Окончание. Начало в предыдущей публикации
НЕ ДУМАЙ НИ О ЧЕМ
Дома все было как всегда: теплый запах Катюши, радостное лицо мужа и аромат свежего кофе. Словно и не было шальной Питерской ночи и Мальчика с ясными глазами. Может, ей все приснилось на жесткой вагонной полке? «Нужно же что-то решать, а он улыбается», — попыталась вздернуть себя Женя — и отложила решение на потом.
А потом жизнь побежала быстро и споро, как ручеек, не встретивший преграду на пути своего бега. В тот вечер муж был как-то особенно внимателен и мил, или он виделся ей таким, поскольку недавняя измена, первая за их совместную жизнь, саднила чувством вины. Саднила не больно, и вина не мучила всерьез — раз решила разводиться, это и не измена вовсе, а ее личная жизнь. Но все же, совсем чуть-чуть... И это чуть-чуть окрашивало мужа совсем в другие тона, и эти тона — мягкие, деликатные — не вызывали в ней протеста, не звали немедленно в загс, чтобы избавиться от бессмысленного брака. И ночью в постели он был совсем неплох, не разочаровал ее, как накануне командировки. Конечно, эту ночь нельзя было сравнить с Питерской, но и не нужно — семья отдельно, приключения отдельно. Женя даже испугалась, что вдруг размякла в домашнем уюте, который плела с такой любовью. А как же решение? Она не любила отступать.
— Нам надо обсудить... — начала было Женя, возвратившись из душа. — Я тут подумала...
— Не думай ни о чем: я получил большущую премию и приглашаю тебя отметить твой день рождения в ресторане. Какой тебе нравится? — муж с любопытством смотрел на Женю.
— Даже не знаю, — растерялась она не столько от необходимости выбора, сколько от неожиданности поворота.
— Думай быстрее, осталось всего два дня. И кого пригласим, подумай. Родителей само собой, потом... — он перечислял имена друзей и родственников, обдумывал меню, платье, непременно то самое, синее, его любимое, свой костюм...
Женя и не заметила, как втянулась в это обсуждение, как закружилась голова в заботах и хлопотах, и решение, которое еще несколько минут назад казалось ей окончательным и не подлежащим обсуждению, сжалось в своей значимости до размеров неудачной шутки, а потом и вовсе забылось.
НА ГРУДИ У ПОДРУГИ
Утром, когда Женя вернулась после доклада о командировке, позвонил Мальчик. И сразу же стал рассказывать, как опустел без нее Питер, какая неинтересная публика в театре, как он скучает. Она не скучала, даже как-то забыла о нем, но слух ласкали его медовые речи, и она слушала его с удовольствием. Через пару недель он приехал в Москву, уговорил встретиться — побродить по городу, если уж она не хочет ничего другого. Они побродили, замерзли и зашли в подъезд старого дома на Тверской-Ямской. Он опять целовал ее руки, большее она не позволила, говорил о ее красоте, которая никогда, даже когда ей исполнится пятьдесят, не потускнеет и не увянет. И опять она велась на его льстивые слова, но и тяготилась ими — надо же как-то отвечать, а как? Любви не случилось, даже влюбленности, и что с этим Мальчиком делать?
«Все-таки я должна быть к нему добрее — если бы не он, куда бы я сейчас шла?» — размышляла Женя, возвращаясь домой. Ручеек журчал беззаботно и весело, а потом вдруг наткнулся на преграду и принялся обтекать ее то с одной стороны, то с другой, но уже тонкими слабенькими струйками.
— Что делать, скажи, ты же умная, — рыдала она на груди у своей лучшей подруги. — Я не люблю его, как жить с нелюбимым? Разводиться?
— В твоей ситуации развод целесообразен только в том случае, если есть другая любовь. И эта любовь готова к серьезным отношениям, — авторитетно наставляла умная подруга. — У тебя есть такой человек?
У Жени такого человека не было, и она взялась за его поиски.
ПРИГЛАШЕНИЕ К ГРЕХУ
Мужчины быстро уловили, как в глазах этой строгой замужней красавицы заблестели греховные помыслы, и полетели на зеленый свет с воодушевлением. Она кокетничала и флиртовала, соглашалась на свидания, если влюблялась в объект хотя бы на пару дней, несколько раз оказывалась в чужих постелях и даже получала от этого удовольствие. Но все впустую: ни одно увлечение не продлилось дольше месяца, ни один кандидат в мужья, а такие тоже появлялись, не выдержал ее строгого тестирования на совместимость. А любовь так и не пришла.
«Где же ты, мой единственный? — плакала ее душа, когда, пережив очередное разочарование, Женя мучилась бессонницей на теплом супружеском ложе. — За какими горами-морями прячешься от меня? Так жду тебя, так жду...» Рядом посапывал муж, обхватив ее во сне за талию. Она бы многое отдала, чтобы узнать: он действительно не видит ее метаний или только делает вид? Но муж жил рядом с ней, как всегда, и любил ее с неиссякающим энтузиазмом, как и положено хорошему супругу. А ведь не тюфяк и не рохля, просто живет и радуется, не мешая ей искать себя и свое счастье.
В какой-то момент она утомилась от поисков, зеленое мерцание в глазах погасло само собой, и претенденты замерли на полпути к ее сердцу и телу. «Оперетка какая-то, а не жизнь, — глупая и пошлая», — сказала себе Женя и увлеклась работой.
Новое увлечение принесло сначала радость преодоления стереотипов о роли женщины в производственных процессах, потом — удовлетворение от результатов, а следом — карьерный рост и немалые деньги. Муж восхищался Жениными успехами, Катя — возможностями, которые ей давала мамина зарплата. А сама Женя все чаще признавалась себе, что только работа ее не разочаровывает, потому как не претендует на самые глубокие, самые потаенные уголки ее души, в которых все еще теплилась надежда на чудесную встречу. Если бы не звонки два раза в год Питерского Мальчика, она и сама давно перестала бы заглядывать в эти уголки, поставив крест на своих надеждах. Сейчас они ей только мешали, напрасно будоражили пустыми грезами.
ЖЕНЩИНА ИЗ ЗЕРКАЛА
Время бежало точно по расписанию: Катя выросла и вышла замуж, муж был занят своей наукой, Женя давно уперлась в карьерный потолок и теперь с грустью размышляла, куда бы направить не иссякшие еще силы и желания. В один из таких дней она и увидела в телевизоре своего Мальчика.
«А если это судьба, — озадачилась Женя неожиданной мыслью. — И та моя дурацкая поездка в Питер имела долгосрочный смысл? И я зря ждала любовь из-за гор и морей, когда она рядом, всего четыре часа на «Сапсане»? Он же любит меня, раз звонит столько лет. И всегда это его тоскливое: «А тебя рядом нет». Какой, однако, красавец получился...»
Женя без труда нашла в телефоне его последний звонок и нажала кнопку вызова.
— Алло, — услышала она знакомый голос. — Это ты? Ты никогда мне не звонила... Что-то случилось?
— Нет, все хорошо. Просто я соскучилась и хочу тебя видеть. Я приеду в Питер, сегодня?
Трубка замолчала, Женя даже испугалась, что связь прервалась, несколько раз крикнула: «Але, але!»
— Я здесь, не волнуйся, — голос звучал озадаченно. — Я бы тоже хотел тебя повидать, но я сейчас в Бостоне.
— Это ничего, я подожду. Ты же скоро вернешься? — тараторила она, боясь, что он опять замолчит. — Я же нужна тебе, правда?
И он замолчал. Секунды тянулись часами, Женя перекладывала телефон из одной руки в другую, дула на челку...
— Видишь ли... — услышала она наконец, — у меня тут семья, жена Кэрин и две дочери, Женя и Катюша. Боюсь, нам не стоит встречаться.
— А я? Зачем ты звонил все эти годы?! — не удержалась Женя.
— А ты... Ты — мечта, видение. Петербургский сон. Прости.
В трубке раздались гудки, сказавшие ей яснее слов, что он больше не позвонит.
Женя подошла к зеркалу и внимательно на себя посмотрела, чего не делала уже давно. Подняла волосы, провела ладонью по подбородку, по шее... Эта женщина, глядевшая на нее из зеркала, никак не годилась в пару тому красавцу-философу, и это была правда. Хотелось плакать, но — о чем? Ручеек обогнул преграду и опять слился в сильный спокойный поток.
— Женечка, ты дома? — услышала она из прихожей голос мужа. — Я вернулся. И скоро Катюшка придет, готовь ужин.
«Все правильно», — сказала себе Женя и отвернулась от зеркала. По большому счету у нее есть все, что нужно женщине ее возраста. Все остальное не имеет значения.
Алина Рощина