Черный, без бликов, широко открытый глаз смотрел даже не на саму Татьяну, а куда-то глубоко в недра ее сути, словно пытаясь найти там что-то спрятанное. Тане захотелось убежать, но по какой-то причине она не могла и шелохнуться. Через мгновенье он сам слегка отвел взгляд и дружелюбно улыбнулся:
— Прошу прощения, надеюсь я вас не смутил? Такая у меня особенность.
— Нет-нет, что вы…- спешно пролепетала растерянная Татьяна.- извините, я просто еще не совсем в себя пришла…
— Понимаю…- сочувственно протянул мужчина.- Итак, мадам. Вы готовы рассказать историю?
Тане стало совсем неловко.
— Простите, раз уж мы ведем беседу, как бы я могла к вам…?
— Ох, ну конечно!- мужчина галантно повел рукой.- местные зовут меня просто Финн.
— А, так вы иностранец.- с облегчением заметила Таня, как будто бы это действительно объясняло всю странность ситуации.- Вы так хорошо говорите по-русски!
— Я живу тут много лет, мадам.- мужчина благодарно опустил ресницы.- думаю, выучился совсем неплохо.
— Да, так вот, Финн… Кхм-кхм… я кажется слишком много выпила… Я не помню, чтобы вам что-то рассказывала. О чем я говорила, не напомните?
Финн слегка всплеснул руками:
— Ах, конечно, armaani, я понимаю. Думаю поможет чашечка крепкого кофе. А рассказать вы мне в сущности ничего не успели. Но я с нетерпением жду вашу историю.
Весело посвистывая, Финн начал варить кофе в замысловатой турке. Приятный аромат свежей арабики заполнил небольшое барное помещение. Стало тепло и уютно. Открыв красивую коробку с миндальным печеньем, он придвинул угощение Татьяне.
— Прошу! Печем сами.- отметил бармен, и не спеша продолжил палеровать стаканы.
Неспеша отпив маленький глоточек, Таня спросила:
— Скажите, а почему вы так хотите услышать от меня историю?
— Видите-ли,- мужчина вновь повернулся лицом к ней, не отрывая взгляда от своего занятия,- истории от посетителей- мое хобби.
Он указал на полку позади себя. Там стояли толстые кожаные переплеты, напоминающие альбомы для фотографий, несколько папок, а также записные книжки и блокноты. То тут, то там, пестрили небольшие записки.
— В обмен на историю мы предлагаем теплый прием. И мне кажется, Татьяна,- Финн медленно перевел на нее взгляд,-вам есть что мне рассказать.
Темная бездна зрачка вновь прожгла в Тане дыру. Но в этот раз, она успела отвести взгляд.
— Да что я могу вам рассказать?- вспылила Таня,- Чем я могла вас так заинтересовать? Пристали… Я совершенно обычный человек, ничего необычного со мной не происходило. Ну муж развода хочет, но это же не редкость…
— А как же Лиля, Татьяна?
Услышав это, Таня замерла. По какой-то причине, низ живота начало скручивать в морской узел. К гортани подступила тошнота.
— Ааааааа… Откуда вы… откуда о ней знаете?
— Вы сами ее упомянули.- Финн слегка наклонил голову вбок, исподлобья поглядывая на свою гостью.
— Я… я не хочу. Я не хочу об этом го… во…- Татьяна начала отчаянно заикаться, то ли справляясь с волнением, то ли с подступившими слезами.
— Мадам, прошу, вам не о чем так сильно беспокоиться.- бармен положил на кофейную тарелочку еще одно печенье.- в этой истории вы приняли важное решение. И я очень- я подчеркну, очень хочу ее услышать. В конце концов- Финн мило улыбнулся.- это ваша плата за вход.
Таня подняла на глаза. Бармен, медленно снял очки с толстыми линзами. Левый глаз его был совершенно обычным, медово-карим, и смотрел на свою гостью с сочувствием и участием. Правый же будто образовывал вокруг себя воронку, поглощающий всю жизнь вокруг.
В этот момент, Татьяна услышала голос, с удивлением отметив, что он принадлежит ей самой. Но был он словно чужим: вместо собственной яркой и эксцентричный манеры повествования, она услышана монотонный полушепот. В ушах зазвенело.
Лето. Темнота душиста, возле окна моей комнаты растет дерево и теряет свои глянцевые зеленые листья на маленький балкончик. Мне 12 и скоро в школу.
Если отец снова увидит мою Лилю, точно отлупит. Куколка, вышитый красными нитками рот. Маленькие черные глазки. Куколка, красное бархатное платье из тряпок. Я спрятала ее и решила, что это будет игра: пока никто не увидит, я могу оставить ее для себя. Спрятала так, чтобы в любой момент я могла проверить, все ли с ней в порядке? Как она там, без меня? Сделала ей маленькую постель в коробке.
Это был мой секрет. Я старалась угодить отцу- училась на отлично, ходила по струнке, всегда доедала борщ с хлебом. А теперь, я стала говорить как он. Да папа, институт только финансовый. Конечно, ведь это серьезная профессия, если стану бухгалтером, всегда смогу найти работу! Да папа, девочка должна успевать готовить после работы первое, второе и обязательно сварить компот. Да, все эти платья и шитье… это просто… детские глупости…
Ночью, в тишине, лежа в постели, я накрывала голову одеялом. Каждую ночь я слышала тихий скрежет и стон из обувной коробки. Сломанные падением из окна тряпичные кости скрежетали в ночной темноте. Протяжный стон, полный тоски и боли просачивался через картон коробки.
Шурх-шурх-шурх
Стуча зубами от страха, я шептала про себя: «Подожди немного, подожди, подожди, Лиля! Я выпущу тебя, я вырасту и вытащу тебя из коробки, Лиля! И мы будем одеваться в красивые платья, я сошью тебе подруг и ни за что не стану бухгалтером, Лиля!
Шурх-шурх-шурх
«Пожалуйста, Лиля… Мне страшно…»
Шурх-шурх-шурх
«… Папа будет ругаться…»
…
Шурх-шурх
«….»
Чем больше я вторила отцу, тем сильнее скреблась и стонала Лиля.
«Да, папа, я обязательно стану…»
Шурх-ШУРХ
«Конечно, все это глупости…»
ШУРХ-ШУРХ
«Я…»
ТУК.
Укрывшись одеялом с головой, я слышала как крышка коробки из под обуви, в которой я заживо похоронила Лилю, а с ней и все мои мечты, начала медленно отодвигаться.
Выбери меня. Выбери меняяяя…
Вскочив с кровати, я не глядя схватила коробку с Лилей и запихнула подальше в шкаф. Отдышавшись, я поняла что спрятала не достаточно хорошо- из шкафа доносились призрачные кукольные крики. Я все еще слышала этот тряпичный скрежет. Мои глаза забегали по комнате- куда, куда?
Вытащив коробку я на цыпочках пробралась в прихожую, добралась до антресолей, засунула коробку подальше, по глубже, чтобы больше ничего и никогда не слышать.
Вернувшись в комнату под громогласный храп отца, я легла в кровать и закрыла уши ладонями.
«Да папа. Я точно решила. Я обязательно стану бухгалтером!»
Моргнув пару раз, Таня продолжила:
— Я знаю, что я просто трусиха.- она опустила взгляд и повертела в руках кофейную чашечку.- но я просто не могла пойти против отца. Я так хотела чтобы он мной гордился.
Выдержав паузу, Фин опустил глаза, надел свои очки и принялся деловито полировать стакан.
— Ах, armaani,- деловито произнес он,- а сами вы собой гордитесь?
— Не поняла?
— Гордитесь ли вы собой? Ведь вы отказались от собственной искры души ради призрачной надежды угодить своему любимому человеку? Оно того стоило? Он ведь так и не остался вами доволен?
— Нет.- медленно проговорила Таня, опустив глаза.- он никогда не бывал доволен.
Немного помедлив, она продолжила:
— Что мне теперь делать? Я жила так всю жизнь.
— Ну, теперь вы абсолютно свободны, мадам.
Финн не спеша опустил руку в барменский фартук.
— Все зависит от того,…
На его ладони оказалась поеденная временем старая тряпичная кукла.
— … Чего вы хотите прямо сейчас?
***
Татьяна стояла на пороге бара, держа в руках маленькую тряпичную куклу.
Сделав два шага вперед , она подняла голову к небу, подставив лицо прохладной мороси дождя. Цветные блике жизнерадостно скакали на асфальте.
Вспомнив что-то, Татьяна обернулась, чтобы схватиться за теплую лакированную ручку из дерева бара «Белый мамонт».
Ее рука схватила холодный железный дом, который когда-то был ручкой такой же железной двери. Опешив, она сделала пару шагов назад. Под ее ногами утопали вблизи ограничительные ленты. Здание было обветшалым, обклеенное уже давно сорванными бумажными объявлениями.
Сжато вздохнув, она минуту созерцала дверь давно не используемого помещения и легкой походкой пошла к ближайшей автобусной остановке. Ее собственное кукольное ателье больше не могло ждать.