Автор: Людмила Белогорская
-Что ж ты, Машенька, оставила меня? Как же я теперь без тебя буду? Нет мне без тебя жизни. Скорее бы Господь и меня прибрал к себе…
Пожилой мужчина с тоской смотрел на портрет, с которого ему улыбалась симпатичная женщина с ямочками на щеках. Сорок дней! Сегодня сорок дней, как не стало его любимой Машеньки.
В последний год она тяжело болела, но ни единой жалобы от неё он не услышал. Терпеливо переносила боль, постепенно теряя силы. В последние дни уже никого не узнавала. Но перед самой смертью она вдруг открыла глаза. Увидев его рядом с собой, слабо улыбнулась и прошептала:
-Всё будет хорошо…
По морщинистому лицу Василия Михайловича текли слёзы, капая на скатерть, когда-то любовно вышитую руками Машеньки. Что? Что будет хорошо? Разве может быть хорошо, если рядом нет и уже никогда не будет единственного родного человека?!
С усилием поднявшись, Михалыч вышел на крыльцо. От повседневных дел никуда не денешься – надо покормить кур, натаскать из колонки воды. Надо сходить в магазин, чтобы купить печенье и конфеты – раздать соседям, пусть помянут его Машеньку. Зайти в церковь, потом на кладбище. Всё нужно успеть до обеда.
Прошлой ночью он впервые за сорок дней увидел жену во сне. Была она молодая-молодая, вся такая лёгкая и воздушная. Ласково погладив супруга по щеке, она сказала: «Мне пора». Собравшемуся было возразить мужу она заявила: «Нет, Васенька, тебе ещё рано со мной. У тебя дела незавершённые остались». И, улыбнувшись ему напоследок, просто исчезла, растворилась в воздухе.
«Какие у меня тут дела, кур кормить?» - невесело усмехнулся Михалыч, шагая по направлению к магазину.
Хромой сегодня рассердился не на шутку. Беда с этой мелюзгой! Ведь объяснял же этому несмышлёнышу Сиротке, чтобы не высовывался на улицу. Так нет, захотелось ему на мир посмотреть. Хорошо ещё, что он, Хромой, вовремя подоспел, отбил бедолагу у бродячих собак.
Хромой подошёл к лежащему под грудой пустой тары маленькому грязному котёнку, начал вылизывать его сочащийся кровью бок. Тот лишь слегка приоткрыл глаза и слабо пискнул.
-Да-а-а, плохо дело, - проворчал Хромой. – Надо что-то делать…
Месяц назад он взял шефство над маленьким бездомным котёнком, прибившимся к продуктовому магазину, стоящему на границе многоэтажек и частного сектора. Отчего малыш оказался один в большом и враждебном мире, Хромой не знал. Может, заблудился, а, может быть, выбросили за ненадобностью. Ему жаль стало малыша, обречённого на гибель, и он начал опекать его, обучая воспитанника премудростям выживания. Он, Хромой, научился этому в совершенстве, недаром он уже два года, почитай, с самого рождения, обитает в этом районе. Он наперечёт знает всех бродячих собак, способных доставить неприятности, всех агрессивных мальчишек, от которых нужно вовремя спрятаться.
Правда, сам он от опасности не смог уберечься – его, стоящего на обочине, сбил пьяный мотоциклист. Несмотря на то, что он выжил и более-менее восстановился, из-за неправильно сросшейся лапы остался на всю жизнь хромым. Отсюда и кличка, которой его наградили продавцы из магазина и постоянные покупатели, время от времени подкармливающие спокойного и доброго пса.
Ещё раз взглянув на Сиротку, Хромой принял решение…
Михалыч уже вышел из магазина, когда раздался звонок его мобильного телефона. «Кто бы это мог быть?» – удивился он. Близких друзей у него не было, самым лучшим другом ему всегда была его Маша. Детей они не нажили, так уж получилось. Звонила старая знакомая, живущая на другом конце страны, только что узнавшая о кончине приятельницы.
Закончив разговор, мужчина с изумлением уставился на направляющегося к нему пса, несущего в зубах котёнка. Хромой положил Сиротку у ног Михалыча и, отойдя на несколько шагов, вопросительно посмотрел на него.
-Ты чего, а? – растерялся Михалыч. – Принёс-то его мне зачем, говорю?
Приглядевшись, он заметил потемневшую от крови шёрстку.
-А-а-а, вот зачем, стало быть, за помощью обратился…
Бережно подняв раненого котёнка, мужчина убедился, что тот жив. Прижав малыша к груди, быстрым шагом направился к дому. Оглянувшись напоследок, наткнулся на полный тоски взгляд Хромого, от которого стало не по себе. Ноги сами понесли его назад.
-Ну что, бедолага, пойдёшь ко мне жить? Обижать не буду. Ты вишь, какой молодец, настоящий друг! Товарища своего не бросил погибать, позаботился о нём…
Хромой, ещё не веря своему счастью, направился следом за Михалычем.
На кладбище к Маше Василий Михайлович попал уже ближе к вечеру.
-Ты уж прости меня, Машенька. Знаю, что до обеда надо проведать близких, да вышла у меня история одна…
Он знал, что Маша на него не в обиде. Сама привечала всякую живность. Подобранная ею когда-то кошечка прожила у них шестнадцать лет, ушла на свою кошачью радугу за два года до кончины хозяйки.
Маша одобряюще улыбалась ему с фотографии на памятнике, словно хотела сказать: «Всё ты правильно сделал, Васенька».
Найдёныша прооперировали, теперь его жизни ничего не угрожало. Через неделю он уже с любопытством заглядывал во все уголки дома. Отмытый и приведённый в порядок котёнок оказался вовсе не серым – он был красивого персикового цвета.
-Как же назвать тебя, сиротинка? – задумался Михалыч. – А знаешь, будешь ты у нас Персиком. Согласен?
Конечно, Персик был согласен. Ему нравилось в его новом доме, нравился хозяин. А ещё ему нравилось, что рядом был его старший друг – Хромой. Впрочем, тот тоже получил другое имя.
-Не дело это, идти по жизни с такой кличкой, - решил Михалыч. – Будешь зваться…
Он на минуту задумался. Какое имя подойдёт новому члену семьи?
-А будешь ты у нас Дружок, - радостно сообщил Михалыч. – Такого верного друга ещё поискать…
У Михалыча с недавних пор прошла депрессия, в которую он погрузился после смерти жены. Нет у него теперь на это времени. И умирать он теперь не торопится – действительно, есть у него ещё незавершённые дела в этом мире. Вот скажите на милость, разве может он уйти, оставив Дружка и Персика? Нет. Они ведь на него надеются, нужен он им. Значит, будет жить ещё долго. А Маша поймёт. Когда-нибудь он всё равно с ней встретится…