Только ты и идешь на порогах земли,
В тот момент, как все давно уснули вокруг.
И ты ищешь своей же собственной глубины,
Пытаясь вернуться в свой собственный круг.
Ты давно не ищешь улыбок людей,
И не ждешь похвалы и поддержки друзей
Ты давным-давно стала той страстью очей,
Что тебя от всего мира совсем отделила.
И лишь встанешь на ноги, и упала плашмя.
Сколько можно на небо так пониматься
Если бы знала бы ты, какая стена,
Может так сильно ты на нее не взбиралась.
Ты искала весь путь, столько лет, столько зим,
А не нашла ничего кроме боли,
Сколько можно быть этому миру чужим,
Но при этом спасая всех поневоле.
Ты играешь в игру, где совсем никому
Неважны были правила поначалу.
И только сейчас, когда прикован к столу,
Ты вдруг вспомнил, что есть опыт большой за плечами.
Ты искала весь путь и играла в игру,
Где пора уже всем давно пробудиться.
Ведь давным ведь давно всех нас уже ждут
Те, кто дали нам здесь с вами очутиться.
Только ты и идешь на порогах земли,
В тот момент, как все давно уснули вокруг.
И ты ищешь своей же собственной глубины,
Пытаясь вернуться в свой собственный круг.
Ты давно не ищешь улыбок людей,
И не ждешь похвалы и поддержки друзей
Ты давным-давно стала той страстью очей,
Что тебя от всего мира совсем отделила.
И лишь встанешь на ноги, и упала плашмя.
Сколько можно на небо так пониматься
Если бы знала бы ты, какая стена,
Может так сильно ты на нее не взбиралась.
Ты искала весь путь, столько лет, столько зим,
А не нашла ничего кроме боли,
Сколько можно быть этому миру чужим,
Но при этом спасая всех поневоле.
Ты играешь в игру, где совсем никому
Неважны были правила поначалу.
И только сейчас, когда прикован к столу,
Ты вдруг вспомнил, что есть опыт большой за плечами.
Ты искала весь путь и играла в игру,
Где пора уже всем давно пробудиться.
Ведь давным ведь давно всех нас уже ждут
Те, кто дали нам здесь с вами очутиться.
