часть 4
Прошло несколько недель, но казалось, что жизнь вокруг меня застыла. Я заплатил Кате, и как она обещала, она исчезла. Ни звонков, ни фотографий — ничего, что могло бы напоминать о той ночи. Но вместо облегчения я чувствовал пустоту, которую не мог заполнить никакими делами или мыслями.
Алёна по-прежнему избегала меня. Я пытался дозвониться, писал сообщения, даже приходил к её дому, но всё было тщетно. Каждый раз, когда я видел пустой экран телефона, меня охватывало отчаяние. Слова Кати о том, что у Алёны давно кто-то есть, разъедали меня изнутри, и я не мог отделаться от этой мысли. Сомнения и подозрения становились всё сильнее, съедая меня изнутри.
Однажды, возвращаясь с работы, я увидел её. Алёна стояла на тротуаре возле своего дома, ожидая кого-то. Я замедлил шаги, наблюдая издалека, и вот он — мужчина, о котором говорила Катя. Он подъехал на машине, остановился перед Алёной, и она без колебаний села к нему в салон. Я стоял, не в силах пошевелиться, пока машина не скрылась из виду.
В ту ночь я почти не спал. В голове крутился один вопрос: кто он? Почему она с ним? Я был готов на всё, чтобы узнать правду, но что-то внутри меня не давало сделать решающий шаг. Я был слишком напуган тем, что мог услышать.
На следующий день я отправился к дому Алёны, надеясь застать её или, хотя бы, поговорить с Ниной Васильевной. Тёща открыла дверь, и её лицо выражало нечто среднее между тревогой и усталостью.
— Лёша, что ты здесь делаешь? — спросила она, глядя на меня с укором.
— Я видел, как Алёна уезжала вчера с каким-то мужчиной. — прямо сказал я, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Кто это?
Нина Васильевна вздохнула, её лицо стало строгим, но в её глазах читалась боль.
— Лёша, я не знаю, о ком ты говоришь. Алёна мне ничего не рассказывала. Если она с кем-то встречается, это её дело.
— Вы правда ничего не знаете? — спросил я, не веря ей. — Или просто не хотите говорить?
Она отвернулась, словно пытаясь скрыть свои мысли.
— Я ничего не знаю, Лёша. И, возможно, тебе стоит оставить её в покое. Она взрослый человек, и ей лучше знать, как поступать.
— У нас есть сын! Нина Васильевна, Бога ради, скажите, что знаете!
— Я ничего не знаю! - сказала теща и снова отвернулась.
Эти слова больно ударили по мне, но я понимал, что больше не могу получить от неё никакой информации. Я поблагодарил её и ушёл, оставляя за спиной дом, который теперь казался мне чужим.
Прошло ещё несколько дней, и я начал терять всякую надежду на то, что смогу как-то изменить ситуацию. Мысли о том, что Алёна действительно нашла кого-то другого, стали мучить меня день и ночь, но я не мог смириться с этим.
Однажды, мне всё-таки удалось встретиться с ней. Она согласилась поговорить, но как только я увидел её, понял, что эта встреча ничего не изменит. Алёна выглядела уставшей и отстранённой, будто бы между нами уже была непроходимая пропасть. Она выглядела плохо, сильно исхудала и на ее бледном лице я заметил морщины, которых никогда не видел ранее.
— Алёна, нам нужно поговорить. — начал я, чувствуя, как внутри меня нарастает беспокойство.
Она посмотрела на меня, но в её глазах не было ни злости, ни тепла — только усталость.
— Лёша, нам не о чем говорить. — спокойно, но твёрдо сказала она. — Всё уже давно решено.
— Но я всё ещё люблю тебя. — вырвалось у меня, и я сам удивился тому, как искренне это прозвучало. — Я не могу просто так всё отпустить. Я знаю, что сделал много ошибок, но я хочу всё исправить. Дай мне шанс.
Алёна покачала головой, её лицо оставалось непроницаемым.
— Лёша, это не о тебе, не о твоих ошибках. Это обо мне. Я изменилась. И я больше не хочу жить так, как раньше. Мы не можем вернуть то, что потеряли. Разговоры ничего не изменят. Давай все это закончим. Ты можешь видеться с Павликом столько, сколько хочешь. Препятствовать я не буду, но не нужно искать встреч со мной.
Я пытался найти слова, но все мои аргументы казались пустыми и бессмысленными. Всё, что я хотел — это вернуть её, вернуть нашу жизнь, но понимал, что это больше невозможно.
— Значит, всё кончено? — спросил я, уже зная ответ.
Алёна только кивнула, а затем развернулась и ушла, оставив меня стоять на месте с ощущением, что весь мир рушится. Я не знал, что будет дальше, но понял одно: она больше не была той женщиной, которую я знал и любил. И в этой новой реальности для меня уже не оставалось места.
Прошёл год. Год, полный страданий и сомнений. Всё, что казалось нерушимым, разрушилось. Я учился жить без Алёны, но это было похоже на жизнь с постоянной тенью над головой.
Каждый день начинался с воспоминаний о том, что было, и заканчивался пустотой. Развод она так и не оформила, оставляя меня в каком-то странном подвешенном состоянии. Я не понимал, почему она не торопится сделать этот последний шаг, если для неё всё уже было решено.
Несколько раз в неделю я приходил к Павлику. Покупал ему игрушки, пытался наладить контакт, но всё было как-то натянуто. Алёна всегда отсутствовала, когда я приходил. Нина Васильевна тоже избегала разговоров о ней, так же, как и о Кате. Я всё чаще задумывался, что возможно, Катя была права. Она уехала, и правда о том, что у Алёны есть кто-то другой, всё больше превращалась в реальность, от которой мне было некуда бежать.
Прошел целый год. Год, в котором я пытался найти себя, вернуть хотя бы какую-то стабильность. Я начинал думать, что постепенно прихожу в себя, что жизнь наконец-то начинает возвращаться в привычное русло. Но внезапный звонок из клиники разрушил это мнимое спокойствие.
Голос доктора на другом конце линии звучал серьёзно, но с ноткой тревоги.
— Здравствуйте, это Алексей? — спросил он.
— Да, это я. Кто это? — я почувствовал, как внутри поднялась волна беспокойства.
— Это доктор Белов из клиники. Мы разыскиваем Алёну. Она не пришла на очередную процедуру, и к сожалению, лечение не может быть продолжено. Она пропустила слишком много процедур. Передайте ей, чтобы срочно подошла к нам. Ей нужно оформить отказ от лечения или подобрать альтернативные методы, если она не желает продолжать курс. С ней все в порядке?
Эти слова ударили по мне, как молния. Процедура? Лечение? Я не знал, о чём он говорит.
— Но почему Вы звоните мне? — спросил я, чувствуя, как голос предательски дрожит.
— Ваш телефон указан как дополнительный и экстренный контакт. — ответил врач, как будто это было совершенно естественно. - Мы не можем дозвониться до нее несколько недель, поэтому и звоним Вам.
— Что это за лечение? От чего она лечится? — я пытался понять, о чём вообще идёт речь, но доктор внезапно замолчал.
— Извините, но я не могу обсуждать детали по телефону. Медицинская тайна. Но вам стоит попробовать связаться с Алёной, это действительно важно.
И с этими словами он положил трубку, оставив меня в состоянии полного замешательства.
Я сидел, уставившись на телефон, пытаясь осмыслить то, что только что услышал. Процедура, лечение, экстренный контакт... Почему она не сказала мне?
В голове закрутились тысячи мыслей. Всё, что казалось мне ясным и понятным, вновь перевернулось. Страх за Алёну, несмотря на всё, что произошло между нами, захлестнул меня с новой силой. Я не знал, что делать, куда идти, но понимал одно — я не мог оставить это просто так. Что бы ни происходило, я должен был выяснить правду.
Продолжение следует.
Начало тут: