барабаны, потому что рифф классный, и я думаю, что это сделало песню более грувовой и более мощной, немного в стиле Pantera, а ощущение замедленности сделало её тяжелее, и теперь это самая тяжёлая песня. Когда мы играли на концерте несколько недель назад, новая обработка действительно заставила её засиять. Я думаю, что "St. Anger" — самый тяжёлый трек в этом списке».
Единственный трек, который показался мне по-настоящему крутым, это "Blackened". Там присутствуют голоса. Кто придумал эту идею с голосами, проходящими через весь трек?
«Не знаю, наверное, это был наш продюсер Джо Баресси, у него были разные странные штуки. Он где-то достал горловой микрофон времён Второй мировой войны. У лётчиков эти микрофоны были на горле снаружи, и так они общались между собой. Мы просто тестировали и пробовали всякие безумные штуки, чтобы понять, как они работают, когда вы играете и поёте. Много живости в этом альбоме — благодаря продюсеру Джо Баресси. Именно поэтому мы выбрали его в качестве продюсера, потому что Джо — человек старой закалки, для которого главное — уловить исполнение и звук во время записи. Подобное не сделать с помощью современного продюсирования, мы не просто сыграли этот материал, а затем обработали всё при монтаже, когда всё ставится на место и делается потом. Мы выбрали олдскульный метод, когда всё создается в реальный момент. Мы не хотели делать этот альбом отполированным.
Например, для работы над "Blackened", о котором вы упомянули, мы хотели пригласить Дэйва Ломбардо на барабаны, чтобы было ещё веселее, потому что его барабанные партии всегда завораживают, и мы играли с клик-треком для цельности, когда шла запись. Нахождение в одной сетке придаёт записи живость. Это создаёт другое ощущение — что это сыграно вживую. Это и есть живая запись, потому что она сыграна по-настоящему, но иногда она сыграна немного иначе. Современное продюсирование создаёт стерильность, записи получаются слишком "клиническими", а это не подходит для металла и рок-н-ролла, потому что это пот и запах д****а. Вы должны почувствовать тяжёлую работу».
Во втором альбоме вы задействовали Джеймса Хетфилда и Роберта Трухильо. Роберта на паре треков, а Джеймса — на "One". Как у вас это получилось? Группа была осведомлена о том, что вы сделали на первом альбоме. Они знают, что вы огромные фанаты и создаёте потрясающие интерпретации их музыки. Кто был инициатором всего этого?
«Это был я, а с Metallica мы знакомы с 1996-го года. Мы выступали перед ними дважды в ноябре 1996-го. Мы кое-что уже делали на этом пути — мы играли с ними на их 30-летии. Я лично играл музыку на церемонии, когда Ларс женился. Когда мы начинали этот альбомный проект, мы вообще не планировали привлекать Metallica. Все эти идеи начали появляться, когда мы работали над версиями песен. Думаю, первой была "The Four Horsemen", это была самая первая песня, для которой я сделал аранжировку. Когда я работал над ней, мне показалось, что в ней есть отличная басовая линия под соло, и было бы неправильно адаптировать её под виолончель, потому что нам пришлось бы прибегнуть ко множеству ухищрений, чтобы настроить виолончель в нужной тональности. Я подумал, что надо эту часть сыграть на басу, и если это будет сыграно на басу, то этот элемент басового соло сделает эту песню чем-то особенным. Потом я подумал: хорошо, будет креативно, если Роб сыграет её. Я связался с Робом, и он был очень рад. Потом у меня появились другие идеи, как привлечь Metallica, которые исходили из музыки. Например, у одного из моих товарищей по группе была идея сделать очень кинематографичную историю, в которой тексты были бы озвучены и рассказывали историю. Мы говорили о разных актёрах вроде Лиама Нисона, Джека Николсона или кого-то в этом роде. Конечно, мы думали, что в конечном итоге это должен сделать Джеймс Хетфилд, но этого не произойдёт. Я подумал: "Я придумаю, как представить эту идею Джеймсу, и посмотрим, что он ответит".
Я нашёл способ, и Джеймс ответил: «Это захватывающе". Это очень интересный подход, и он захотел присоединиться к процессу. Прошлой весной я отправил сообщение, когда у нас были идеи "Call of Ktulu", чтобы получить оригинальный трек Клиффа Бертона. Я работал над "Call of Ktulu", потому что мне нравится эта песня, это одна из моих любимых песен Metallica, и несколько лет назад я понял, что большая часть магии песни на самом деле создаётся благодаря басовой партии. Мы пришли к мысли, что если бы мы могли получить оригинальный бас-трек, это было бы потрясающе. Все безумные идеи, которые мы вынашивали, исходили из музыки. Тогда я отправил сообщение Ларсу, что мы работаем над альбомом "Plays Metallica Volume 2", и у нас есть пара идей, которые всплывают, поэтому я хотел бы с ним пообщаться. Я поговорил с Ларсом, и он сказал: "Мне нравится, что ты всегда мыслишь нестандартно. Эти идеи классные и неожиданные, давай посмотрим, что мы можем сделать с треком Клиффа Бёртона. Это классная идея, но даже я не знаю, как её реализовать".
Я должен был согласиться, Джеймс должен был согласиться, семья Клиффа Бёртона должна была согласиться, а затем тот, кто владеет записью, какой бы лейбл ни был, должен был согласиться.
Дальше всё пошло по накатанной, и всё получилось. Я бы сказал, что это не было похоже на то, как если бы мы пришли к Metallica и сказали, что нам нужно что-то от вас, ребята. Скорее, у нас есть идеи, которые мы считаем отличными, а что думаете вы? Они согласились, и именно поэтому они так сильно вовлечены в процесс. Мы хотели, чтобы Ларс тоже присутствовал на альбоме, но Ларс сказал мне: "Я думал об этом. Было бы здорово сыграть на вашем альбоме. Но уже есть Роб, Джеймс и Клифф, и если я тоже буду играть, будет слишком много от Metallica. Акцент должен быть на Apocalyptica, а не на Metallica. Поэтому я вынужден сказать, что мне не стоит играть на этой пластинке"».
Единственный вопрос, который у меня к вам остался: есть ли у вас любимая эпоха/год Metallica?
«Я думаю, что мой любимый год Metallica — 2024-й, потому что я видел их несколько выходных назад. Я видел два концерта, и когда ты видишь Metallica вживую сейчас, ты видишь магию Metallica — ту радость, которую они испытывают в эти дни, когда играют на сцене. Так прекрасно, что они обладают этой магией, и я думаю, что в прошлые годы у них этого не было, на самом деле какое-то время чего-то не хватало. Иногда шоу были не самыми лучшими, но сейчас они действительно потрясающие. Мне всегда нравилось, что участники Metallica смело делают то, что считают правильным, и не боятся перемен. Metallica, вероятно, одна из самых ненавидимых групп в мире и одна из самых любимых, и это потому, что они были верны себе, делая то, что подходит для них.
Я ценю это больше всего в творческой карьере. Мы в некотором роде слуги публики — это одна из точек зрения на нашу профессию.
Именно так я смотрю на это, когда иду на концерт. Я служу публике в той же мере, что и себе и своим товарищам по группе.
И это только один момент, но вы не можете стать рабом публики ценой собственной страсти к тому, что вы делаете. Это, к сожалению, случается с артистами, когда они попадают в ловушку, пытаясь понять, как сохранить свою славу, как сохранить свою популярность. На самом деле есть вещи поважнее: вам нужно создавать то, чем вы, как артист, увлечены. Если этого не делать, то, как уже не раз было замечено в истории музыки, некоторые старые группы становятся довольно убогими в том смысле, что они постоянно повторяются, они застревают в прошлых десятилетиях, боясь перемен. Я нахожу более захватывающим и интересным видеть людей с длинной карьерой, которые сохраняют огонь внутри себя. Я знаю, как это может быть тяжело, и у Metallica было много проблем, но в итоге они смогли достичь того уровня, на котором сейчас находятся. Поэтому я бы сказал, что то, что Metallica делает в данный момент, — это моё любимое время у них.
Если говорить об их альбомах, то мой любимый — "Ride The Lightning", и очень сложно понять, почему что-то тебе так нравится. Это может быть связано с каким-то этапом твоей личной жизни. Например, когда я услышал этот альбом, я зациклился на его прослушивании, но в звучании этого альбома есть что-то необычное. Песни замечательные, но помимо этого в нём есть нечто музыкальное для меня. Это словно уход в какое-то особое пространство разума. На самом деле мы записали много песен из этого альбома. Мы записали "Fight Fire with Fire", "Ride The Lightning", "For Whom The Bell Tolls", сейчас мы записали "Call Of Ktulu", мы не записали "Escape", но это была самая первая песня, которую мы сыграли. Мы сыграли почти весь альбом и записали большую его часть, на нём много отличных песен, и на нём царит отличная атмосфера. Трудно расставить эти лучшие альбомы в порядке убывания того, что является величайшим, а что не очень, потому что они разные и имеют разное настроение.
Хочу добавить, что мне очень хотелось, чтобы на пластинке было что-то и из последних альбомов. Я обнаружил, что у нас нет недостатка в отличных песнях. На последних альбомах есть много отличных песен, но композиции Metallica немного изменились в сторону более упрощённой структуры. На ранних альбомах в одной песне может быть шесть или семь потрясающих риффов, а новый материал более прост. Когда мы убрали исполнение Джеймса и текст, а затем звук Metallica, мы почувствовали, что у нас недостаточно элементов, чтобы сделать эти песни по-настоящему крутыми, не прибегая к добавлению большого количества элементов. Потом мы почувствовали, что это не то направление, в котором нужно двигаться, нет смысла переделывать пару риффов, потому что в новых песнях не так много мелодических линий.
Я также думаю, что у нас закончилось время с продюсерским окном, когда мы начали это делать, потому что мы начали с очевидных песен, которые мы действительно хотели сыграть. Потребовалось время, чтобы сделать их правильными, и в итоге мы всё ещё пытались разобраться с последними в списке "St. Anger" и "To Live Is To Die". Никогда не знаешь, что было бы. Может быть, ещё полгода работы над ними привели бы к появлению нового материала. Может быть, это получится сделать когда-нибудь в будущем».