Аля совершенно замучилась уже сидеть дома со своим годовалым ребёнком!
Нет, ну на самом деле! Пелёнки-распашонки эти! Ну и что, что никаких пелёнок. Подгузники ненамного лучше: всё равно возни полно. Вовремя не сменишь – всё уже там размазалось, прикорело, всё сопрело, раздражение, зуд, боль, плач.
Потом прикорм, все эти кашки, пюрешки. Кормил бы одной смесью – и все дела, там ведь всё сбалансировано. Так нет же! Твёрдая пища, ла-ла-ла!
А дальше как пошли зубы – батюшки! Бессонные ночи, температура, постоянный рёв, особенно по ночам… Фуф!
Ещё когда Игорёк просто сидел, было полегче: посадил в манеж, набросал игрушек – и занимайся своими делами. А когда ползать начал, ему ж простор понадобился, по манежу особо не наползаешься.
Как-то Алевтина увлеклась чем-то в соцсетях, забыла про Игорька. Когда спохватилась, он уже на кухне добрался до мусорного ведра, опрокинул его и наелся оттуда всякой дряни. Всю ночь плакал, живот, наверное, болел. С мужем по очереди носили сына на руках до утра: кричал не своим голосом.
Аля не сказала Сергею, что Игорь поживился чем-то из мусорки: побоялась. Муж и без того считает, что Алевтина плохая мать. То сын, видите ли, не умыт, то он килограммовый подгузник на себе таскает.
Да она просто забыла, что сменить надо подгузник перед приходом мужа с работы. Столько было недовольства, как будто конец света из-за этого подгузника случился!
Ещё как-то было: Аля заболталась по телефону с Иркой. Ой, у неё, у Ирки, такие мексиканские страсти с её парнем – дух захватывает! Вот Алевтину и захватило: заслушалась и упустила из виду Игорька.
А сынок, проказник такой, отправился в прихожую, пораскидывал обувь, пооткрывал эти штучки с губками для обуви, поломал тюбики с ваксой, вымазался сам с ног до головы (лицо особенно тщательно ваксил) и всё вокруг себя испачкал: пол, стены, мебель.
И вот надо ж было именно в это время Сергею вернуться с работы! Чего только Аля не наслушалась от мужа – вспомнить страшно!
Всё это усугубилось ещё тем, что ужин оказался не готов. Да хотела же Алевтина приготовить вовремя! И предпосылки для этого все были! Но тут позвонила Ирка – и всё пропало! А ведь она, Аля, даже воду для макарон уже на плиту поставила. Только включить газ забыла. Может, даже и лучше, что забыла, а то кастрюля бы сгорела…
И что теперь? Гнобить её до конца дней?! Пусть бы сам посидел с маленьким ребёнком целый год! Как в тюрьме строгого режима! Никакой тебе личной жизни: ни в телефоне посидеть, ни с подругой поболтать, ни просто так полежать отдохнуть.
Вот ещё один запоминающийся случай. Недавно произошёл.
Аля пошла в ванную комнату заняться своим лицом. Игорёк потопал следом (сын уже ходит: в одиннадцать месяцев пошёл – проблем стало ещё больше!). Пока мамочка любовалась собой с разных ракурсов, потом очищала кожу, увлажняла, питала масочками и т.п., сын чем-то занимался рядом. Аля не обращала на него внимания: молчит – и прекрасно. Потом они пошли в комнату, Аля села на диван с телефоном, Игорь тоже был занят – внимания не требовал: стучал чем-то по мебели, по стенам, разговаривал сам с собой на своём языке.
Наступило время перекуса, и мамаше пришлось наконец обратить внимание на ребёнка. Она ужаснулась: повсюду была кровь! На ковре, на обоях, на полу; капельки крови вели в ванную. Оказывается, пока Аля наводила красоту, Игорёк добрался в тумбочке до бритвенных станков, поснимал с них защитные крышечки и очень увлёкся новыми игрушками. Хоть станки и безопасными считаются, но если их усердно тискать и жмякать, то они становятся довольно опасными. Глубоких ран, слава богу, не случилось, но мелких порезов и царапин на ребёнке было много. А самое интересное и загадочное то, что малышу, по всей видимости, не было больно, ведь он не плакал. Играл себе и играл…
О! Сколько тры.дюлей Аля огребла в этот день от мужа – не передать словами! Он её чуть с потрохами не съел.
- А это всё твоя мамаша виновата! – защищалась Аля.
Сергей опешил от такого заявления, какое-то время он смотрел на жену, не зная даже, что и сказать: это нелепое обвинение спутало все его мысли. Потом спросил, пытаясь понять логику жены:
- А мама здесь каким боком?
- А таким! Зачем она выперла нас на съёмную квартиру? Мы могли бы жить вместе с ней: квартира-то огромная. Вот нах.ена ей одной целая трёшка?! А? Жили бы вместе, Анна Петровна бы помогала нам с Игорёчком. И всё было бы хорошо. А одна я, конечно, ничего не успеваю; я не железная.
- Нууу… Ты на себя наговариваешь! Не успеваешь ты только за сыном смотреть да обед готовить. А выставлять каждый день по стопятьсот фоток в …грам, болтать с подругами, краситься-мазаться ты вполне успеваешь! – у мужа уже лопалось всякое терпение говорить с Алей. – Это ж что надо было делать, чтобы не заметить, что вся квартира залита кровью, а у ребёнка руки изранены?! Ещё и маму мою приплела!
- Да вот! Приплела! Она невзлюбила меня с первого взгляда! Я это сразу почувствовала. Придиралась ко мне постоянно: музыку сделай потише, пол в ванной после себя вытирай, посуду за своим мужем помой. А ведь ты не только мой муж, но ещё и её сын – могла бы и сама помыть твои тарелки! – верещала Аля.
- Вот потому она и попросила нас съехать. Ты ведь вела себя как законченная эгоистка, кем ты на самом деле и являешься. Это я сейчас очень хорошо понимаю. За порядком не следила, грубила, вела себя вызывающе. А у мамы тяжелая посменная работа на заводе, ей нужен полноценный отдых, а не ежедневная нервотрёпка в своём собственном доме.
Наплакавшийся во время обработки всех ранок и притихший, когда его оставили в покое, ребёнок спокойно сидел на ковре и занимался своими игрушками. Крики родителей его не пугали: скандалы были практически каждый день, и Игорёк уже привык. Тяжёлая музыка взаимных упрёков и оскорблений становилась для мальчика привычным жизненным фоном.
- Ах-ах-ах! Помешала я ей! Можно было и потерпеть: я беременная была, мне нельзя было волноваться, - Алевтина в истерике доказывала свою правоту. – Могла бы войти в моё положение, а не выгонять нас из квартиры. Вот сейчас бы и проблем с Игорем не было: бабушка была бы на подхвате.
- Всё! Разговор окончен. Моя мама тяжело работает. А у нас своя семья, и заботиться о нашем ребёнке мы должны самостоятельно, - Сергей очень устал на работе, перенервничал дома, был голоден, и ему хотелось уже завершить эту крайне неприятную сцену. - И несмотря ни на что, моя мама постоянно к нам приходит, играет с Игорьком, ходит с ним на прогулки, чтобы ты смогла отдохнуть или сходить куда-либо по своим делам. А вот твоя мама могла бы тоже хоть пару дней в месяц уделить своему внуку, ведь она не работает. Но почему-то тёща и глаз не кажет.
Не будем останавливаться на том, что ответила жена при упоминании её мамы. Всем и так понятно, что Але было что сказать, ещё как было! И для своей-то мамы она нашла тысячу оправданий, в числе которых были, разумеется, злой муж и противная свекровь.
Одним словом, скандалы у Сергея с Алевтиной всегда развивались по одному сценарию: начинались с проблем с ребёнком, потом в негативном ключе обсуждались личные качества супругов, и заканчивалось всё срыванием масок с тёщи и свекрови.
После того случая с порезами Аля стала чуть внимательнее относиться к сыну: она на самом деле тоже очень испугалась. Однако её испуг быстро прошёл, и молодая женщина постоянно ныла и жаловалась мужу, что ей надоело сидеть дома, что жизнь проходит мимо, что она бесконечно устала.
- Но Аля, я же тебе помогаю изо всех сил, - пытался как-то успокоить и утихомирить жену Сергей. – Все выходные я безропотно провожу с сыном. Да я и не против: мне нравится с ним возиться, он такой интересный, милый, родной. И в будние дни я и купаю его, и спать укладываю. А иногда даже готовлю нам ужин. Делаю ведь всё, что могу! Не понимаю, чем ты недовольна.
Но жене всё было не так. Она постоянно думала, как бы это облегчить себе жизнь. И придумала.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
- Серёж, это ж у твоей мамы в следующем месяце день рождения?
- Да. А что? Ты про подарок? – встрепенулся Сергей; он переполошился, что чуть не забыл про мамин праздник.
- Нет! – воскликнула Алевтина, махнув рукой. – А, ну да, и про подарок тоже... Но это потом. Я вот о чём хотела поговорить.
- Давай, - мирно сказал муж, вытирая сына после купания.
- Правильно я понимаю, что Анна Петровна сразу уходит на пенсию? – осторожно интересовалась Аля.
- Правильно.
- А что, если она будет сидеть с Игорьком, а я выйду на работу? Как ты думаешь? Деньги ведь никогда не бывают лишними.
- А не рано ли ты собралась на работу? Сыну только второй годик пошёл. Маленький он ещё… - неопределённо ответил муж.
- Ну так я же его не в ясли чужим людям отправляю. А родной бабушке, - убеждённо гнула свою линию Алевтина. – Подумай: мы вместе будем работать, быстрей накопим на первоначальный взнос для ипотеки. А быстрей накопим – быстрей купим своё жильё. А? И всё у нас отлично сложится: и бабушке нескучно, и Игорёк будет подрастать, и квартиру свою купим.
- Не знаю… Надо подумать… - был неопределённый ответ.
Но Аля, решив любым способом соскочить с воспитания сына, не оставляла эту идею: напрячь свекровь заботой о внуке, а самой «увидеть свет». Она регулярно заводила с мужем разговор на эту тему и добилась-таки того, что Сергей пообещал поговорить с Анной Петровной.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
Выслушав сына, женщина внимательно на него посмотрела и спросила:
- Её идея?
Сергей замялся:
- Ну… это как бы наше совместное решение…
- Да ладно, не волнуйся. Я просто так спросила, - грустно улыбнулась мама и накрыла рукой руку своего взрослого сына. Минутку помолчав, она продолжила: – А теперь послушай меня. Я тридцать восемь лет проработала на заводе. После гибели твоего отца обеспечение нашей с тобой семьи, выплата остатков кредита за квартиру, твоё образование – всё легло на мои плечи. А помощи, хоть моральной, хоть материальной, – ниоткуда ни на копейку! Серёж, я устала до ч.ртиков! Не могу тебе передать, сынок, как я мечтала об этом дне – дне выхода на пенсию. Я думала точно, как в том анекдоте: «Первые полгода буду просто сидеть в кресле-качалке. – А потом? – А потом начну раскачиваться». Мне кажется, что, если сейчас скажут, что так сложились обстоятельства и мне надо поработать ещё три дня, да не просто так, а за тройную оплату, я просто умру. Не могу и не хочу!!!
На глазах Анны Петровны появились слёзы. Она попыталась незаметно их смахнуть и продолжила:
- И вот ты мне предлагаешь одну каторгу заменить другой… Не подумай ничего плохого: я очень люблю нашего Игорька, очень! Но я просто не в силах вот так без отдыха, без передышки впрячься в заботу о внуке. Кроме того, всему ведь своё время. Не зря природа распорядилась так, что детей женщины рожают в молодом возрасте. А когда тебе почти шестьдесят, когда куча болячек, сноровка не та, силы не те, энергии нет – тогда уже не до детей. Так что ты, сынок, пойми меня правильно: я не только не хочу, но и не могу, не имею права взять на себя ответственность за годовалого ребёнка. Не дай бог не усмотрю, что тогда?
- Мам, я всё понимаю, - Сергею было очень неловко, что он повел себя как болван; сам же понимал, что не надо поддаваться на уговоры жены, и всё же повёлся.
- Это одно, - говорила мама. – Однако есть ещё и другая причина, почему я откажусь от вашего предложения. Ты, Серёж, не обижайся, но твоя жена – крайне неблагодарная женщина. Сколько я ей ни помогала, она ни разу не предложила мне не то чтобы пообедать у вас, а даже чашки чаю. А ведь бывало, что я от вас – прямиком на завод. Заскочить домой уже некогда было перед сменой. Иногда успевала на лету забежать в магазин, купить колбасы с хлебом, а иногда и так смену отбывала, голодная… И «спасибо» я от неё не слышала никогда.
Сергей пошёл бурыми пятнами от стыда. Сказать ему было нечего.
- Надеюсь, сын, ты понимаешь, что Алина благодарность мне постольку-поскольку и причина эта второстепенная. Самое главное, что (я в этом на двести процентов уверена) родители должны сами заботиться о своих детях. Рядом с ребёнком до трёх лет, как минимум, должна быть мать, любящая, заботливая, внимательная.
Сергей ещё немного посидел у матери, поговорили о том о сём, и он пошёл домой, где с огромным нетерпением его ждала жена, надеясь на положительный исход задуманного ею мероприятия.
Продолжение следует.
🎀С вами Татьяна Ватаман.