Пересмотрела несколько советских кинолент, объединенных темой развода. И теперь не понимаю – а чем именно недовольны нынешние мужчины? Почему полощут «современных баб» направо и налево? Раньше женщине при разводе доставалось даже больше, чем сейчас!
Делим по благородному: тебе половину зарплаты и мне половину
Очень яркий и интересный пример интеллигентных разводящихся: супруги Лидия и Наркис Родимцевы, из фильма «Опасный возраст» (1981 год). Фильм, собственно, от и до посвящен разводу и кризису среднего возраста. Научный сотрудник Лидия и эксперт-дегустатор парфюмерии Наркис расходятся на следующих условиях: разменивают квартиру на двушку и однушку (используя серую схему). Двушка – матери со взрослым ребенком, отдушка – отцу.
В фильме есть момент, когда отец предлагает жене «честные» с его точки зрения алименты. Это ровно половина его зарплаты в 106 рублей. При этом жена напоминает, что по закону алименты – всего 25%, а вовсе не половина. И она, вообще-то, тоже деньги получает. Но эти двое решают вопросы полюбовно. Им бы психолога хорошего, чтобы кризис преодолеть, а не вот это все.
Мужики, уходящие с «набором патриарха»
В современной маносфере (все мужские инернет-группы, объединенные желанием низводить и курощать женщин, называются маносферой) есть такой термин как «набор патриарха». Это вещи, с которыми «настоящий мужчина» уходит в свободное плавание. В набор входят трусы, носки и зубная щетка. Это, якобы, изобретение нового времени. Но на самом деле это не так. С «набором патриарха», дополненным лишь кучей книг, среди которых почему-то учебники по математике, гитарой и печатной машинкой, уходит из семьи Гоша. Вернее, это от него уходят… Но итог один – живет Гоша в коммуналке теперь. И это еще хороший вариант.
В фильме «Сладкая женщина» брошенный женой Тихон гордо отдает ей вообще все, показывая свое презрение к материальному. И вот, как теперь выглядит его жилище. «В комнате… не осталось ничего, кроме большого старого письменного стола на двух тумбах, никому, видимо, не нужного. Валялись на полу какие-то бумаги, под сорванными кое-где обоями обнажились доски перегородок. Комната освещалась только через окно: напротив на стройке горели два ярких прожектора».
При этом бывший муж этой самой «сладкой женщины», то есть главной героини, ушел от нее и пасынка вообще ни с чем, даже без костюма. И ничего не делил, жил у новой тещи за перегородкой. Чужому ребенку продолжал посылать деньги. Вот, с чем оставались гордые советские мужики. А нынешние?
Развод «вдруг» по-советски
Говорят, что все новое – это хорошо забытое старое. Это касается и разводов «вдруг». Видимо, проблеме не один десяток лет. Потому что в фильме «Жена ушла» 1979 года, жена так и делает – вдруг сбегает из дома на фоне полного благополучия. Правда, после череды измен, грубости, неблагодарности и безразличия мужа.
Здесь эмоциональный накал так высок, что жена просто исчезает, оставив вопрос определения места жительства ребенка и раздела имущества подвешенным в воздухе. Но из диалогов ясно, что советский суд железно встанет на сторону матери.
А кто остался при детях и имуществе?
Да только заполошный Новосельцев. И то, потому, что жена сбежала от него без детей, новому возлюбленному-ревизору дети оказались не нужны.
Кстати, в таких случаях советский суд вставал на сторону отца, я знаю мужчину, который вырастил детей, получая от жены алименты. Развод был в 80-х годах. Но там жена была человеком с серьезными зависимостями и тоже сбежала. А вот если мать, пусть даже и непутевая, хочет жить с детьми, как героиня фильма «Единственная» (1975 год), по всей видимости, страдающая полнейшей сексуальной расторможенностью, то ребенка оставят с ней.
В целом, читая исследования на тему советского отцовства, можно прийти к выводу, что в этом и состояла основная модель родительства прошлых лет. Главным образом, отцовство предполагало не вовлеченность, а именно выполнение экономических обязательств перед женщиной и детьми. Это либо «приносить домой зарплату», либо гарантировать алименты и раздел имущества в пользу женщины после развода. Отстраненность физическая и эмоциональная должна была хоть как-то компенсироваться пользой экономической.
Сейчас, насколько я погляжу, эта модель пусть со скрипом, но меняется. Есть вовлеченные мужчины-отцы, и у них довольно высокий шанс жить с детьми по решению суда. Да и совместнонажитое делят, как мне кажется, чаще пополам (именно это честное деление пополам и называют распилом). Но все равно есть недовольные. Эти недовольные хотят из советской модели взять невовлеченность, да еще и большую часть материального оттяпать, ссылаясь на Какраньшию. И зачем они тогда вообще нужны? Не нужны. Потому, наверное, и воют.