Очередной тест на беременность, который снова показал одну полоску, похожую на восклицательный знак или перевернутый минус, полетел в мусорное ведро. Кристина уже несколько лет пыталась забеременеть и родить своему мужу-банкиру наследника, но всё безуспешно. Каких только мер они не предпринимали: и целебные воды, и лечебные грязи, и паломничество, и бабки, и обряды, официальная медицина не находила причин стерильности пары. Это казалось какой-то издевкой судьбы, и Кристина, которую близкие называли Тиной, была близка к отчаянию. Спустя ещё неделю после прохождения последнего теста она решила проконсультироваться с врачом.
Такого состояния у неё ещё не было, поэтому в душе зародилась надежда. А вдруг результат всё-таки ложный? К тому же она почему-то очень хорошо запомнила момент, когда они с мужем были близки. Впервые за всё время не ночью, а посреди белого дня. Ей казалось, что тогда она ощутила нечто не совсем обычное, хотя, конечно, могла ошибаться.
В этот раз Тина решила не ходить к старому частному врачу, который консультировал и лечил женщин её солидного семейства, а обследоваться в обычной женской консультации. Там ей дали направление на УЗИ, и она записалась на процедуру в лечебно-диагностический центр. О своих похождениях решила никому пока не говорить. Не хотелось в очередной раз слышать разочарованные вздохи мужа и свекрови.
Когда врач-диагност распечатал ей снимок ультразвукового исследования, Тина долго не могла понять, что именно на этой плёнке указывает на беременность. Врач, видя её замешательство, взял ручку-указку и осторожно обвёл её вокруг светлой бугристой фасолинки на тёмном фоне с какими-то ответвлениями в средней части:
— Вот, смотрите, это будущая голова плода, это спина, это пуповина.
Тина впилась глазами в снимок, не может этого быть, у них с Витей будет ребёнок, и он уже живёт внутри. Она посмотрела на врача влажными от счастья глазами и чуть не бросилась его целовать. Но УЗИст, предвидя это движение, вежливо выставил вперёд ладони, словно защищаясь, и сказал:
— Поздравляю, теперь вам нужно встать на учёт по беременности и выполнять рекомендации.
Она летела домой, как на крыльях. Представляла, как обрадуется Витя, как начнёт звонить своей маме, всей родне, чтобы сообщить долгожданную весть, и какой праздничный ужин можно устроить по этому поводу. Обрадовать семью хорошей новостью Тина так и не успела.
Когда она остановилась у светофора перед поворотом в коттеджный посёлок, чуть поодаль из ворот усадьбы выехал прогулочный кабриолет супруга. На пассажирском сиденье рядом с мужем Кристины восседала его секретарь, рыжеволосая красотка Аллочка. Перед выездом на дорогу кабриолет остановился, и в этот момент Аллочка впилась своими пухлыми губами в губы Вити. Лучезарно улыбаясь, парочка двинулась дальше, а Тина не могла тронуться с места. Дядя уже сигналил, водитель чёрного внедорожника, а она всё стояла и смотрела вслед удаляющемуся кабриолету.
Дома она нигде не обнаружила следов пребывания любовников. Постель была аккуратно застелена, полотенца в ванной сухие. Ни запаха чужих духов, ни потерянных шпилек на полу.
“Хорошо маскируются”, — язвительно подумала Тина, вспоминая увиденное. Судя по всему, Витя надеялся, что Кристина нескоро вернётся домой, или он больше не считает нужным скрываться. Она стояла посреди спальни и не знала, что делать.
Рассказывать Вите о беременности теперь бессмысленно. Разве эта информация как-то повлияет на их отношения с Аллой? Судя по всему, у них сейчас медовый месяц, которому ничто не может помешать. С одной стороны, это может показаться попыткой удержать мужа любой ценой. Нет, никаких разговоров. О чём можно разговаривать с обманщиком и предателем? Лучше она совсем исчезнет из его жизни, будто и не было этих счастливых четырёх лет. Да, вычеркнет из памяти своё призрачное счастливое замужество. И даже в эту, слишком запоздавшую беременность, не будет никакого ребёнка. Стерев слёзы, Тина стала собираться. Потом вызвала такси и попросила отвезти её на вокзал.
В родном городе за годы её отсутствия ничего не изменилось. Всё те же старые двухэтажные домики под высокими тополями, та же деревянная набережная вдоль узкой речушки. Она не была здесь несколько лет, с того самого времени, как поступила в институт в областном центре. Мама иногда приезжала к ней, сначала в общежитие, потом в коттеджный посёлок. Идя по родной улице, Тина вдруг спохватилась, что не предупредила маму о приезде, но та уже шла ей навстречу.
— Ой, доченька, ты как здесь? — обняла она Кристину.
— Мам, я потом тебе всё расскажу. А ты куда?
— Да в магазин.
— Иди домой, дверь открыта.
Кристина вошла в подъезд, где, как и раньше, было темно. Втаскивая по лестнице чемодан на колёсиках, она вдруг наткнулась на высокого мужчину в тренировочном костюме, спускавшегося со второго этажа.
— Ой, простите, не заметил вас, — извинилась Кристина.
— Ничего страшного, это, похоже, я на вас с разбега налетел.Давайте помогу. Незнакомец взял чемодан и сумку. — Куда нести? — Весело спросил он.
— К двадцать девятой, пожалуйста.
Мужчина резко обернулся:
— Тинка, ты, что ли?
— Стас. А я думаю, ну что за голос знакомый.
— А у вас, как всегда, темно, что и своих не узнаешь.
— Да уж, свои, — обрадовался сосед, — Хотя с прежней Тинкой тебя не сравнить.
Он поставил чемоданы, бросился к ней и, схватив в охапку, в несколько прыжков донёс до квартиры матери.
— Ой, погоди, — остановила его Кристина, видя, что Стас собирается уйти, — Давай хоть немного поговорим.
— Ну, давай. Сосед запрыгнул на перила и посмотрел на неё.
— Как у вас в городе с работой? Можно что-нибудь стоящее найти? — Так ты не в гости приехала? — удивился Стас и задумался. — С работой вообще-то не очень. Вакансии есть какие-то, но зарплата... Выкручиваемся как можем. Моя юридическая консультация, прямо скажу, не сильно доходная. Городок у нас маленький, люди небогатые. А недавно я автомойку прикупил. Там клиентов хватает, работаем без простоев. Но не женское это дело, — улыбнулся он.
— Догадываюсь, — сказала Кристина. — Я с вокзала на такси приехала. Может, туда можно устроиться? Я хорошо вожу.
— Можно, конечно. Хочешь, поспрашиваю водителей? Они у нас постоянно моют свои машины.
В этот момент внизу послышалось шаги. Стас наклонился в пролёт и крикнул:
— Тёть Нин, погодите, помогу. Он побежал на первый этаж, взял у Кристининой мамы тяжёлые сумки и в секунду доставил к двери.
— Ну ты, как всегда, настоящий добрый ангел, — сказала ему Тина. — Спасибо тебе. Заходи, кстати, к нам.
— Обязательно зайду вечерком. Стас попрощался и побежал вниз по лестнице.
Они с детства здесь жили, ходили в одну школу. Стас был на два года старше, поэтому относился к Тинке как к младшей сестре, защищал от задиристых мальчишек и бродячих собак. Когда Кристина училась в девятом классе, он поступил в университет в областном центре, с тех пор они не виделись. А несколько лет назад мать Стаса потеряла зрение, так что ему пришлось вернуться в родной город, братьев и сестёр у него не было. У Кристины была сестра Таня, она была многодетной матерью, жила в другом районе города, а к маме приезжала редко. Тина позвонила ей и сказала, что вернулась домой. Танька долго охала, возмущалась, что Витька не удержал такую прекрасную жену, а потом пообещала приехать и обо всём поговорить подробно.
Тина вздохнула. Вот и все, с кем бы хотелось пообщаться в родном городе. Больше никого даже видеть не хочу. Нет, пожалуй, не все. Ещё нужно попасть на приём к Алимовне. Наргиза Алимовна работала в женской консультации и могла выписать направление на искусственное прерывание. Затягивать с этим вопросом было нельзя, так как пошла уже шестая неделя.
За обедом Тина в двух словах рассказала матери о предательстве мужа, но о своей беременности умолчала. Мама наверняка станет уговаривать родить, а Кристина этого не хочет. Сказала, что пройдётся по городу, и направилась в городскую больницу. В послеобеденное время у кабинета Алимовны сидело всего две женщины, так что Тина довольно быстро попала на приём. Наргиза Алимовна узнала её, хотя мама приводила к ней Кристину давно, когда у девочки никак не мог установиться цикл.
— Ну, деточка, рассказывай, как дела, замужем, детки?
Кому-другому Кристина не простила бы таких вопросов, но только не Алимовне. Не в силах больше хранить свою тайну, Тина расплакалась.
Врач встала из-за стола, обняла её и стала успокаивать:
— Тише, деточка, тише, побереги нервы, что стряслось-то?
— Наргиза Алимовна, захлёбываясь слезами, сказала Тина:
— Я не могла забеременеть четыре года, а теперь, когда всё получилось, мне пришлось уйти от мужа. Дайте, дайте, пожалуйста, направление на прерывание.
Врач усадила Тину на стул и вернулась к своему месту.
— Послушай меня, — голос врача звучал ласково, но настойчиво.— Сама подумай, о чём просишь. Четыре года хотела стать мамой, а теперь, когда судьба дала тебе такой шанс, сама же и хочешь погубить ребёнка? Немыслимо. Но разве малыш виноват, что его отец оказался подлецом? Разве нужно лишать за это жизни?
— Наргиза Алимовна, я видела снимок, это ещё не ребёнок, а фасолинка.
— О, у этой, как ты говоришь, фасолинки уже пульсирует сердечко, кровообращение работает, а главное, это живая душа. Но разве ты могла бы убить маленького, страшненького новорожденного птенчика, который на птицу-то совсем не похож? Вот то-то, а здесь — человек, и, возможно, единственный, кто будет тебя любить, как никто другой. Алимовна, всегда сдержанная и немногословная, была не похожа на себя.
Кристина слушала её увещевание, но какое-то эгоистическое чувство мешало воспринимать информацию. Она решила не рожать, и всё тут.
Наконец, врач пустила в ход последний аргумент:
— Ещё неизвестно, как сложится твоя жизнь. Ты ещё молода, можешь встретить хорошего, надёжного человека и захочешь родить ему ребёночка, а после операции такая возможность частенько утрачивается. Понимаешь ты это или нет?
— Кому я буду нужна с ребёнком на руках? — не унималась Кристина.
— Всё, деточка, моё последнее слово — не дам тебе направления. Не хочу участвовать в преступлении, поставлю тебя на учёт, будешь приходить раз в две недели, выносишь и родишь.
Алимовна взяла карточку и стала вписывать данные Кристины. Подшила туда же результаты первого УЗИ, дала направление на анализы.
— Поверь мне, Кристина, это правильный выбор, — сказала она.
Тина вышла из клиники с опухшими от слёз глазами. Она не могла представить, как устраивать свою одинокую жизнь с ребёнком на руках, как сообщить новость маме, сестре, как выдержать расспросы болтливых соседок. Она шла и думала, что найдёт другие способы избавиться от беременности. Но есть же какие-то растения или препараты, вызывающие нужный эффект. О последствиях она, конечно же, не задумывалась.
Вдруг с проезжей части послышался короткий сигнал. Стас проезжал мимо и предложил прокатиться. Тина согласилась. «Да, нужно развеяться и найти решение на свежую голову».
— Ты чего это приболела? — участливо спросил он, кивнув в сторону больницы.
— Да так, нездоровится, — проговорила Тина.— Куда едем?
— В кафе «Озёрное». Помнишь, где это?
— Конечно, мы же там выпускной отмечали.
Стас улыбнулся и прибавил газу.
Улицы городка были, на удивление, плотно загружены транспортом. Автобусы, маршрутки, такси и частные авто, грузившиеся продуктами, и КАМАЗы с логотипами крупных торговых сетей двигались плотными рядами, иногда даже создавая пробки.
— Вот уж не помню в нашем городе такого движения, — призналась Тина.
— Ну, все хотят жить не хуже других. Выезжают на вахты, берут кредиты, лишь бы разъезжать на каком-нибудь «Хюндай» или «Рено». Опять же, частных магазинов много открылось. Кстати, вакансии продавцов почти всегда есть.
Тина молчала. В присутствии Стаса, который с детства был ее защитником, она даже забыла, что ей нужно искать работу и как-то привыкать к новой жизни.
“Так бы ехала с ним, куда глаза глядят”, — вдруг подумала она и тут же спохватилась”:— “ Нет, пока она не избавится от груза, нечего и думать о новых отношениях”.
В старом кафе все было по-новому. Сверкающий наливной пол, изящные столики под дерево, новая барная стойка.
“Видимо, дела в городе не так уж и плохи”, — размышляла Тина, пока Стас заказывал ужин.
Официант в форменной одежде принес поднос с греческим салатом, двумя видами суши, маринованным имбирем, соевым соусом, запеченным филе морского окуня и колой. Сказав, десерт принесу позже, и удалился.
— Слушай, а у нас тут очень даже неплохо, — улыбнулась Тина, принимая за еду.
Оказывается, она ужасно проголодалась, и, похоже, была тому причина.
— Да, вкусно поесть можно, — согласился Стас.— Я вообще редко дома ем.
— Ты все еще не женат?
— Нет. Стас внимательно посмотрел ей в глаза.
— Не нашел такой же своей, как ты.
— А ты все еще считаешь меня своей? А почему тогда уехал в область, даже не позвонил, не писал?
— А ты не знаешь? Ты всегда смотрела на меня как на бесплатное приложение, так что я решил подождать.
Тина водила пальцем по ободку бокала и вспоминала себя семнадцатилетнюю. Да, тогда она считала Стаса сильным, добрым, но неуклюжим. На танцы он не ходил, красивые слова говорить не умел, увалень да и только, не то что другие. В общем, не видела она в Стасе никого, кроме добровольного телохранителя. А теперь он такой подтянутый, интересный, бегает по утрам, своим бизнесом владеет. “Только кто я теперь? Брошенка, разведенка с прицепом, мать-одиночка”.
Невеселые мысли Кристины прервал бодрый голос Стаса:
— Эх, Тинка, давай не будем ворошить прошлое, можно же начать жизнь с чистого листа, как думаешь?
Только теперь она увидела в его руках небольшую бархатную коробочку, в которой могла поместиться только одна вещь. Неужели кольцо?
Стас перехватил ее взгляд и тут же открыл ее:
— В общем, Кристин, не буду врать, узнал у твоей мамы, что ты сбежала от мужа, и, признаюсь, очень этому рад. А пока ты не начала стрелять глазками по сторонам, спешу сделать тебе предложение, выходи за меня замуж, обещаю любить и оберегать всю жизнь.
Кристина закрыла лицо руками, ее плечи сотрясались от плача.
— Ну вот, сразу плакать,— огорчился Стас. Он не мог выносить женских слез.
— Я не могу, не могу, Стас, – сдерживая рыдание, говорила Тина. – Я ведь не просто так ушла, я беременна. Ходила к врачу, думала, даст направление на прерывание, она уперлась и ни в какую. Кому я теперь нужна?
Стас достал из кармана чистый платок и стал вытирать ей слезы:
— Все хорошо, все правильно. Конечно же, это преступление – убивать собственное дитя. Так, едем домой, отдохнешь, подумаешь, а завтра поговорим.
Тем временем в усадьбе банкира Витечки красавица Алла наводила новые порядки. Давала распоряжения персоналу, пользовалась машиной Кристины, строила планы на свадебное путешествие. Виктор, слегка обескураженный безмолвным отъездом супруги, наконец решил, что такой поворот его вполне устраивает. Он тоже не терпел женских слез и не заговаривал с Тиной о разводе только потому, что ужасно боялся скандала. Теперь же, когда жена избавила его от объяснений «Да наверняка к матери уехала», думал Виктор, перед ним открывалась возможность подать на развод, по причине ее отсутствия по месту прописки более шести месяцев. Нужно всего лишь подождать полгода.
Аллочке, конечно, хотелось бы поскорее узаконить положение хозяйки, но… Виктор вздохнул и, глядя в окно, в очередной раз восхитился идеальной фигурой молодой любовницы, выбирающей в саду цветы для букета. “Эх, хороша, уж она-то обязательно подарит мне красивых и здоровых детей”.
Кристина приняла предложение Стаса с одной оговоркой: “ Развод с мужем она оформит только после рождения малыша, чтобы записать его на фамилию отца”. Все-таки Тинни очень хотелось дать этому негодяю Витечке хорошую оплеуху, хотя бы в виде части имущества, которое при разводе полагается несовершеннолетнему ребенку.
А потому, когда на адрес матери стали приходить письма с пометкой для Кристины «С» с приглашением явиться на бракоразводный процесс, Кристина стала отписываться, что в настоящее время не может присутствовать на суде по состоянию здоровья. Переписка тянулась три месяца, что выводило Виктора из себя, но, наконец, Тина пообещала явиться.
Муж и его незадачливая любовница потирали руки. Наконец-то, наконец-то! Аллочка как раз присмотрела для такого события строгое деловое платье, подчеркивающее ее фигуру, и туфли в тон ему. Они явились в зал суда первыми и нетерпеливо поглядывали на входную дверь в ожидании второй стороны.
Наконец в зал вошла Тина. Увидев ее, Виктор округлил глаза. Что за новости? Тина держала на руках младенца? Судебное заседание пришлось переносить, так как ситуация оказалась непростой. Из всего совместно нажитого имущества Тине полагался только ее автомобиль, подаренный Виктором к первой годовщине свадьбы и оформленный на нее. Остальное должно было остаться исконному владельцу Виктору, если бы не одно «но».
Тина предоставила документы, подтверждающие, что новорожденный — его, Виктора, сын, а значит, ребёнку по закону полагалась и часть недвижимости. Аллочка, осознав, что ее собираются обделить, набросилась на Витю с требованием «Сделай же что-нибудь». Тот скрипел от злости зубами, но не проронил ни слова.
Судья заявила, что в таком случае, наличие ребенка до одного года, Виктор вообще не может быть инициатором развода. «В таком случае инициатором буду я», — сказала Тина и села писать заявление. В перерывах между заседаниями Виктор догнал Кристину, спешившую покормить малыша, и грубо спросил:
— Почему ты не сказала, что ждешь ребенка?
— А потому что видела, как вы с Аллочкой милуетесь в кабриолете.
— Я не дам тебе развод, — пригрозил банкир.
— А у тебя ничего не получится, — уверенно ответила Тина.
Ее адвокатом был Стас, поэтому ей было совсем не страшно. Когда суд наконец огласил решение, Тина чмокнула спящего сына в нос и прошептала: «Вот теперь я за твое будущее более или менее спокойна», а потом улыбнулась Стасу:
— Ну что, как договаривались, в ЗАГС?