Старый маяк на краю обрыва давно стоял безмолвным стражем у врат бушующего моря. Местные жители рассказывали, что он проклят, и каждый смотритель, занимавший крохотную комнатку под самой вершиной, сходил с ума от одиночества и шепота волн, разбивающихся о скалы.
Игнатий, старый моряк с просоленным ветрами лицом, не верил в байки. Он провел полжизни в открытом море, где шторма страшнее любых сказок. Поэтому, когда ему предложили место смотрителя, он согласился не раздумывая.
Первые недели прошли спокойно. Игнатий, вопреки опасениям, наслаждался тишиной и покоем. Он чинил сети, курил трубку, глядя на бескрайний горизонт, и по вечерам зажигал лампу маяка, посылая предупреждающий луч в ночь.
Но однажды ночью всё изменилось.
Игнатий уже собирался ложиться, когда услышал тихий стук. Он доносился с нижних этажей маяка, словно кто-то медленно поднимался по лестнице. Старик взял керосиновую лампу и спустился вниз.
Пусто. Сквозняк гулял по пустым комнатам, хлопая ставнями. Игнатий проверил входную дверь – заперта. Он уже хотел вернуться наверх, списав всё на мышей и ветер, как вдруг стук повторился. На этот раз он доносился откуда-то сверху, из комнаты под самой лампой.
Сердце Игнатия забилось чаще. Он медленно поднялся по винтовой лестнице, сжимая в руке лампу. Дверь в комнату была приоткрыта. Старик толкнул ее плечом и вошел.
Лампа осветила пустое помещение. Игнатий осмотрелся. На полу он заметил мокрые следы, словно кто-то босыми ногами прошел от двери к окну. Старик подошел ближе и посмотрел вниз.
Далеко внизу, разбиваясь о скалы, ревело море. От брызг соленой воды у Игнатия защипало глаза. Он хотел было отойти от окна, как вдруг заметил на подоконнике маленькую фигурку.
Это была кукла. Старая, тряпичная кукла с выцветшими голубыми глазами и растрепанными рыжими волосами. Она сидела на подоконнике, свесив ноги вниз, и смотрела в ту же точку, что и Игнатий секунду назад – на бушующее море.
Старик протянул руку, чтобы взять куклу, но в этот момент услышал за спиной тихий детский голос:
– Не трогай ее... она смотрит на волны... ждет...
Игнатий резко обернулся. Комната была пуста.
Он выбежал из маяка, не взяв даже куртку. Стужа пробирала до костей, но старик не замечал холода. Он бежал прочь, пока не рухнул на берегу, задыхаясь от ужаса.
На следующий день местные рыбаки нашли Игнатия на берегу. Он бормотал что-то невнятное про куклу и детский голос. Старика отправили на материк, в лечебницу для душевнобольных.
Маяк снова опустел. И по ночам, говорят, если прислушаться, можно услышать тихий стук шагов, поднимающихся по винтовой лестнице, и детский голос, напевающий колыбельную под вой ветра.