Недавно разбирали всякий накопившийся дома хлам и в качестве привета из девяностых нашёлся вот такой календарик.
Посмотрел я на молоденького Немцова и вспомнил, как прошлым летом случайно наткнулся в Нижнем Новгороде вот на такой неприметный дом.
Домов таких, как вы понимаете, полно. Но есть в нём (точнее, на нём) нечто примечательное.
Это мемориальная доска.
Эта доска навела меня на некоторые размышления философско-исторического толка. На тему того, как извилисты и прихотливы зигзаги судьбы и истории, а точнее, политики памяти. (Не будем забывать, что мемориальные доски – это именно инструмент политики памяти. Например, в Нижнем Новгороде решение об установке такой доски принимает городская Дума в соответствии с Положением об увековечении памяти выдающихся личностей и исторических событий в городе Нижнем Новгороде).
Ведь понятно, что Немцов был последовательным проводником политики Запада внутри России, соратником и единомышленником Михаила Касьянова, Гарри Каспарова и подобных им профессиональных русофобов. Не зря же в Вашингтоне появилась площадь Немцова. Будь он сейчас жив, скорее всего имел бы статус иноагента. Но... не дожил до этого статуса. И вот в 2019 г. без шумихи и помпы в Нижнем Новгороде прошло водружение этой самой доски. Так сказать, наш ответ Чемберлену Вашингтону.
Как поведал местной прессе присутствовавший на этом событии Юрий Лебедев, бывший при Немцове вице-губернатором, затем мэром Нижнего Новгорода, после – депутатом Законодательного собрания: «Я уверен, что это только начало. Что будет названа его именем школа, где он учился, на радиофаке университета повесят такую же доску, улицу его именем назовут. Это будет сделано не в среднесрочной перспективе, а в ближайшие годы».
Планы, конечно, наполеоновские. Правда, тут ещё стоит вспомнить, кем был Наполеон для России. А заодно и кем был (к чему призывал) Немцов.
Например, в одном из своих последних интервью (для британской газеты Financial Times) он весьма откровенно признался, как призывал своих западных ... друзей (честно говоря, не знаю, какое тут слово надо было написать – покровителей? работодателей? спонсоров? хозяев?) вводить санкции (то есть, фактически, запугивать) российских журналистов:
Запад должен прекратить относиться к ним как к журналистам. Я говорил этим болванам, что им нужно понять: эти люди не журналисты, а пропагандисты. Они работают в ФСБ, в администрации президента, они не журналисты. Почему вы не вводите санкции против них?
Ох уж эти поборники свободы слова, любящие затыкать рты своим оппонентам...
Кстати, в том же интервью почему-то всплыл нынешний 2024-й год:
Нужно здоровое терпение. Я уверен, что с Путиным придётся бороться долго, это будет долгая битва. Мы говорим о 2024 г.
Интересно, конечно, было бы узнать, почему речь шла именно об этом годе. Может, когда-нибудь что-то обнародуют, рассекретят, тогда узнаем. Но мы уже сейчас можем оценить горизонт планирования. Ведь сказаны эти слова были в 2015 году. Что тут скажешь – есть люди, которые никуда не торопятся и работают методично и по плану. Жаль только, если стараются они не для нас, а для наших недоброжелателей...
Кстати, очень интересно было услышать в его последнем радиоинтервью, как он признал тот факт, что большинство населения Крыма хотело воссоединиться с Россией (согласитесь, это в общем неожиданное признание для проводников западной точки зрения). Так что ему пришлось сместить акценты – с самого факта воссоединения на то, что при этом, мол, было нарушено международное право и далее бла-бла-бла, короче, про знаменитый «порядок, основанный на правилах» (так теперь называется принцип, который восходит ещё ко временам Древнего Рима – quod licet Jovi, non licet bovi).
В общем, странная получается ситуация с этой доской. Сами собой рождаются вопросы: а что, в будущем ждать увековечивания памяти тех же Касьянова и Каспарова, Макаревича или Смольянинова (ну и так далее – список, как вы понимаете, длинный)? И как вообще должны решаться такие вопросы, кто достоин мемориальных досок, памятников, улиц и площадей в свою честь, а кто нет? Сейчас такие вопросы решают органы местного самоуправления и это вроде бы кажется логичным и демократичным. Но вот именно, что кажется, ведь эти самые органы самих горожан не спрашивают. И если подобные доски устанавливают в режиме секретности, опасаясь «провокаций» (то есть, видимо, реакции тех самых горожан, которых не спросили), то что-то тут, пожалуй, не так.
Кстати, не я один задаюсь такими вопросами. Корреспондент «Комсомольской правды» Ульяна Скойбеда неоднократно пыталась привлечь внимание общественности к фактам увековечивания памяти итальянским оккупантам в Воронежской области (см. здесь и здесь). Об увековечивании памяти различных спорных фигур (в том числе пособников гитлеровцев) в разных регионах России писал Сергей Бувакин в газете «Версия». Но подобные случаи явно будут происходить и впредь, так как в государстве нет никакой чёткой системы, единого стандарта того, как определять, память о ком стоит увековечивать с помощью памятников или названий каких-то объектов. А раз так, то получается, что в принципе можно увековечить память едва ли не кого угодно – были бы заинтересованные лица, имеющие время и желание этим заниматься. Если же у них ещё будут деньги и связи, то особых сложностей возникнуть не должно.
Ну а мы, рядовые граждане, должны ходить по этим улицам, любоваться памятниками, читать информацию на мемориальных досках и... чтить память всех этих уважаемых (кем-то) людей. По-моему, это бардак и в этой сфере тоже пора наводить порядок. А вам как кажется, мои уважаемые читатели?