— Боже... Том! — Выдохнула недовольно Рут видя, как прогуливающийся вдоль дороги муж достает из пачки вторую сигарету. Несмотря на проделанный путь, он был весел и бодр, а вот она... Идея свернуть с хайвея теперь казалась не забавным приключением, а детским капризом. Уставшее от долгого сидения тело ныло, а однообразие пейзажа за окном сводило с ума. Единственное, чего сейчас хотелось — это спать, прижавшись щекой к плечу Тома, и яблок в солёной карамели, которые так любит запекать в духовке его мать. Рут протёрла глаза, перебралась на водительское сиденье и нажала кнопку стеклоподъемника.
Ворвавшийся в машину ветер пах пылью и приближающейся грозой. Он вихрем промчался по салону, растрепал волосы, сбросил дорожную карту с заднего сиденья и снова унесся в сторону кукурузного поля, посреди которого торчал ржавый скелет водонапорной башни.
— Пожалуйста, Том. Я устала, и гроза сейчас начнётся, — умоляюще сказала Рут, глядя на почерневшее, готовое вот-вот разлиться дождём небо.
— Да, только спрошу, что случилось. Слышишь, сигналит? Может нужна помощь. Я быстро. Ты даже не успеешь досчитать до ста, — смеясь, выпалил Том, наклонился к окну, поцеловал Рут и побежал к остановившемуся у обочины пикапу.
***
Каждую субботу мистер Грин выгонял из амбара свой потрепанный, но всё ещё крепкий пикап, и отправлялся в город пропустить стакан-другой.
Раздавался стук ворот, и в наступившей тишине вдруг становились отчётливо слышны звуки включенного в доме телевизора и шаги миссис Грин, бродившей от окна к окну в ожидании, когда шум мотора потеряется в бескрайних полях, и машина мужа скроется за поворотом. Как только дорожная пыль оседала, миссис Грин поднимала с пола корзину с мокрым бельём и выходила из дома. Вместе с ней появлялось отчаяние. Цепляясь за прутья, оно выбиралось из-под вороха простыней, трусливо оглядывалось и, упав на землю, ползло к собачьим вольерам. Глотало хриплое дыхание псов, крепло, потягиваясь, царапало водосточные трубы и неслось через двор к воротам. Запрыгнув на них, раскачивалось и, лязгая засовом, таращилось в предвкушении пира в распахнутую под крышей амбара глазницу окна.
Услышав знакомый скрип, Рут вздрогнула и, сжав ослабленные ноги, натянула одеяло на голову. Как в детстве. Но теперь глупо и безнадежно. Всё равно придёт миссис Грин... Морщась от въевшегося в воздух и стены запаха немытого тела и мочи, сдернет одеяло. Влажной тряпкой протрёт ей грудь, шею, бедра. Пройдется грубой щеткой по волосам, подёргает за верёвку на запястье и, брезгливо осмотрев, уйдет.
Следом за матерью, как всегда, появится Стивен: тихий, робкий, с пронзительными ясными глазами на худом обветренном лице. Поставит у стены тарелку с мутным бульоном, кружку с чаем, подойдет к Рут и, не касаясь её, снимет одеяло, чтобы вытряхнуть. Взмах, второй, третий... Косяк пыли взметнется к потолку и неподвижно замрёт в тусклом луче солнца. Стивен с опаской оглянется на дверь, достанет из кармана рубашки несколько крекеров или шоколадный батончик, положит на подушку и, вжав голову в плечи, выбежит из амбара.
Том теперь приходил всё реже. Первое время они много разговаривали, спорили, составляли план её побега. Прикрыв лоб ладонью, муж бродил из угла в угол, что-то говорил, осматривал дверь, замок на пикапе, верёвку на запястье Рут. Оставшись недовольным, сердился, бил кулаками в стены, но вдруг смолкал и, обессиленно опустив голову на грудь, садился напротив жены.
Стараясь не смотреть на круглое, с запёкшейся по краям кровью отверстие на лбу Тома, Рут мысленно брала любимого за руку, подносила ладонь к губам, целовала и тихо плакала. Потом, ненадолго задумавшись, отталкивала его от себя и начинала кричать, обвиняя в случившемся. Почему не защитил её? Почему оставил в машине без ключа? Чем сильнее распалялась Рут, тем расплывчатее становился силуэт Тома. Видение исчезало, и она оставалась одна — запертая, наверное, навсегда в огромном деревянном ящике.
Девушка быстро затолкала крекеры в рот и, толком не разжевав, проглотила. Суббота — день Любви и Покаяния. Так говорит мистер Грин. Достает из кармана нож и отмечает каждую на руке Рут — тонкой красной линией, с маленькой живой точкой в конце. Потом будут спина, ноги, живот... Но рано или поздно всё закончится, так же как заканчиваются где-то у горизонта эти кажущиеся бесконечными поля. В один из дней она исчезнет, ляжет костью в миску в дальнем углу вольера, застынет каплей крови на кукурузном стебле и наконец-то выйдет из амбара.
Суббота. Такая же, как и все предыдущие. Сквозь щель между досками виднелась часть дома, освещённая блёклым светом фонаря, вольеры и двор, заставленный коробками с овощами. Стук молотка Стивена эхом разлетался по округе, а снующие туда-сюда ботинки миссис Грин выдавливали из клавиш крыльца длинные скрипучие «ля». Резкий порыв ветра задрал одну из сохнущих на верёвке простыней, послышался шум мотора, и в тумане за воротами мелькнули две автомобильные фары. Всё стихло. В одном из окон зажёгся свет, и двор заполнился голосами из громко включенного телевизора. Рут отпрянула от тайного окошка и, уткнувшись лицом в подушку, беззвучно заплакала.
В этот раз мистер Грин вернулся позже и пьянее обычного. Услышав протяжный скрежет ключа в замке, Рут закрыла глаза, и царившие в амбаре сумерки сменились кромешной тьмой. Мистер Грин загнал пикап внутрь, выбрался из машины, довольный щёлкнул подтяжками, стянул их с плеч и, приблизившись к Рут, расстегнув брюки.
Сто. Обычно их было столько. Стараясь не расплакаться и не закричать, Рут начала отсчёт, мысленно погружаясь в благоухающие ночной свежестью заросли кукурузы. С каждым новым толчком, ноги несли её быстрее и быстрее, вперёд, к водонапорной башне, подальше от отчаяния и сочащегося сквозь доски запаха пота.
Рут взобралась на самый верх, скрестив ноги, села на холодную, в ржавых подтеках крышу башни, и посмотрела на небо. Десять, одиннадцать... Миллионы, миллиарды звёзд, сейчас казались проблесковыми маячками спешащих на помощь скорых и полицейских машин. Вот в той её везли в больницу, когда она в детстве упала с дерева, а в той выписывали штраф за превышение скорости, когда спешила на свидание к Тому. Он иногда тоже приходил, садился рядом, обнимал за плечи, и тихо шептал на ухо слова молитвы до тех пор, пока последний толчок не опрокидывал Рут обратно в действительность...
Сегодня она не успела досчитать. Мистер Грин неестественно дёрнулся, захрипел, схватил Рут за волосы и, потянув за собой, завалился на бок. Не сводя глаз с неподвижно лежащего мистера Грина, Рут замерла. Нельзя ни шевелиться, ни произносить ни слова. А вдруг он жив и всё исчезнет, окажется лишь счастливым видением, сном? Рут подождала несколько минут — ни вздоха, ни движения. Мёртв.
Она одёрнула задранную до груди юбку, протянула руку, осторожно достала из кармана мужских брюк нож и переложила его в левую руку. Нужно освободиться от веревки, которой она была привязана к торчащему из пола крюку. Скорее! Всего несколько метров отделяло её от пикапа и свободы. Протаранить дверь амбара. Вырваться. К воротам. Она успеет...
— Рут?
Голос Стивена оказался тихим и мягким, как и он сам. Парень равнодушно рассматривал лежащее у стены тело отца, со спущенными до колен штанами.
— Это не я. Он сам. Не я! Сам! — выставив нож вперёд, закричала Рут.
— Успокойся, пожалуйста. Знаю. Сердце. Я помогу тебе, — Стивен подошёл к отцу, наклонился и вытащил из кармана его брюк связку ключей.
— Ты забыла ключ от машины, Рут.
Сто девяносто пять, сто девяносто шесть... Теперь их было больше двухсот. Поджав ноги к подбородку, она сидела на крыше водонапорной башни, и, медленно покачивала головой в такт бушующему на земле зелёному морю. На небе не было видно ни одной звёзды. Бежать было некуда...
Автор: Crapiva
Источник: https://litclubbs.ru/articles/58248-ambar.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
