Глава 4
Публика потихоньку стягивалась к сцене. Сказать, что это были люди разные – это не сказать ничего. Это были как будто бы люди с разных планет. С одной стороны – богема. Томные дамочки - уже, конечно, не первой свежести, но упорно не желающие мириться с возрастом. Все, как на подбор, худенькие, даже можно сказать слегка высушенные, как абрикос в стадии кураги, в модных нарядах от кутюр. Половина из них, не смогла оставить дома, своих мосек-собачек. Эти чудные создания злющими глазами сверкали на остальных посетителей из подмышек своих хозяек. Глядя на собачек, Марья вспомнила своего пса Кузьку, который дожидался в родной деревне. Пес был лохматый, черный с белой грудью, а глаза преданные, добрые. А это больше пародия на собаку. Таких дамочек, как правило, сопровождали два типа мужчин. Первый тип, подкаблучники. Таких в деревне Марья много повидала. Бабы их любили: тут уж можно развернуться и покомандовать, и накричаться на него вдоволь, пар выпустить, даже подзатыльник отвесить. Одно плохо, мужики такие в выпивке отдохновение находили, поэтому выглядели прямо сказать потрепано. На пленэре подкаблучники были несколько другие: они больше походили на постаревших мальчиков – все такие причесанно-прилизанные, обвешанные зонтиками, сумочками, собачками, шляпками, семенящие вокруг жены-мамочки, но тихо ненавидящие последних.
Тип номер два – хозяева. Марья сразу угадывала таких, т.к. в тайне каждая женщина хочет быть за спиной у такого самца. Этот вид был подтянутым с выправкой, в элегантных очень дорогих костюмах, немногословен и нетороплив в движениях. Мужчину -хозяина можно узнать только по взгляду – он испепеляюще уверенный и слегка насмешливый. Видно было, что они, отдавая дань уважения тем женщинам, с которыми прожили супружескую жизнь, уже давно нашли утешение у более юных особ.
После увиденного Марья не удивилась тому, что парень с девицами из парка были здесь. Они также хохотали и смачно матерились. К слову сказать, таких ,как они, было много. Все яркие, крикливые, суетные. На деревенских дискотеках их пруд пруди. А тут в теантер пришли. Диво да и только.
Конечно, на пленэр пришли и середнячки, как они с дедом. Ничем не примечательные, обычный рабочий класс. Вымирающий вид.
Дольше Марье не удалось разглядывать публику, так как прозвенел 3 звонок и начался спектакль.
Дед с бабкой уселись на свои места. Смешно, но их местами оказалась обычная деревянная лавочка, соседями их была милая супружеская пара средних лет.
Тут на сцену вышел мужичок невысокого роста, в сером костюме, но без галстука. Как, догадалась Марья, это был режиссер-постановщик этого спектакля.
-Дорогие Друзья-начал он- сегодня знаменательный день. Ведь Вы являетесь свидетелями театрального чуда. Наш спектакль награжден множеством наград. Это откровение и открытие. Давайте же, вместе внимать.
-Чего вынимать? -переспросил Лука.
-Цыц тебе-внимать, слушать значит-шепотом прошипела Марья.
Режиссер ловко спрыгнул со сцены, но вместо того, чтобы сесть, он встал в сторонке от сцены, рядом с клумбой.
Начался спектакль, появились актеры. Одеты они были очень импозантно. Девушки в тонких комбинациях, под которыми угадывалось все, что должно было быть скрыто. Молодые люди прикрывали свое хозяйство имитацией фигового листа, торсы были обильно раскрашены татуировками.
Слов было мало, да и слышали их дед с бабкой плохо, так как микрофон был всего один и висел он на суку липы,раскинувшей свои ветки над сценой.
Если, вообще говорить всю правду, дед даже и не мог ничего расслышать, от обилия молодых полуголых девиц на сцене у него помутнело в голове. Марья напротив, сидела вся красная и еле дышала.
Неизвестно, чем бы это могло кончиться. Но вдруг из нависших туч начал накрапывать дождик. Откуда не возьмись, появились шустрые девчонки с корзинками дождевиков. Быстро их раздав, они испарились. Публика активно зашелестела дождевиками и уже через пару минут все были упакованы в полиэтилен всех цветов радуги.
-Сэкономили, буржуи! Капюшон то вон даже пол головы не прикрывает-пискнул дед, косясь на сцену, где дождик мочил комбинации девиц.
-ЭЭЭх-вздохнула Марья и достала из своей сумки зонтик в горох.
Дождь усиливался. Никто не двигался со своих мест.
-Слышь, бабка. Пойдем, а?-жалобно попросил Лука
И тут на сцену вышел режиссер.
-Слава Богу-подумала Марья. Сейчас он, наверняка, извиниться и всем раздадут деньги за билеты, а несчастных промокших актеров отпустят.
-Друзья!-начал режиссер- как вы видите, дождь внес некоторые коррективы в наш спектакль, но я Вас уверяю актеры хотят доиграть этот спектакль. Вы готовы продолжить?
-ДААА-громко крикнули разукрашенные девицы.
-Это они то хотят играть? Марья ты глянь на них-все мокрые.
-Российский зритель-бессмысленный и беспощадный-понимающе взглянул на Луку сосед по лавке. После чего, он подал руку своей даме и они покинули пленер. Таких, как эти двое было немного-человек 10-15. Марья их сильно зауважала.
-Марья! Пойдем!-настаивал дед.
-Куда мы пойдем то Лука-у нас же трансхер тьфу трансфер, заберут нас и отвезут на поезд только, когда закончиться спектакль! Сиди! Мы хоть под зонтом!
Актеры явно растеряли и без того небольшой пыл. Старались играть быстро. Режиссер стоял под раскидистой елкой и без всякого зазрения совести глушил коньяк.
Зрители первых рядов упорно сидели.
Даже, когда одна из актрис, подскользнулась на сцене и больно стукнулась. Никто даже не пошевелился.
После того, как мокрая до нитки актриса дрожащим голосом начала петь, Лука не выдержал. Он поднялся со своего места и провозгласил:
-Хорош дурью маяться! Товарищи! Задушите в себе жабу! Не спорю, билеты дорогие. Но что ж это за скотство заставлять актеров так мучиться! У нас в деревне…
Дальше он не договорил, потому как за белы рученьки его вывели из импровизированного зала. Марья шла вместе с ним. Долго за спиной они слышали:
-Безобразие! Тоже мне у нас в деревне. Да кто таких в приличное общество пускает. Мешает наслаждаться искусством!-и тому подобное.
-А знаешь, Лука-внезапно сказала Марья, когда они оказались в домике охраны-я тебя очень уважаю.
-И я тебя уважаю-пробасил охранник. Сидят под дождевиками и смотрят, как актеры распинаются под проливным дождем. Просвещаются, едрить мадрить. Сидите братцы тут. Сейчас я вам чайку налью.
Минут через 15 со стороны площадки раздались бурные овации, кричали браво и бис.
Марье взгрустнулось. И совсем не из-за того, что не удалось посмотреть спектакль. Думала она теперь над тем, что в деревне рассказывать. Не хотелось, сказку их ломать.
Поэтому, когда сели они в поезд. Марья открыла свой блокнот и начала писать.
-Чего пишешь то, бабка?-спросил дед
-Новую историю нашей поездки, дед- ласково ответила она – ту, которую мы расскажем, ту, которая должна была случиться.