Вернемся к товару. Положение, что при государственной собственности на средства производства нет множества частных производителей, вовсе не означает, что нет товарного производства. Ведь теоретики политической экономии социализма обязательно опираются на тезис, что в товаропроизводящем обществе должны быть два класса: собственники средств производства и продавцы своей рабочей силы, не имеющие средств производства. А раз в социалистическом обществе нет двух таких классов, нет и частных производителей товаров.
При этом старательно игнорируется известное положение, что государство само вполне может быть единственным частным собственником (если смотреть наши предыдущие статьи). Вторым имущим классом могут быть те люди, кому в этом государстве принадлежит реальная, а не декларативная власть, фактически, а не по административным нормам и законам.
И что же говорят теоретики политической экономии социализма? Они говорят, если это не так, то это не социализм, а так как это социализм, то это не так. Вот и все доказательства! И действительно, при социализме это не так. Но ведь это и не социализм, поэтому не так. Если это не социализм, должны быть два класса : эксплуататоры и рабочие, а их нет, значит это социализм.
При этом заведомо принимается, что производственные отношения, ну конечно же, социалистические, определяют тип, характер производства, которые приближаются к коммунистическим. Для этого коммунистами, высказано предположение, что в некоторые периоды развития общества, производственные отношения могут быть совершеннее, прогрессивнее производительных сил и подтягивать их до своего уровня.
Такие попытки установить более справедливые отношения на основе прежнего способа производства много раз повторялись в истории человеческого общества, начиная с восстаний рабов до идей социалистов – утопистов.
Начиная с восстания рабов в Древнем Египте, с попыткой установить «справедливое» антижреческое правление, в Карфагене, в период после второй пунической войны, в Древнем Риме восстания рабов, в период последних спартанских царей в Спарте и многие другие. Кто читал Тацита в подлиннике, знает.
Очевидно, что эти попытки не приводили к неограниченному развитию производительных сил данного способа производства, но с неумолимой необходимостью разрушали эти справедливые отношения, как реакционные и через некоторый период времени снова устанавливался соответствующий данному способу производства общественный строй. Устанавливалась соответствующая данному уровню развития производительных сил надстройка общественных отношений. Это непреложный закон природы.
Именно так проявляется объективность законов общественного развития. Социалистические политэкономы, для обоснования социалистических отношений, доказывают, что может быть наоборот, сначала устанавливаются социалистические отношения, а потом формируется социалистический способ производства, с товарно-денежными отношениями.
Здесь необходимо упомянуть, что развитие меновых стоимостей и денежных отношений, тождественно всеобщей продажности и коррупции. Всеобщая проституция выступает как необходимая фаза развития общественного характера личных задатков, потенций, способностей и деятельностей. В данном случае социалистических политэкономов покупает социалистическое государство, люди, имеющие в нем реальную власть.
Далее, тот факт, что социалистическое государство производит на своих предприятиях общественно-полезные продукты, за исключением вооружений, предметов роскоши и водки, не вызывает сомнений даже у социалистических политэкономов. И здесь, вопреки политической экономии социализма, при частной государственной собственности на средства производства, что описано нами в предыдущих статьях, имеем частного производителя товаров – само государство.
Но существует ли при этом товарный обмен и как выражается количество общественного труда, в самом труде или же, в деньгах, то есть в третьем товаре? Является ли товаром рабочая сила, продается ли она за деньги?
Теоретики социализма никак не могут взять в толк, как это может быть, что при товарном производстве производятся только потребительные стоимости. Их «объективный» анализ показывает, раз нет производства меновых стоимостей как меновых стоимостей, нет отдельных частных товаропроизводителей и товарных рынков, обмена стоимостями, значит это не капитализм. Конечно же, производимые продукты имеют характер потребительной стоимости, хотя на колхозном рынке могут и обмениваться на деньги, то есть принимать характер и меновой стоимости. Но тем более это не капитализм. А раз это производство не капиталистическое и служит для производства товаров не для продажи, а для удовлетворения потребностей трудящихся, то чем же оно еще может быть, как не социализмом.
Разве не может быть социализма со слегка товарным производством? Немного поправим К.Маркса и творчески разовьем его идеи. Эти рассуждения теоретиков социализма напоминают известное выражение про слегка беременную девицу. В общем-то, это девица, только чуть-чуть беременна.
Если же вернуться от «объективных» анализов теоретиков социализма все к тому же К.Марксу, то становится понятно, почему производство меновых стоимостей не как меновых стоимостей, а как потребительных стоимостей с целью удовлетворения потребностей производителей, то есть «слегка» товарное производство, действительно не является капитализмом. Но, увы, не является тем более и социализмом, а является совершенно классическим докапиталистическим хозяйством, с ограниченным товарным производством.