Глава 1
Неподалеку от Москвы, в городе, чье название уходит корнями в четырнадцатый век, к боярину Андрею Ивановичу Одинцу, живет молодая русско-грузинская семья. В семье два сына. Старшего зовут - Родион, младшего - Лаша. Есть у хозяина дома, папы Лёвы, дочь десяти лет от первого брака. В последнее время все реже у них бывающая. Родион - копия папы: светло-русые густые волосы, белое личико, оттопыренные ушки, по одним только серо-голубым глазам и можно отличить сына от отца с его карими глазами. Грузинские родственники называют его «Руссо», давая тем самым понять, что пошел он не в их родню.
Лаша, наоборот, чертами лица похож на маму Сулико, миловидную молодую женщину двадцати четырех лет, с копной длинных черных волос, раскосыми карими глазами, бывшей по своей натуре доброй, мягкой и ворчливой. Став мамой в двадцать, взяла академический, занялась воспитанием детей и домом. В свободные часы любит петь, голос её, как у многих грузин, звонок и пронзителен, в нём одновременно чувствуется сила и легкость, сравнимая с шумом водопада и пением птиц. Стоит ей сесть за пианино, как длинные пальцы, словно зрячие, начинают бегать по клавишам, и тогда музыка плывет потоком в открытые окна, где прохожие останавливаются послушать бархатистое звучание её голоса.
В три года стал проявляться характер Роди, как называют его сами родители. На любой запрет, будь то просмотр мультфильма в телефоне, шоколад, мороженое или яркая машинка, он, подпрыгивая на месте в синих сандалях с медвежонком на носке, вытягивая вперед нижние зубы, выжимает из себя горькие слезы, от чего лицо его становится одного оттенка с коленями. Хосю! Хосю! Хосю! Не унимается Родя, и родители покупают и дают ему всё, что он не попросит.
Когда выходят на прогулку, поворачивается к отцу спиной и говорит тоненьким, но громким голосочком, не хосю топ-топ, хосю шешея Папа! И не было дня, чтобы шел он своими ногами.
Отец же, изливаясь потом, снимает двадцати-килограммового сына с шеи только тогда, когда перестаёт её чувствовать, отдыхает минуту, за которую сын успевает произнести несчетное количество раз: «Не хосю топ-топ, хосю шешея Папа!» - и вновь сажает его обратно.
Родители купили книги, стали читать и слушать популярных детских психологов, но советы, по большей части, оказались не практичными. Родственники и знакомые говорят перерастет, мал еще, вот и капризничает, и вы такими были.
Мама Сулико никогда не заводит будильник. Как и папа, Родя пробуждается по какому-то своему, внутреннему будильнику. В половине восьмого приходит в комнату родителей, встаёт у изголовья в раздутом до размеров дирижабля подгузнике и начинает бесконечные хосю пить, хосю ти кота, хосю хлепи, хосю, хосю, хосю. Бледная, не выспавшаяся, нащупывает носками тапки, поднимается, кормит младшего, в спешке отводит в детский сад старшего. Уборка. Готовка. Стирка. Сизифов труд. Привычный распорядок нарушается в дни, когда Родя остается дома. Случается же такое часто.
И тогда младший хватает старшего за волосы, шорты, футболку, облизывает ноги, пульт, переключает каналы, в ответ, старший толкает младшего, кричит «уди асюда», отбирает игрушки и бросает их на пол, от всего этого маме Сулико нет никакого спасения. К вечеру она будто становится меньше ростом, лицо теряет прежнюю свежесть, и даже волосы, от природы густые и пышные, тускнеют так же, как лепестки цветка, который давно никто не поливал. В редкие дни, когда приходит Мира, первые десять минут они дружны, затем, двадцать ругаются, и так по кругу до тех пор, пока не начинают драться.
Мира, как и папа, любит порядок, за его отсутствие ругается на брата, называет невоспитанным мальчиком, в ответ, он показывает язык и говорит «дулю тебе». Сердитая, взрослая, летит на спичечных ногах к брату и начинает хлопать его по попе, волосы её, длинные и золотистые, в такие моменты выбиваются из пучка, круглое личико, с его большими карими глазами, маленьким носом, с пухлыми розовыми губами, становится багровым .
Не любит Родя ни порядок, ни делиться игрушками, тем более, с другими детьми. Зайдет подруга жены с беленьким, светленьким, как пшеница в поле, мальчонкой, и начнут оба рыдать из-за машинки, один кричит моя, другой, не отдам!
Не было ещё дня, чтобы уходил он с детской площадки без слез. Возьмёт в песочнице чужую машинку и не отдает, хочешь отобрать, убегает, тогда приходиться папе, человеку спортивному, физически сильному, но мягкому, разжимать кулачки, забирать машинку и возвращать владельцу, а после нести на шее расплакавшегося сына. После одной из таких сцен он без настроения поехал на вечерние занятия, что вёл в фитнес-клубе. На занятиях нужно быть бодрым, энергичным, излучать хорошее настроение, и за годы работы Папа Лёва научился переключаться. Просто переставал думать о том неприятном, что бывало на прогулках и дома, из-за чего порой и между супругами появлялась прохлада.
Среди его клиентов самые разные люди, школьники, студенты, предприниматели, врачи, инженеры, пенсионеры, стройные и тучные, больные и здоровые, разговорчивые и молчаливые, и все приходят за одним - улучшить качество жизни, сделать организм крепким, а тело привлекательным. Папа Лёва узнает желания, предпочтения и страхи клиентов, намечает план занятий, составляет меню, показывает упражнения, следит за техникой, делает всё, чтобы пришедшие к нему люди избавились от вредных привычек, стали здоровее и красивее. Час упражнений на тренажерах и со свободными весами и вся усталость, с какой приходит клиент, исчезает, будто её и не было.
Вспотевший, раскрасневшийся, распишется он за занятие в дневнике, поблагодарит и расходятся они до следующего такого дня. Заканчивает работать папа Лёва не позже десяти вечера, а после садится на велосипед и едет домой. Так было и в этот раз, когда возвращаясь с работы в десятом часу, он едва не наехал на маленький, сжавшийся посередине тротуара полосатый комочек. Прислонив велосипед к ограде, подошел к нему, присел на корточки и позвал: «Кис-кис». Котенок насторожился, поджал хвост, шерсть на спине встала иголками и только глаза излучали интерес. «Ну что ты, я тебя не обижу, вот, держи», достал он из рюкзака недоеденный сырник, отломил кусочек и положил рядом с собой.
Котенок подбежал, понюхал, облизнул и стал опасливо есть. Не было больше иголок на спине, хвост стрелой был направлен в темно-синее небо. Большая, сильная, добрая рука легла на холку, провела по спине, почесала под подбородком, откуда к грудке тянулось белое пятно. В ответ котенок закружился вокруг ног и замурлыкал. «И чей ты будешь ? При ресторане живешь ? Песню завёл звучную. Заслушаешься. Давай-ка я тебя перенесу, нечего сидеть на дороге». Взял его невесомого в руки, убрал пальцем корочки с глаз и посадил на парапет. Обернулся, посмотрел на него еще раз и уехал.