Извлеченные на свет божий мои дневники, написанные сорок лет назад, ввергли меня в раздумья. Ну, вообще-то мне и делать-то сейчас особенно нечего, кроме как вспоминать да раздумывать. Сашка, кроме скупого раз в неделю в ватсап: "Как дела? У меня всё хорошо, я работаю" новых задач не подкидывает. Да и я с каждым днём всё тверже и тверже решаю в Сашкины дела больше не лезть. Вообще. Дневники вот свои опять же перечитывала не один день. И написанная фраза из недр памяти выкапывала событие, которое в дневнике не написано, наверное, за незначительностью, но это событие всплывало... Всплывало воспоминание, и снова и снова я хваталась за голову и закатывала глаза под потолок. Это что, всё вот это я творила, что ли?
Для непосвященных: у меня два приемных ребенка. Уже взрослых. Опекунство у нас прекратилось, а отношения - нет. Старший, Макс, уже совсем вырос. Ему уже целых 29 лет, он полностью самостоятельный и давно живет отдельно, уже в Петербурге. Женился уже. На расстоянии вытянутой руки сейчас - Саша, ровно 20-ти лет от роду. Начиналось у нас с Сашей все настолько трудно, что даже приходили мысли от неё отказаться. Макс пришел ко мне в 8 лет, Саня - в 12. Если интересно, как живут семьи с приемными детьми - милости прошу в начало канала. Теперь канал мой про то, как мы живём после того, как опекунство закончилось.
И ещё: на этом канале комментарии читать ОБЯЗАТЕЛЬНО! Они часто интереснее и полезнее самой статьи.
Неет, ребята... Наши дети - не такие. Наши дети совсем другие. Более осторожные. Более ленивые, что ли, при этом. Им не придёт в голову гудрон жевать, они себе в магазине готовую жвачку купят, и деньги на неё в бабушки выпросят. Если трусы порвутся, то никому в голову не придёт их зашивать, новые купят. Денег у бабушки выпросят, если что. Наши дети не знают, что если в размоченный геркулес добавить чеснока, то можно прям слепить котлеты. Слепить что-то, напоминающее котлеты, а не заказать доставку, чтоб там был большой сет. Тысячи за две. Сами они среди ночи пешком к ларьку за пиццей не пойдут. Не потому, что страшно, а потому, что лень. Кстати, деньги на эту пиццу путём доставки до стола выпросят у бабушки...
Мы были другие, дааа...
"А мы, а мы в их возрасте читали,
И Холден Колфилд нам был парень в доску свой.
Бывало, что и мы, конечно, (ну бывало) выпивали,
Но в одной руке был стакан, в другой руке – Толстой."
Кто Тимура Шаова вдруг забыл или пропустил, то вот:
А мы были какие-то голодные и безбашенные. Вообще безбашенные. И в дневнике у меня пестрят фамилии, которые я никогда на публику не напишу. Потому что кто б тогда подумал, что вот этот человек, с кем вон чего творили, и пили водку из чайника, станет преподавателем в... Не скажу где. В серьёзном институте, а он там сейчас не последнюю роль играет. Вон тот будет регулярно мелькать по телевизору, а вот эти двое займут такие не последние места в городской и областной администрациях города.... Кто б мог подумать...
А мы ж... пили водку - это чуть ли не самое такое, невинное. Читали самиздат. Я его еще и перепечатывала на машинке и раздавала друзьям. Были активными комсомольцами и одновременно фарцевали. Нашего друга загребли на рынке за перепродажу джинсов американского производства и письмо в универ прислали. И надо было разбирать поведение на комсомольском бюро, и строгач с занесением или без занесения за лизожoпство чуждых нам товаров американского производства... А кто из нас не перепродавал или хотя бы не покупал на рынках чуждые нам товары загнивающего капитализма?
Товаров-то не было. Российских не было, за американские можно было получить... Как молодежи выделиться? Вспомнился студент, который меня как раз за руку в ночные сторожа и отвел, потому что там он зарабатывал на непозволительную роскошь: гель для волос, липкую субстанцию в банке, и вне универа такие себе на голове чудеса с помощью этого геля накручивал, эх... Я эту баночку впервые увидела, и понюхала, и пальцами потрогала... Разве сейчас молодёжь поймет, как это, когда у тебя чуть не у единственного в городе волосы дыбом стоят на любом ветру?
Вспомнилась моя швейная машинка "Тула", с ножным электрическим приводом, в чемоданчике... Я эту машинку выменяла на кассетный магнитофон. Потому что с помощью этой машинки я тоже была неповторимая на весь город. Хоть волосы колом на голове не стояли. Если вслед за день тетки не плюнули и не сказали "Проститутка!", день считался безвозвратно потерянным. "Проститутка" в одном из магазинов попала на остатки ткани. Совсем остатки. Метр цвета хаки, метр черного и полметра белого. Да, ткань ещё тоже надо было достать. Без блата - никак. И из этих кусков с помощью швейной машинки соорудила себе "проститутский" наряд. Спина защитного цвета, а впереди наползающие один на другой заплатками прямоугольники чёрного, белого и цвета хаки. Понятия о правильном крое у меня было мало, одна безудержная фантазия в голове, одна ночь под стрёкот машинки, и хоба-на - "проститутский" наряд готов. Два прямых полотна с дырками для головы и рук. И здоровенный карман на всё пузо, который тоже как заплатка. Клянусь, второго такого платья не то что в городе, во всей стране не было. Я по улице шла, на меня оглядывались! Да, длина была точно проститутская. Наклоняться нельзя было. Трусы были не дизайнерские, увы. И вот этот наряд из заплаток и туфли на шпильках делал меня единственной и неповторимой. В моих глазах - точно.
После платья вспомнились наши с Маринкой наряды. Где-то мы раздобыли простые белую и черную футболки, одинаковые. И смастрячили себе одинаковые юбки-карандаши, узкие до невозможности. Узкие и длинные. Маринка шла в белой футболке и черной узкой юбке, я рядом - наоборот, в черной футболке и белой длинной узкой юбке. В принципе даже строгая одежда, сейчас бы сказали - офисный стиль... И вот мы с Маринкой в этих самых узких юбках офисный стиль...
Даже не отсюда надо начинать. Не с юбок. Когда Макс еще в школу ходил, наверное, класс в четвертый - пятый, приехали мы с Максом к моим родителям с ночёвкой. И утром Макс спит, а мне вздумалось перед ним похвастать, как я в его годы-то... Я ж была такая дочь учительницы, хорошо училась, пионерский галстук на груди наутюженный... Сейчас сын проснётся, а я шмяк перед ним свой дневник за пятый класс на стол. Смотри, сынок, мамка-то какая у тебя была в твоём возрасте! Металлолом собирала, уважала старших, училась на одни пятёрки. Бери пример, сынок!
И вот Макс спит, а я выудила пару школьных дневников своих, у мамы бережно хранящихся. Ну, за пятый класс не нашлось, за седьмой и восьмой... Ну и ладно, тоже рядом же. И предметы там гораздо сложнее, не то что у пятиклашек. Открыла я дневничок за седьмой, что ли, класс... И быстренько к обложке вернулась, чтоб прочитать, это точно мой дневник или мама какого-то школьного хулигана зачем-то дневник у себя решила сохранить? Нет, написано, что мой... А внутри красного больше, чем синего... И это при том, что мою маму учителя каждый день в школе видели. Прям не я, а позор семьи какой-то...
"Нарядила в халат уборщицы скелет в кабинете биологии, вставила скелету в зубы окурок". "Пыталась прожечь химическим реактивом на уроке химии штору!" О! Это я даже помню! Какую-то не особо жгучую то ли кислоту, то ли щёлочь какую нам для опытов в пробирке дали, надо было в пробирке что-то с чем-то смешать. Нагреться должно было. А нам с соседом по парте стало интересно, штору разъест или не разъест. И мы на подоконнике расстелили "подол" шторы и дорожечкой аккуратненько так пролили, попробовали! Ну, вот чтоб прям штора растворилась у нас на глазах, так нет, такого не произошло. Но ткань, скажем так, поредела и изменила цвет...
"Кормила соседа по парте геранью с подоконника!" Да. Кормила и с выражением читала "Дурень, перестань есть хозяйскую герань! - Ты попробуй, очень вкусно..." и далее по тексту:
Сосед по парте отказывался есть герань. Класс ржал в голос. Я настаивала и подавала соседу пример... Меня выгнали из класса. И Серёжку тоже. Герань осталась в классе.
А уж всякие там "опоздала на урок", "не выполнила домашнее задание" - так это просто не интересно...
Блин, так я же дееевочка и учительницына дочь вдобавок! Короче, хвастаться перед сыном было нечем. И пока Макс не проснулся, дневники свои я быстренько подальше спрятала, чтоб они ему на глаза не попались. Воспитательно-хвалебный процесс закончился, не успев начаться.
А потом воспитательно-хвалебный процесс у меня состоялся всё-таки. Ну просто раз уж начал говорить "А", надо сказать и "Б". Я про пожарную лестницу общаги и наши с Маринкой узкие строгие юбки...
Макс уже школу закончил, большенький мальчик-то уже. Этот большенький мальчик летом с компанией загулял. Я не стала дожидаться, пока двадцатилетний вьюнош ночью домой вернётся, благополучно спать отправилась. Утром вьюнош выходит из своей комнаты с ободранным носом. Ладно б фингал под глазом, или нос разбит там в драке, понятно б. Но - оцарапан?
- Мам, да я тебе говорить не хотел... Я ночью вернулся и обнаружил, что я ключи от калитки то ли потерял, то ли дома забыл. Ну я и решил тебя не будить и через забор перелезть спокойно. Я б в окно потом к себе в комнату зашёл, ты б и не знала, во сколько я домой вернулся. Полез через забор, равновесие не удержал и вот...
- Да лучше б ты позвонил, я б встала и тебе дверь открыла спокойно!
- Да я, мам, если честно, не совсем трезвый был. Стыдно было, что ты меня в таком виде увидишь, поэтому и полез...
И тут из меня похвальба попёрла! Ну слабаки же!
Сла-ба-ки! Блин, в лёгком подпитии и через какой-то забор не сигануть в двадцатилетнем возрасте! Спортсмен, тоже мне! Вот кто позор семьи-то!
- Да я в твоём возрасте в пьяном виде взлетала по пожарной лестнице к себе в общагу как на крыльях! А ты какой-то забор... Фи.
...Мы с Маринкой были на каком-то межвузовском комсомольском мероприятии. Нас от комсомольского бюро университета послали налаживать межвузовские связи на городском уровне. Как раз, помню, новенький дом Политпросвещения открыли, и мы с Маринкой там на этой комсомольской конференции познакомились с такими же комсомольскими активистами из пединститута и из политеха и пошли отметить знакомство. Очень уж мы все друг другу понравились. А мы с Маринкой не могли не понравиться. Комсомольские значки на футболках, обтягивающих грудь, как раз черно-белые в шахматном порядке, Маринка в узкой черной юбке, я в узкой белой. И обе на высоченных шпильках. Всё как положено.
Возвращаемся это мы в свою общагу ну даже не то что слегка хвачёные, а прям так неплохо поддатые за новое знакомство. 23.00 уже состоялось, да и если б не состоялось, то в нашем нетрезвом виде мимо вахты проходить рискованное дело. Ага, комсомолки с комсомольского мероприятия общегородского значения вернулись. Вдрабадан... И мы с Маринкой сразу направились к пожарной лестнице. Если судить по моим дневникам, то этой пожарной лестницей мы пользовались чаще, чем обычным входом.
А там надо-то было взобраться на второй этаж всего-то, а там уже просто по обычной лестнице топать до нужного нам этажа.
На первом году своего существования даже кирпичом вот этот проём не был заложен. Но вахтёры и воспитатели быстренько осознали недоработки строителей, наплевали на правила противопожарной безопасности и сначала эту недоработку исправили. Но это что, препятствие, что ли, для двадцатилетних обезьян? Таких пожарных лестниц у общаги - три. Вахтёр один. К каждой лестнице на всю ночь дежурного не приставишь.
Честно говоря, когда я сейчас смотрю на эту стену, то думаю - а как тут можно взобраться-то? Гладкая стена ж. Высоко. С другой стороны было ещё хуже:
Короче, там, где мы в комнату к себе приспособились возвращаться, не такая уж она и гладкая была, эта стена. И не так уж высоко.
Когда мы с Маринкой тут возвращались тут к себе в комнату в последний раз, решеток еще не было. Кирпичная стена, и всё. Дальше путь открыт.
И вот мы с Маринкой ночью, в темноте, стоим вот в этом углу. Не в джинсах и кроссовках, а в узких юбках и на шпильках. Туфли у нас одинаковые, с ремешками через щиколотку. Вот очень похожие на эти:
И вот две пьяненькие звезды местного разливу вот в том углу у пожарной лестницы стоят на шпильках и в узких юбках в облипочку (а как бы мы с Маринкой охмуряли комсомольцев институтов города, а?) и сожалеют, что они в юбках и туфельках, а не в джинсах и кроссовках. Пусть фантазия ваша дорисует эти два шикарных образа...
Юбки было жалко. И туфельки тоже. Снимаем туфли на шпильках, а туфли ж не бросишь, это представить невозможно, какой это дефицит-то. Мы разуваемся, туфли сцепляем ремешками между собой. Юбки скатываем в область талии себе этаким рулончиком. Ну, чтоб взбираться наверх не мешали и чтоб мы эти юбки не испортили. Их же мало того чтоб сшить, еще ткань достать где-то надо было. Вайлдберриз с озоном и в помине ж не было.
Юбки скручены в валики на талии. Наружу выставлены непрезентабельные трусы. В зубы берем за ремешки сцепленные между собой туфли, сами туфли свисают, как пойманная добыча, с двух сторон рта. Ну и хоп наверх через кирпичную стену! А там вдруг - решетка...
Вот мы не знали, что тут и решетки ещё установить удумали! Но самая тяжкая часть пути уже позади, а уж по решетке-то взобраться босиком, с туфлями в зубах и юбках в скатку любой сможет!
А те, кто знает, как мы, например, Сарпинский поперек переходили, тому понятно, что мы с детства не из тех людей, кто при первой же трудности отступает и поворачивает назад!
Мы с Маринкой легко преодолели первую решетку, а там - следующая...
На наше счастье, на четвёртом этаже решетки кончились. Их просто выше установить ещё не успели, процесс как раз шёл. Сейчас решетки установлены до самого последнего этажа, прямо до девятого. Даже интересно стало, что, кто-то был еще безбашеннее нас, что ли? Раз пришлось до самого верха зарешечиваться!
Так вот, на четвертом этаже стояли и курили знакомые пацаны, которых, кстати, нисколько не удивило наше появление среди ночи откуда-то снизу, из темноты, да еще с туфлями в зубах. Нам руки протянули, помогли через перила перебраться, как настоящие джентльмены. Туфли у нас из зубов приняли, пока мы свои юбки в скатку снова разматывали в положенном направлении... Вот просто ничего такого из ряда вон выходящего не произошло. Обычненько так две девчонки домой вернулись...
И вот я Максу это рассказываю, сравнивая поколения... Через какой-то там забор в лёгком подпитии в двадцать лет не сигануть без последствий... Учись, сын! Мать твоя по пожарной лестнице, задрав юбку на голову и зажав в зубах ремешки от туфель, босиком и пьяная, на четвертый этаж! Эх, измельчало поколение, измельчало... Ниччё толком сделать не можете. Даже через забор не можете сигануть, чтоб нос себе не ободрать...
А Макс посмотрел на меня квадратными глазами и сказал: "Дааа, мать, я был о твоей юности гораздо лучшего мнения. Ты эту историю больше никому не рассказывай, пожалуй". Ну вот я никому больше и не рассказываю...
И я заткнулась со всякими другими историями, а они были... "Но детям нашим знать об этом ни к чему".
А Сашке я ни эту историю никогда не рассказывала, ни подобные. Для Сашки я уже была вся такая... Дочь учительницы, которая сначала хорошо училась в школе, потом с красным дипломом педучилище закончила, вот он, Саня, красный диплом! Потом у университет сама поступила и училась-училась... И главное-то что? Главное, что подзабылось всё как-то. И вроде я и в самом деле была такая, правильная вся, комсомольское бюро там тебе, и сами себе зарабатывали на жизнь, и учиться успевали, самостоятельнее и разумнее вашего мы были в наше время, ага...
Лучше б я свои дневники, пожалуй, на свет из ящика комода и не доставала... Лежали б они себе там и лежали, сорок лет никто их не читал ну и ...
Теперь у меня перед глазами эта пожарная лестница в общаге... А у меня за мою жизнь даже ни одного перелома не было! А по логике вещей - обязательно должны б быть эти переломы. И не один.
В какое замечательное время мы жили всё-таки! Общага камерами не была обвешана. В школе камер тоже не было понатыкано. За каким пожиранием герани тебя застукали, за то и получишь. И телефон родителей никто не знал, да и не было их еще у каждого-то этих телефонов...
Бедные наши дети... Всегда под каким-то прицелом, если не камеры в заведениях, то у каждого в телефонах эти же камеры. Сами всё в соцсетях и выложат. И придумывать им ничего не надо. Никаких котлет из овсянки со вкусом чеснока. Никаких дизайнерских нарядов из клочков тканей, которые сначала создашь, а потом очень-очень надо беречь...
Скучно они всё-таки живут, наши дети. Пусть хоть почудят в меру своих возможностей, что ли, без родительского контроля. Ничего с ними не случится. нас им всё равно не переплюнуть. Кишка у них тонка. Они же не жевали гудрон!
"