Жизнь в этом тихом и спокойном месте текла своим чередом. Даша по-прежнему ничего не помнила. Она вновь ходила с перебинтованным лицом после очередной операции. Прошли уже больше трёх месяцев с тех пор, как она оказалась в частной клинике доктора Ирвинга, но всё ещё не восстановилась после трагедии, которая превратила её в то, на что она сейчас была похожа.
Память по-прежнему отдыхала, только иногда посреди ночи Даша вскакивала от очередного жуткого сна. Она видела себя в лодке на большом озере. Вместе с ней были мужчина и женщина. Женщина была удивительно похожа на неё. Даша зачем-то протягивала к ней руки, но женщина отталкивала её и кричала что-то обидное и злое.
После такого сна портилось настроение, и Даша весь день ходила, понурив голову. В одну из таких ночей, перед последней операцией ей приснился яркий, красочный сон. Было ощущение, что кто-то незримый на большом экране решил показать историю жизни, в которой она играла главную роль. Сон был долгий и очень подробный. Даша проснулась в холодном поту, не только пижама на ней, но и подушка вместе с простынёй оказались влажными.
Она вышла из бунгало. Вокруг стояла ночь, звёзды похожие на светлячков рассыпались по небу и казались не такими яркими как обычно. Всему виной огромная луна, затмившая своим сиянием весь небосвод. Даша прошла по хорошо освещённой тропинке и остановилась у самой кромки воды. Здесь свет луны отражался от поверхности и создавал загадочную, ни с чем не сравнимую волшебную картину.
Даша подняла голову, чтобы встретиться взглядом с небесным светилом и грустно помахала небожительнице рукой. Может от того, что луна так захотела или возможно время пришло всё вспомнить, но теперь и у Даши вновь появилось прошлое. Она вспомнила всё до мельчайших подробностей. Остаток ночи она прорыдала, сидя на берегу мексиканского залива.
Через две недели после операции с лица сняли бинты, и доктор Ирвинг подал Даше зеркало. На неё смотрела совершенно незнакомая молодая, женщина. Отеки ещё не совсем сошли, в некоторых местах осталась синева, да и мимика требовала корректировки, но глядя в зеркало, Даша уже сейчас могла сказать, что её новая внешность ничуть не хуже прежней.
— Ну, что скажете? — Дейф стоял немного в стороне и не скрывая радости открыто любовался своей пациенткой. Как только сняли бинты он сразу понял, что эта женщина, пожалуй, самое удачное его творение. Дейф лишний раз убедился, что это не только его заслуга. Раньше, чем он, матушка природа постаралась и сотворила прекрасный образ. А он всего лишь исправил ущерб, нанесённый аллигатором. И если бы лицевые кости пострадали больше, то ему вряд ли удалось слепить такое невероятно красивое лицо.
— Доктор, вы маг, волшебник и чародей. Вы сотворили чудо, превратив гадкого утёнка в лебедя.
— Не выдумывайте, вы не были гадким утёнком. Если бы не прекрасное строение челюсти и черепа в общем, вряд ли у меня получилось что-то подобное.
— Разве моя челюсть не пострадала?
— Пострадала, мне пришлось поставить несколько скоб и пластину, чтобы восстановить её до первоначальных размеров.
— Значит я совсем не изменилась, у меня та же внешность, что была до того, как я попала на ужин крокодилу? — Даша лукавила. Она решила пока не признаваться, что к ней уже месяц как вернулась память.
— В этом я не уверен. Всё же овал лица немного изменился, кое-где пришлось подправить. Не забывайте, у вас была повреждена челюсть. Носик, возможно, имел несколько иную форму. — Он на минуту замолчал, внимательно изучая лицо Даши.
Так вам нравится? — Неожиданно забеспокоился Дейф.
— Очень. После того видео, которое вы показали перед операцией, не думала, что можно сделать с моим уродством что-то хорошее. Спасибо доктор. — Даша подошла к Дейфу и приподнявшись на носочках коснулась губами его щеки.
Неожиданно доктор Ирвинг смутился. Только позже, в тишине своего кабинета, плеснув в боках немного виски, Дейф задумчиво улыбнётся и, удобно устроившись в дорогом кресле из крокодильей кожи, предастся мечтам о светловолосой женщине с голубыми глазами, способными своей невероятной красотой разворотить душу и достать до самого сердца.
Дейф Ирвинг был не женат, ему уже исполнилось сорок. А он никак не мог найти ту единственную, с которой хотел бы прожить всё оставшуюся жизнь. Он не был слишком требовательным к женщинам, но мечтал о большой и крепкой любви. Дейф мог гордиться тем, каким успехом пользовался у женщин. Стройный, широкоплечий красавец, к тому же хорошо образованный и интеллигентный он не очень был похож на коренного американца. Его скромная улыбка и добрые глаза располагали к себе всякого, кто хоть однажды встречался с ним.
Дейф родился полукровкой, поэтому цвет его кожи был намного светлее чем у людей того племени, из которого он происходил.
Никто из его сородичей даже мечтать не мог о таком положении, которого достиг сын Акикты Ирвинга и всё благодаря матери - бледнолицей красавицы Ирэны Майер. Это она уговорила мужа покинуть резервацию и поселиться вблизи озера Пончартрейн, одного из самых крупных водно-болотистых угодий.
Мать Дейфа происходила из богатой американской семьи и поэтому, когда их дочь и единственная наследница влюбилась, а затем решила связать свою жизнь с вождём племени Апачи краснолицым Акиктой Ирвингом, с которым она встретилась, когда приезжала с комиссией в резервацию, их возмущению не было предела. Сначала они пытались отговорить дочь. Но было уже поздно, их красавица Ирэн совсем потеряла голову, а еще через некоторое время стало известно, что она беременна и скоро на свет появится мальчик.
Они долго не признавали внука. Только когда он пошел по стопам матери и деда и поступил в медицинский институт, закончил его с отличием и был приглашён в Университетский медицинский центр Нового Орлеана, сердце стариков дрогнуло. К тому времени стало известно, что их единственную дочь настигла страшная болезнь и спустя год она умерла, оставив старикам письмо, в котором рассказала, что все годы, которые прожила в браке, была невероятно счастлива. Единственным что омрачало её жизнь, была размолвка с родителями. Она признавалась старикам в любви и просила помочь её сыну найти себя в американском обществе, и не стать отвергнутым. Сердце стариков окончательно смягчилось, и они пригласили Акикту и Дейфа навестить их.
С тех пор их отношение приобрело новую форму, и незначительное расхождение в цвете кожи не мешало старикам любить внука и назначить его своим наследником.
Позже, когда Дейф уже имел солидную практику, дед помог внуку открыть собственную клинику пластической хирургии. К сорока годам краснокожий мальчик племени Апачи слыл одним из лучших челюстно-лицевых пластических хирургов страны.
И вот теперь этот успешный мужчина, по которому вздыхала не одна красавица штата Луизиана, сидел в своём кабинете и мечтал о голубоглазой блондинке, покорившей его сердце и застрявшей где-то между рёбрами и душой.
Продолжение Глава 21. часть 1