«Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились… два-три человека тайно и глубоко любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез.»
И.С. Тургенев
***
В комнату, где отдыхали и рукодельничали дамы, вошли двое мужчин. Оба были статными, подтянутыми, держались торжественно и в то же время непринужденно. Как и подобает настоящим генералам. Около стола сидела мать семейства с дочерьми. Оба генерала склонились к ее ручке, а супруг, Петр Варпаховский, поцеловал в лоб. Барышни при входе гостей скромно опустили глаза.
Будущая баронесса Вревская, а сначала Юлия Варпаховская родилась в многодетной семье генерала, участника Бородинского сражения. Она была не самым младшим ребенком, но отличалась от всех прочих. «Блаженненькая» говорили между собой родители. Впрочем, некая странность и экзальтированность простительна благородной девице, особенно миловидной, это делает ее интересной.
При виде вошедших мужчин Юлия сильней склонилась к пяльцам, руки задрожали. Генерал Ипполит Александрович Вревский уже несколько дней гостит в их доме. Часто засиживаются после ужина, вспоминая боевое прошлое. Отец в лице гостя нашел не только внимательного, но и понимающего слушателя. Текли неспешные рассказы о войне с Наполеоном. Вревский вспоминал Кавказ. Глядя на этого блестящего военного в форме с золотым шитьем, слушая его приятный мягкий голос, нельзя было им не очароваться. И Юля очаровалась. Тем более, он так красиво описывал кавказские пейзажи. Девушка всю жизнь провела среди равнин, степей. А нас ведь так привлекает все необычное, экзотическое.
Да и, чего греха таить, несколько раз Юлия ловила на себе внимательный взгляд Ипполита Александровича. Это еще более распаляло семнадцатилетнюю девицу.
Родители принимали генерала Вревского вполне благосклонно. Кроме того, он не был женат. И молодая девушка охотно присоединялась к обществу за чаем, где заводился снова разговор о героях и сражениях.
***
Вот уже несколько дней гость уделял Юлии особое внимание. А сегодня пригласил ее на прогулку по саду.
- Вы так внимательно меня всегда слушаете, Юлия Петровна, - генерал неторопливо шел рядом, приноровив шаг к поступи спутницы, но не смея подать ей руку.
- Вы талантливый рассказчик, Ипполит Александрович, - девушка сцепила руки за спиной в замок, не зная, куда их деть.
- Рассказы мои о боли, о сражениях, о смерти, в них нет ничего увлекательного для особы вашего возраста.
- Что вы, напротив, барон. О таких увлекательных приключениях, что были у вас, не прочтешь и в книгах. Кроме того, отец мой тоже военный. Мы привыкли к такому.
Гуляющие помолчали. Генерал искоса посматривал на спутницу, и лукавые огоньки плясали в его глазах. Что и говорить, война – его призвание, но он был и ценителем и любителем женской красоты. Юная Варпаховская была, безусловно, очень красива. Даже больше – она была очаровательна, красива некой притягательной, мягкой красотой. И обещала стать еще более очаровательной женщиной. Счастлив будет супруг, получивший столь блестящий камень для огранки.
Мужчина свернул с тропинки и нарвал для спутницы букетик полевых цветов. Это было даже смешно в его возрасте, но не было сил смотреть, как она не может справиться со своими руками. Пусть теребит ромашки.
Шли дни, и прогулки продолжались. Родители Варпаховские начали тревожиться. С одной стороны, сельская простота допускает определенную свободу и вольность в общении. С другой – такое внимание взрослого мужчины к барышне уже выходит за рамки простой любезности.
- Твой приятель проявляет излишнее внимание к Жюли, - Каролина Ивановна сидела перед туалетным столиком и смотрела в зеркало на супруга.
- Верно, но он ведь человек взрослый, его не нужно учить приличиям, - Варпаховский сидел в кресле, закинув ногу на ногу и задумчиво глядел на супругу. – К тому же, она вполне спокойно относится к его приглашениям.
- Ты же знаешь, девочка совсем неопытна. К тому же она всегда была немного со странностями. Никогда не понимала, о чем она думает, - генеральша заметно нервничала. – Да и не назвать твоего Вревского подходящим кавалером.
- Ну, ты уж так не спеши. Он и не мой, мы приятели. И не кавалер еще. А что неподходящий, то еще как посмотреть. Его отец, князь Куракин, признал его и оформил документы по закону.
- Да, но фамилию свою не дал, все знают, что Вревский незаконнорожденный, - женщина повернулась к мужу лицом, начиная горячиться. – Да и сам он не лучше, ведь его собственные дети!..
Генерал молча сидел, не отвечая на возмущение супруги, и задумчиво крутил ус.
***
А через несколько дней последовало предложение руки и сердца от генерала Вревского. Объяснение с Юлией было лаконичным, словно не с юной восторженной девой, а умудренной опытом дамой:
- Юлия Петровна, вы составите счастье старого солдата? Я не привык говорить слова любви, но мое сердце навсегда с вами, - мужчина заметно нервничал, но старался держать себя в руках. – Мое происхождение сомнительно, как говорят некоторые, я незаконный сын канцлера Куракина. Но отец признал меня официально, оформил все бумаги, дал свое отчество, титул и состояние. И у вас не будет в жизни человека, более преданного, чем я. И способного более оценить вашу душу.
Юлия стояла рядом, потупив взгляд. Маленькая, хрупкая, словно фарфоровая балерина рядом с глиняным кувшином. Вдруг она подняла голову и ее глаза сверкнули отчаянием:
- Никогда не говорите больше о вашем происхождении, генерал. Вы совершаете подвиг на поле брани, вы жертвуете жизнью за нашу Родину. Мы все должны молиться у ваших ног и благодарить судьбу за счастье быть рядом с таким человеком!
- Могу ли я расценивать ваши слова как согласие? – улыбка надежды тронула лицо сурового вояки.
- Конечно! Но, если родители мои согласятся. Против воли отца я не пойду.
***
В тот же вечер Варпаховские обсуждали предложение генерала Вревского:
- Дорогой мой, этот человек, безусловно, вполне серьезный. Но что за будущее ожидает Жюли с ним? – мать, в отличие от своей дочери, металась в сомнениях. – Он не так уж и богат – несколько деревень и не более трехсот душ. К тому же при каждой возможности бежит на войну.
- Давай признаем, наша девочка не слишком прихотлива. Кроме того, мы не в столице живем, избытка женихов не имеем. Да и сами за Жюли много не дадим – скоро сыновей устраивать, - глава семейства склонен был смотреть на дело практично.
- А как же его дети?! – женщина принялась расхаживать по комнате. – О них же все знают! Они живут с ними и такие же незаконнорожденные, как и он сам! К тому же взрослые – чуть помоложе Юли.
- Что дети? У многих они есть, только немногие их обеспечивают, - генерал остановился у окна и задумчиво посмотрел вдаль. – Я считаю, партии лучше мы для дочери не найдем. Если она сама согласна с ним жить, то пусть выходит. Вревский не безродный, к тому же генерал. Остальное пустяки.
***
Свадьба состоялась вскоре. Юная жена смотрела на супруга с восторгом. Казалось, она была вполне счастлива. Но ее супружеское счастье не продлится долго. Всего через год генерал Вревский погибнет в сражении. А молодая вдова приедет в Петербург и станет фрейлиной императрицы. Детей своего мужа, прижитых им с неизвестной черкешенкой, она возьмет под опеку и поможет оформить им официальные документы, а затем и разделит между всеми наследство своего супруга. Ну а затем и сама отправится на войну в качестве сестры милосердия.
Оставит блестящий свет, в котором сияла ярче многих звезд, оставит все мирское и уедет на русско-турецкую войну. Спустя почти 10 лет после ее кончины знамениты писатель Иван Тургенев, для которого Юлия Вревская будет последней музой и платонической любовью, опишет ее смерть: «На грязи, на вонючей сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращенного в походный военный гошпиталь, в разоренной болгарской деревушке — с лишком две недели умирала она от тифа….». Виктор Гюго назовет ее «русской розой», которая навсегда осталась в болгарской земле.