Он не знал почему так, однако Иудея его не отпускала и по-прежнему приходила к нему во сне. Едва ли не каждую неделю она ему снилась. А происходило это может быть потому, что там, в Иудеи, он не просто взрослел, а там шло его становление, как мужчины, закалялся его характер, и он впервые был вовлечён в масштабные военные действия?
А ещё в Иудеи произошла его первая война. Настоящая. Жестокая и чрезвычайно кровопролитная. А это всегда врезается в память, и это запоминается на всю оставшуюся жизнь.
Иногда Иудея напоминала ему его малую родину, Испанию.
Впрочем, тут ничего не было удивительного… И в Иудеи была та же ровная и по цвету жёлтая равнина, уходящая до самого горизонта, были те же наполовину пересыхающие в середине лета реки и речушки, и то же испепеляющее солнце. От его немилосердных лучей нигде нельзя было скрыться, а иногда можно было от них даже упасть и в обморок.
А началось всё с Сирии…
Потому что Траян Младший находился с отцом в этой провинции, когда туда пришла весть о начавшемся восстании. Это восстание, в конечном итоге, сорвало планы Нерона по завоеванию ещё непокорной части Армении и всего обширного Парфянского царства.
***
Поначалу мало кто предполагал, насколько восстание в Иудеи окажется мощным. А всему виной был бесстыжий грек по имени Гессий Флор, которого Нерон поставил над иудеями. Флор не знал меры в алчности и, к тому же, был запредельно циничен и жесток. Он, казалось бы, преднамеренно своими действиями провоцировал иудеев. То в открытую вымогал огромные взятки, то насмехался над иудеями и оскорблял их религиозные чувства, а однажды он вывез из Иерусалимского храма семнадцать талантов золота под каким-то надуманным предлогом.
Но когда дошло до того, что он стал уже распинать на придорожных крестах иудейских старцев, огульно и безосновательно в чём-то обвинённых, то даже у самых смиренных лопнуло терпение. И после этого иудеи поголовно взялись за оружие. Причём пожар восстания заполыхал и в соседних областях: в Сирии и Египте, и даже в более отдалённых, таких как Киренаика и на острове Кипр.
Ожесточённые уличные бои развернулись в Александрии, Дамаске, Берите, Мемфисе и в некоторых других городах этих соседних с Иудеей провинциях, где тоже проживало не мало представителей иудейского народа. Среди восставших выделились сразу же несколько предводителей, это были: Симон бар Гиорой, Иосиф бен Матитьягу и Иоанн Гискальский, но общим руководителем всего возмущения был признан тогдашний первосвященник Иерусалимского храма Анна.
Поначалу Нерон поручил подавить восстание проконсулу Сирии Гаю Цестию Галлу, однако тот явно недооценил ярость бунтовщиков, выступил против них с недостаточными силами и был наголову разбит. Римская армия, брошенная против бунтарей, была изрядно потрёпана и отошла в Сирию, чтобы зализывать нанесённые ей раны.
Тогда Нерон сменил командующего на Востоке.
К тому времени ревнивый Нерон уже казнил Корбулона, пользовавшегося непререкаемым авторитетом и огромной популярностью среди простых легионеров, и потому на должность командующего был назначен Веспасиан. Под его рукой была собрана шестидесятитысячная армия, которая двинулась из Антиохии вдоль побережья на Юг.
Первой пала после длительной осады Иотопата. Траян Младший в её штурме хотя и не участвовал, но всё происходило на его глазах. Потому что в осаде этого укреплённого города участвовал и X Бурный легион.
Траяну Младшему тогда уже исполнилось четырнадцать лет.
***
Известие о восстании в Иудеи застало Нерона во время его поездки в Грецию, где он посещал прославленные достопримечательности этой страны и выступал в качестве актёра и певца на различных театральных подмостках. Для наведения порядка и усмирения бунтовщиков требовался опытный военачальник. И как убедился принцепс Нерон, на эту роль Гай Цестий Галл оказался совершенно непригоден.
Во-первых, он был уже стар и не расторопен, а проще говоря совсем обленился, ну и во-вторых быстро выяснилось, что он являлся никчемным воякой. Корбулон мог блестяще справиться с этой задачей, но увы, сумасбродный принцепс его поспешил предать казни.
И тогда Нерон остановил свой выбор на Веспасиане. Нерон исходил из той мысли, что «старый конь не должен испортить борозды».
***
Почему же ещё сумасбродный Нерон остановил свой выбор на Веспасиане?
Тут имелось несколько причин…И их я перечислю.
Тит Флавий Веспасиан не представлял для Нерона никакой угрозы, ведь он был самого низкого происхождения. Его дед являлся бедным крестьянином и часто нанимался подёнщиком к соседям, а отец торговал мулами. И потом, сам Тит Флавий Веспасиан походил внешне на грубоватого и малообразованного мужлана. Римская верхушка над ним в открытую потешалась, и никто его всерьёз не воспринимал.
Карьеру Тит Флавий Веспасиан поначалу делал на гражданском поприще (с 38 по 40 годы новой эры он занимал поочерёдно должности эдила и претора), но здесь его постигла неудача, и уже при следующем императоре, при Клавдии, он переключил всё своё внимание на военную службу.
Казалось бы, и на этой службе ему мало что светило… Однако в судьбе Веспасиана произошло одно знаменательное событие: он познакомился с Нарциссом, а затем с ним даже и подружился. Это была во всех отношениях очень полезная дружба. Так как Нарцисс являлся вольноотпущенником Клавдия и вскоре стал его секретарём.
И Титу Флавию Веспасиану это очень помогло.
К 43 году, опираясь на дружбу с секретарём принцепса, он дослужился до звания легата, и как раз к этому времени началась масштабная кампания. Завоевание расположенного к северу от Галлии большого острова, называвшегося Британией.
В походе на Британию Веспасиан проявил себя с наилучшей стороны. Он выиграл несколько сражений с местными варварами и через четыре года дорос до должности консула.
Однако, после прихода в Палатинский дворец Нерона, Тит Флавий Веспасиан потерял возможность делать карьеру и, опасаясь участи Нарцисса, благоразумно вышел в отставку и ушёл в тень. И только после убийства Нероном своей матери, опрометчиво попытавшейся ограничить власть дрожайшего сыночка, он вновь вернулся в Рим. И уже при сумасбродном принцепсе, во второй период его правления, заполучил должность наместника в Африке.
Но поворотным моментом в возвышении Веспасиана всё же стала война в Иудеи…
***
Лишь только доведённые до отчаяния жители Иудеи восстали, как тотчас же Тит Флавий Веспасиан понял, что у него появился шанс прыгнуть выше головы и прорваться на самый верх Римской властной иерархии, туда, где было всё (и безграничная власть, и несметные богатства), только надо было не сплоховать при усмирении восставших.
И Веспасиан начал действовать.
Своего старшего сына Тита он направил в Египет, набирать дополнительные когорты.
Иотопата, важнейшая крепость восставших на севере Иудеи, в области Галилея, упорно защищалась. Раз за разом римляне шли на штурм укреплений Иотопаты, и каждый раз её защитники отбивались от наступавших римлян.
Траян Старший не разрешил сыну принимать участие в штурме города, потому что тот был ещё мал, но Траян Младший наблюдал за всеми перипетиями штурма, видел сколько гибло людей с обеих сторон, как яростно бились иудеи с римлянами и их союзниками. Осада растянулась на сорок дней. Впрочем, когда римлянам удалось стенобитными орудиями пробить Главные ворота Иотопаты и они ворвались во внутрь, Траян Младший не выдержал и бросился в самую гущу битвы.
Иудеи уже сражались внутри городских стен, никто из них не сдавался и не просил пощады. Даже женщины, старики и дети вступали в противоборство. Они бросали в наступавших камни и осколки черепицы. Траян Младший был разгорячён, кровь в нём кипела, в голове стоял непонятный шум, и он, подчиняясь какому-то общему психозу, размахивал мечом на право и на лево, и колол, рубил, убивал. Убивал всех встречавшихся на его пути иудеев, и вдруг… Он налетел на какого-то юного защитника Иотопаты, выбил из его рук меч и замахнулся своим, чтобы его сразить, у юноши иудея слетел с головы шлём с забралом, закрывавшим его лицо, и Траян Младший увидел, что перед ним была оказывается девушка. Юная, примерно его возраста, или чуть помладше. И необыкновенно красивая.
У неё растрепались роскошные иссиня-чёрные кудрявые волосы, а в огромных как у серны прекрасных глазах читались страх… и ненависть.
Меч Траяна завис в воздухе. Траян не смог эту девушку добить, он остолбенел, и тогда…
Воспользовавшись его замешательством, она выхватила припрятанный за поясом кинжал и нанесла ему два удара. Один удар пришёлся ему в грудь, а другой в предплечье. И тут же подбежавший со стороны какой-то легионер зарубил эту юную иудейку, не дав ей добить растерявшегося сына легата.
Всё это произошло на глазах Траяна Младшего и в считанные мгновения, и он почти сразу же после этого потерял сознание.
При взятии Иотопаты римлянами было истреблено почти сорок тысяч иудеев. Девушка, с которой столкнулся Траян Младший и которая его ранила, и потом в отместку её зарубили, оказалась дочерью одного из вождей восставших.
Эта юная красавица иудейка ещё долго вспоминалась Траяну Младшему. И сейчас он вновь увидел её во сне. Увидел её, как на яву, эту юную иудейку. Траян Младший так и не узнал её имени. Однако её глаза поразили его в самое сердце. И Траян тревожно и негромко застонал. И на какое-то мгновение очнулся.
Впрочем, вскоре он вновь погрузился в сон.
После захвата и разрушения Иотопаты, римская армия двинулась к Иерусалиму.
***
Траяна Младшего выходили и спасли, хотя рубцы и остались на его груди. Они так толком и не затянулись.
Отец его сильно отругал за непослушание, и даже задумал отослать в Рим, однако Траян Младший упросил отца оставить его в легионе.
А тем временем война с восставшими продолжилась.
В стане восставших иудеев начались раздоры, и вскоре самые непримиримые из них, так называемые сикарии («кинжальщики»), убили главу умеренной партии, первосвященника Анну. Три с лишним года римская армия методично захватывала один город за другим и оттесняла бунтовщиков в пустынные районы, где очень трудно было выжить.
И вот, к 70 году новой эры, римляне подошли к Иерусалиму и осадили его.
***
Осада столицы Иудеи началась 11 апреля (14 нисана 3830 года по еврейскому летоисчислению). В первый день Пасхи.
Веспасиан находился уже в Риме, где вступил в Палатий и под ликующие крики плебса и более сдержанные приветствия сенаторов, принял императорскую власть, а в Иудеи заканчивать подавление восстания он оставил старшего сына. Тит был толковым помощником и вполне мог завершить недоделанные отцом дела в неспокойной ещё провинции.
Траян Старший и его сын оставались со своими легионерами в действующей армии, то есть они находились в Иудеи и подчинялись непосредственно Титу. Траяну Младшему к тому времени уже исполнилось семнадцать лет, и он стал, наконец-то, полноправным воином, только пока ещё рядовым.
Свыше четырёх месяцев длилась осада Иерусалима. Римляне окружили город со всех сторон четырьмя легионами, это были: V Македонский, XII Молниеносный и XV Аполлониевый, и со стороны Елеонской горы рассредоточились подразделения X Бурного, под началом Траяна Старшего.
Римляне неоднократно предпринимали решительные приступы городских стен. Но всё безуспешно. Следует сказать, что столица Иудеи была сильно укреплённым городом. Причём это касалось не только тройных стен и башен Иерусалима, но и его месторасположения. Город находился в очень выгодном месте, на нескольких холмах, обрывавшихся отвесно.
В осаждённом городе по утверждению Тацита собралось до шестисот тысяч иудеев со всей провинции. Но они не были едины и ожесточённо враждовали. Эта вражда дошла до того, что Иоанн Гискальский, глава одной из партий, убил своего конкурента, Елезара бен Симона, после чего даже вспыхнули уличные бои, в которых погибли сотни защитников Иерусалима. И кровавые разборки с трудом удалось прекратить.
Осада началась у третьей стены на Западе, к северу от Яффских ворот. Примерно через месяц, где-то к маю, эта стена была прорвана. И вскоре римляне уже преодолели и вторую стену. Защитники Иерусалима были оттеснены в Верхний город и к Храму. И только тут, перед всё более явной римской угрозой, прежняя вражда между партиями прекратилась.
Осада Иерусалима вступила в завершающую стадию, когда по приказу Тита начали возводить валы. Затем римляне устроили вокруг Иерусалима уже свою стену, после чего любая связь защитников города с внешним миром прекратилась, и теперь падение столицы Иудеи было неизбежно.
Траян до сих пор помнил, как старший сын Веспасиана собрал легатов и прочих римских командиров у себя в шатре, перед решающим штурмом иудейской столицы…
***
Было понятно для чего Тит собирал весь командный состав римской армии, осаждавшей Иерусалим. Битва за столицу Иудеи приближалась уже к кульминации. Необходимо было обсудить предстоящий решающий штурм, что и как каждому подразделению при этом штурме делать.
Траян Младший упросил отца взять его с собой. Тот скрипя сердцем согласился.
Тит чем-то походил на отца, но всё же я бы сказал, что при этом и был более что ли оттёсанным. Он уже не производил впечатления чего-то среднего между малограмотным мужланом и ушлым торгашом. У него появился лоск, а также в нём укоренились вполне аристократические и изысканные манеры. А по заявлениям древних авторов, старшему сыну Веспасиана ещё были присущи и исключительная память, музыкальный слух, и он даже сочинял на греческом языке стихи и умел хорошо и складно говорить. Так о нём писали.
Увидев Траяна Младшего, Тит подозвал его к себе.
Марк Ульпий Траян приблизился к наследнику римского престола и выразил ему своё почтение.
Тит ободряюще похлопал Траяна Младшего по плечу и затем доброжелательно спросил:
- Тебе сколько лет, юноша? Надеюсь, семнадцать уже есть?
- На днях исполнилось! – в ответ кивнул головой юный Траян.
- Я смотрю, ты легионер. А ты в рукопашную сходился?
- Сходился.
- И где же?
- При Иотопате.
- Ну и как это было тебе? Не страшно?
- В Иотопате я получил ранение… В грудь. Достаточно тяжёлое.
- И ты не боишься после этого вновь в рукопашную сходиться?
- Совсем не боюсь! – запальчиво ответил юный Траян.
- Вот видите, какой боец?! – произнёс Тит, и обвёл взглядом присутствующих легатов, трибунов и префектов. – Знайте же, что Траян Младший далеко пойдёт! Ну а мы… Имея таких вот храбрых воинов, обязательно скоро возьмём Иерусалим! Так что Иерусалим долго не продержится! – с уверенностью заключил Тит, которого Веспасиан уже объявил своей правой рукой и преемником.
***
Эти слова Тита Марк Ульпий Траян запомнил. Как и тот военный совет. Самый первый, на котором он удостоился вместе с отцом присутствовать и где впервые привлёк к себе всеобщее внимание.
Тит несколько раз отправлял к защитникам Иерусалима парламентариев, с предложением сложить оружие, но они наотрез отказывались это сделать. И тогда римская армия возобновила штурм столицы Иудеи.
Последний и решительный продолжался несколько дней.
Волны, состоявшие из многих тысяч римских легионеров, одна за другой накатывались на укрепления Иерусалима.
И вот настало очередное утро…
Длинные металлические трубы, называвшиеся тубами, пронзительно и надрывно взревели, призывая к нападению. Постоянно раздавался боевой кличь:
- Э-э-эй-ял-ла-а!!!
- Ба-ар-ра-а!!!
- Ба-а-ар-р-ра-а-а!!!
- Ба-а-ар-р-ра-а-а-а!!!
Волны из тысяч разъярённых легионеров накатывались уже несколько дней. Римляне не давали иудеям ни минуты передышки. Рядом с Храмом находилась крепость Антония, и она первой и пала. А вслед за ней настала очередь и самого Храма.
Пламя, охватившее крепость Антония, перекинулось и на соседние кварталы, и вскоре охватило и сам Храм. Главная святыня иудеев была захвачена в конце августа, сожжена, сровнена с землёй и разграблена. Внутри неё и на подступах к ней выросли целые горы трупов из тысяч зверски убитых иудеев. В начале сентября был захвачен дворец Ирода, а через пару дней были подавлены последние очаги сопротивления внутри города.
В самом Иерусалиме и его окрестностях было уничтожено шестьсот тысяч бунтовщиков. А всего при подавлении этого восстания было убито свыше миллиона двухсот тысяч иудеев (что составляло добрую половину этого народа). И ещё семьсот тысяч были обращены в рабов и их как скот распродали на рынках Италии и Греции.
Иудея совершенно обезлюдела и стала постепенно заселяться пришлыми людьми.
А наследник престола, Тит Флавий, за эту победу удостоился триумфа.
***
Тубы и буцины в клочья разорвали тишину. Они порвали её резко и пронзительно.
Ими была подана команда «подъём».
И Траян, подчиняясь этой команде, тут же проснулся.
Он всегда рано просыпался. Ему хватало на сон пять-шесть часов. Лагерь уже ожил и пришёл в движение. Принцепс самостоятельно и по-быстрому привёл себя в порядок, выпил обычную легионерскую поску, закусил её сыром и пресной лепёшкой, и порывистой походкой вышел из шатра.
Переход армии на левый берег Данувия продолжился.
К Траяну ординарцы подвели его коня.
Принцепс ловко вскочил на него и в сопровождении пятидесяти преторианцев направился к мосту через Данувий.
При виде императора легионеры уважительно расступились. И уже через полчаса Траян вступил на землю Дакии, на вражескую территорию.
(Продолжение следует)
