Любовь – фундаментальное чувство человека, несмотря на то, что она довольно полиморфна и может принимать даже противоположные значения и направления. Любовь включает в себя ряд сильных позитивных эмоциональных и психических состояний, от самой возвышенной добродетели до хорошей привычки, от глубочайшей межличностной привязанности до простейшего удовольствия.
В каждом языке есть целый набор слов, который выражает эти чувства. Неоднозначность «любви» легко показать на следующем ряде: материнская любовь, романтическая любовь и любовь к еде. Однако справедливо будет сказать, что в целом любовь относится к чувству сильного влечения и эмоциональной привязанности. Любовь может восприниматься положительно как добродетель, олицетворяющая доброту, сострадание и привязанность, бескорыстную верную и доброжелательную заботу о благе другого, а может и отрицательно – как порок, недостаток, в частности любовь к себе, тщеславие и эгоизм, что считается моральным недостатком, также негативную окраску может иметь любовь по отношению к другим: например, мания, одержимость и созависимость, что считается психологической патологией.
Однако большинство негативных коннотаций любви в первую очередь связаны с её чрезмерностью или недостатком, а не с самим чувством, хотя стоит отметить, что ничто в самой идее любви не подразумевает сдержанности. Как страсть она довольно необузданна, бессознательна и иррациональна. Её так же часто используют для описания сострадательных и ласковых действий по отношению к другим людям, себе или животным. В своих различных формах она действует как главный посредник в межличностных отношениях и экзистенциальной мотивации. С социальной точки зрения, она выполняет функцию сплочения людей против общих угроз и способствует продолжению существования вида – вот почему она считается необходимой.
Но, вопреки распространённому заблуждению, тревогу вызывает не столько любовь, сколько страх не быть объектом любви, не быть любимым другими: кем-то одним или разными людьми. Однако большинство людей из-за собственной запутанности или неосторожности, обманывают себя и бессовестно смешивают эти две грани: либо они не различают «любить» и «быть любимыми», либо объявляют их неразрывными. Мы можем проследить происхождение тревоги «быть не любимым» до новорождённого ребенка, чьё психологическое и физиологическое выживание зависит от любви со стороны матери, а затем и отца. Эта любовь гарантирует его выживание, а позднее и формирует его самооценку. Если в раннем возрасте эта потребность во внешней любви была хоть сколько-то неудовлетворена, то это накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь: человек будет постоянно стремиться компенсировать этот дефицит. Можно сказать, что сила желания быть любимым другими пропорциональна нашей неспособности любить себя. Мы всегда хотим извне того, чего не можем сами себе дать.
Возможно, кого-то удивит, что мы рассматриваем тревогу быть нелюбимым, а не тревогу любить. Объяснение следующее: тревога любить, по своей сути, не имеет смысла, ведь любовь подразумевает щедрость и отдачу, сама по себе она радостна и свободна, поэтому страх её изобилия – это скорее оксюморон. Мы считаем, что такое беспокойство, как страх любви, не имеет прямого отношения к самой любви, а только к её подтексту, итогу или последствиям.
⚪️ Во-первых, это боязнь боли от разочарования и тоски; повышенное чувство уязвимости в отношениях; рост беспокойства, связанного с тем, что наша жизнь становится нестабильной и непривычной; пробуждение боли из прошлого; страдание от причинения боли другим или просто от того, что приходится делиться своей собственной болью.
⚪️ Во-вторых, это страх потерять свободу; зависимость от кого-то другого вследствие психологической открытости; потеря контроля над своей жизнью; ответственность за кого-то ещё.
⚪️ В-третьих, это боязнь силы, влияния на других своими действиями, речью и эмоциями; страх, что наша страсть может сделать нас иррациональными, неуравновешенными и жестокими.
⚪️ В-четвертых, это боязнь бессилия, продиктованная грядущим столкновением с нашими собственными ограничениями и соответствующими бесконечными сомнениям, например, неспособностью выразить свои чувства, необходимостью заботы о другом и подозрением, что мы можем страдать от отказа или безответной любви.
⚪️ В-пятых, это экзистенциальный страх: любовь вызывает определённое растворение личности, наша идентичность расшатывается, наш распорядок дня и привычки дестабилизируются.
⚪️ В-шестых, это страх оказаться никчёмными: мы можем оказаться недостойными того, чтобы быть любимыми, и мы предпочитаем не сталкиваться с этой болезненной реальностью, которая напоминает нам, что мы не любим и не ценим себя.
⚪️ В-седьмых, это ксенофобия, поскольку любовь – это неконтролируемая эмоция, которая погружает нас в неизведанное и неожиданное: с одной стороны, мы раскрываем это неизвестное измерение нашего «я», с другой, мы связываем себя с человеком, который является радикально другим и вследствие этого непредсказуемым для нас.
Основная характеристика любви – это ее безусловность: нас любят не за то, что мы делаем или что у нас есть, а за нас самих, за нашу личность со всеми сопутствующими особенностями нашего «я». Итак, мы хотим быть объектом желания для человека, мы хотим быть нужными, и, как утверждал Жан-Поль Сартр, таким образом мы хотим лишить другого человека его свободы, чтобы осуществлять над ним власть. Без этого наше существование пусто, обезглавлено, обесценено. Как это ни парадоксально, будучи объектом для другого, мы обретаем свободу; будучи желанными, мы становимся могущественными, ведь теперь мы можем лишить другого необходимого или желанного обладания. Таким образом, некоторые люди принудительно предлагают себя или жертвуют собой, чтобы получить или сохранить свой объектоподобный статус. Это самоуничижение типично для тех, кого можно назвать «любовными попрошайками», которые изо всех сил стараются быть любимыми. Они принимают невыносимые и абсурдные ситуации только для того, чтобы защитить видимость или иллюзию того, что их любят, когда все рациональные доказательства указывают на обратное, например, это ярко проявляется в синдроме «битой жены».
Есть разные причины, по которым некоторые люди не обеспокоены тем, что их не любят. Например, они достаточно любят себя, поэтому им в этом смысле не нужны другие. Или быть любимым – для них приятно, радостно и приносит удовлетворение, но не является болезненной потребностью. Или их собственная любовь к другим или какой-то деятельности полностью удовлетворяет их эмоциональные потребности. Или они умиротворены и наслаждаются жизнью, избегая драмы, поэтому их просто не беспокоят эмоциональные проблемы.
Люди, которые беспокоятся о том, что их не любят, обычно имеют низкую самооценку в том смысле, что они думают или подозревают, что они недостойны любви, и поэтому чувствуют себя никчёмными.
Другой вариант – ничто в жизни не удовлетворяет их в достаточной степени: ни деятельность, ни отношения, ни идеалы; поэтому остаётся только их собственное «я» как самоочевидная сущность, которая ценится в глазах других как объект желания или необходимости. Когда ничто не имеет ценности, когда в жизни нет ничего приятного или захватывающего, остаётся только любовь. Возможно, они рассматривают любовь как высшую или основную ценность, но, будучи сами неспособными дарить любовь или считая себя неспособными любить, они постоянно стремятся «быть любимыми» в качестве компенсации.
❕Общей характеристикой всех страдающих от этой потребности является то, что они страдают от хронической неудовлетворённости: как бы сильно их ни любили окружающие, они не могут и никогда не будут чувствовать себя удовлетворёнными, они всегда будут хотеть «большего». Или они всегда боятся перестать «быть любимым», бояться стать брошенными, забытыми или преданными. Таким образом, одержимые этими навязчивыми идеями, поглощённые драмой, они утверждают, что любовь является высшей ценностью. Её вечно им не хватает, как и любого абсолюта. «Всё, что тебе нужно, это любовь», как говорится в песне.