Предыдущая глава здесь.
— Ясно, — сказал Саня и голову почесал. Так как все молчали и зависла неудобная тишина, то он же и продолжил, — Ну а что такого? Они же тоже люди. Ну почти. С недостатками. Им тоже посылки нужны... наверное. Да? И ничего плохого не случится.
— Да, — подтвердил шеф. Я промолчал. Было о чем помолчать.
Нас ставили перед фактом, что отныне Пункт выдачи номер Тринадцать будет обслуживать ещё одну часть населения Города. Которую обычно принято не замечать. А теперь вот так...
И хоть они и живут рядом с нами и ходят по тем же улицам и наверное питаются так же как и мы, но... черт побери, как же мне это не нравится.
В дверь магазина постучали. Негромко, но плафоны на потолке моргнули пару раз и компьютер перезагрузился. Я уже понял, кто это по силуэту на двери, но... почему именно сейчас?
Дверь приоткрылась и в проём заглянула голова. Находилась она на уровне где обычно у человека живот, посетитель был низкого роста, чуть больше карлика. Черный как цыган, всклокоченные, очень густые волосы, льняная рубашка и глаза с бесцветными зрачками.
— Добрый день, — промямлил он с южным акцентом и цокая каблуками ввалился внутрь.
Ответил только шеф, чуть заикаясь а посетитель уже прошел к прилавку и смотрел на меня:
— Вы шо уже открылись?
— Да, — говорю, — месяца как три уже.
Вдалеке хмыкнул Саня.
— Та не, — махнул рукой человечек, — особые посылки. Мне тут из Питера должны туфельки прийти. Не получали ещё?
Я открыл было рот, собираясь спросить последние четыре цифры, когда на выручку бросился шеф:
— Прием и выдача посылок для наших особенных сограждан еще не работает. Планируем завтра-послезавтра запустить. Как только наладим все процессы туфельки будут ждать вас в нашем отделении. Как говориться «Добро пожаловать в Пункт выдачи номер Тринадцать».
— Ну ладно, — расстроился человечек и резко развернулся на каблуках, — обидно. Зря только летел... то есть шёл.
— Вы приходите на открытие, — вставил свои пять копеек Саня, — будут шарики.
— Та на шо мне твои шарики. Мне туфельки нужны были. Жалобной книги у вас ещё нет?
— Нет, — быстро ответил шеф.
— Нужно сразу было в лес идти. Баба никогда не динамит. Просто дети на рога присели «открытие в городе», «всё по современному», «приложение в телефоне», та «иди попробуй», «будь в струе». Вот и в струе я, да не в той.
Он потопал к двери сильно раздосадованный и дверью хлопнул не прощаясь.
— Это типа первый клиент? — улыбнулся Саня, — тогда первый блин комом.
— Вообще-то мы еще не начинали, — парировал растерянно шеф, но он явно был расстроен, — почему никто не додумался нечистому шарик подарить?
****.
— Вы главное парни не переживайте. У нас всё по закону и безопасно. Они вас и пальцем не тронут, тем более среди нас военный.
— Да чего их бояться, — задумчиво произнес Саня и взгромоздился на стол, закрыв мне шефа, — люди как люди, у меня соседи из этих.
— Ну вот... — кивнул шеф и Саня опять его перебил, мне бы его наглость, был бы президентом.
— Ага. Кажется я понял. Я со странными вась-вась. А Игорёха тоже знаком с чужими не понаслышке. Не случайно мы здесь оказались Петрович? Так что ли? Игорёк, ты что думаешь?
— Ну это уже теории заговора какие-то, ребятки. Просто пришло мне предложение от которого нельзя отказаться. Так сказать услуга «Чёрные посылки» или «Параллельные посылки». Особенные ведь тоже покупки совершают в интернете, только в своих магазинах и передают своими каналами. Как бы, понимаете, вся прибыль мимо наших ходит, вот и решили наладить сотрудничество с темной стороной. Всем хорошо. Нам больше посылок, нечистым удобно, государству пиар о дружбе и совместной жизни.
— И нам конечно зарплату повысят? — уточнил Саня.
Директор моментально погрустнел:
— Хотел бы, но не могу. Я говорил про период окупаемости бизнеса? Пока не перешагнули, ребята, я сам питаюсь воздухом практически. Себе отказываю, чтобы вы хорошую зарплату получали без задержек.
Саня рукой махнул, будто и не ждал другого ответа и попросил.
— Можно покороче? Десятый раз прошу, у меня выходной. Игоряха может вас до вечера слушать, ему за это платят, а я должен уже пиво пить с солёными орешками.
— Вкратце, — толстячок служил ручки и закатил глаза вспоминая, — у нас будет консультант. Хороший. Из этих, но хороший. Я уже общался с ним. Так вот он всё и объяснит подробнее, но что я знаю сейчас. Абсолютная защита и страховка от любых неожиданностей. Вам ничего не угрожает. Посылки будут храниться в отдельной комнате.
Он ткнул пальцем.
— Там же наша раздевалка и столовая, — возразил я, — я микроволновку из дома принёс.
— Ничего, сделаем вам свой уголок. Столик поставим за полками, вешалку туда же и холодильник. Сможете нормально переодеваться и обедать. В тесноте да не в обиде, да?
— Однако, — почесал репу Саня, — так что там по безопасности? Эти посылки нечистые они всякие бывают, что там порошок для мужа или сибирская язва так сразу и не поймешь. Короче мне нужны успокаивающие слова, шеф. Я не военный, как Игорёк, мне боязно.
— Шутишь, — подытожил шеф, — это хорошо. Юмор спасает в любых ситуациях. На дверях склада будут специальные защитные руны. Этой защиты хватит, нанесут лучшие специалисты с той стороны. Никто не вырвется из преисподней и не уничтожит торговую точку вместе с кассиром — это и не в моих интересах, поверьте.
— Мы верим. И очень рады.
— Помещение освятят. Придет священник и все сделает по красоте. Помолится, побрызгает своей метёлочкой во все углы, где нужно поставит маленькие иконки. Дверь с посылками особенно сильно освятит, а уборщица будет кропить каждое утро святой водичкой и рисунки обновлять при желании.
— Однако, — почесал репу Саня, — экзорцист будет?
— Шутишь, Саша? Мы же не в каменном веке. Не так страшен нечистый, как анекдоты про него. Это просто подстраховка от диких нечистых. Чтобы не было нюансов. А так...Мы же не взрывчатку выдаем, которая взорваться в руках может, а обычные посылки для немного необычных людей.
— А кто привозить будет бандерольки? Те же водилы, что и раньше?
— Не совсем. Ну вы увидите. Они сами занесут, сами разгрузят, вы только принимаете.
— И держись подальше, — уточнил я. Саня хмыкнул.
— Да ничего страшного нет в них, говорю вам. Хватит уже этих предрассудков. Мы такие же как они.
****.
Так толком ничего и не объяснив шеф сослался на занятость и ушел. Мы остались молчать вдвоем. Интересно, что за все время никто еще не пришел за посылкой, хотя у меня готово к выдаче было без двух сотня коробок.
— Что думаешь? — задумчиво спросил напарник, прокручивая между пальцев сигарету.
— Не знаю.
— А на умного похож был, — задумчиво глядя в зеркало крутил сигарету напарник, — Покурим?
— Пойдём.
Шеф не одобряет курение во время работы, но вынужден мириться. Запретить курение на работе (хоты бы в обеденный перерыв) это всё равно что запретить нечистым заниматься своими странными делишками: гадать, продавать зелья дуракам, обряды стрёмные проводить и по ночам молодёжь пугать. Один раз попробовали, так БД начались. Поэтому шеф и не возмущался особо, тем более результаты мы и так давали.
— Ещё раз. Что думаешь обо всём этом? — спросил Саня, затягиваясь, — фигня, не?
— Нормально, — я закурил рассматривая прохожих, — деньги платят. Всё по закону. Какая разница.
— Ну ты ведь.. того.. воевал с ними.
— Да пофиг, — я махнул рукой, — что было то прошло. Ошибки истории. Не договорились наверху, а дрались внизу. Ничего там страшного и не случилось — больше журналисты и политики напридумывали чем было по настоящему. Стояли на блокпостах и друг на друга в прицел смотрели в основном. Мы в свои — они в свои. Я вообще писарем в штабе отсиделся. Чего я тебя успокаиваю, ты же живешь рядом с ними.
— Люди как люди, — пожал плечами Санька, — они как инвалиды, со своими потребностями и особенностями. Только при них так не говори — обидятся. Мне так-то всё равно, думал ты переживаешь. А мне как-то... На моей площадке ведьмочки живут с мамашей. Она страшная, как и положено колдунье: морщинистая и волосатая, фартук вечно засаленный. А вот девчонки её красивые, молодые, смеются, подмигивают, заигрывают. Все бы хорошо да воняет от них вечно аптекой или моргом, хрен поймёшь. Так бы я может и замутил.
Он вздохнул и закатил глаза забыв про сигарету, что-то представляя. Я погрузился в свои мысли. Подумаешь нечистые. Отдал им посылку и до свидания. Мне с ними по кладбищам ходить не нужно, я даже из-за прилавка не должен выходить.
Не увольняться же когда только работу нашел. А, свое отношение не обязательно показывать, спрятал глубоко внутри и улыбаешься на все тридцать два.
— А еще мне кажется дома завелся домовой, — задумчиво сказал Санька, — понимаешь о ком я? Такие маленькие нечесаные карлики. Их вообще увидеть сложно, они нам на глаза не лезут, наоборот прячутся. Но когда у тебя вдруг постель сама заправляется, полы всегда вымыты и посуда чистая стоит на своих местах то тут три варианта: или ты женился, или мама приехала, или завелся домовой. Я не женился, мама давно умерла, значит что остается?
— Домовых не бывает, — сказал я лениво и затушил окурок, — не встречал.
— Поверь, у нечистых бывает всякое. Я с ними в одном доме живу, я знаю.
— Хорошо, — мне было лень спорить, да и бесполезно это, — что делать будем в итоге?
— Ты работай, — пожал плечами Саня, — а я домой. У меня выходной.
***.
Рано или поздно все заканчивается. Даже рабочий день. Вот и я поставив помещение на сигнализацию и последний раз осмотревшись побрел домой. Мне нравится то, чем я занимаюсь, но отдыхать тоже нужно.
Хоть шеф и огорошил своими новостями, но бежать в панике увольняться никто не собирался. Подумаешь нечистые, они всегда есть и будут где-то рядом. Просто обычные люди стараются не обращать внимание на них. Есть и есть. И я как они тоже. Не замечал, не видел, проходил мимо отводя взгляд. Теперь как назло все изменилось. Теперь я увидел.
На автобусной остановке сидит девочка, ждет маршрутку. Обыкновенный подросток: рваные на коленях джинсы, белый свитер и черная курточка, огромные наушники и телефон в руках. Ничего необычного на первый взгляд, но фосфорно-белый цвет лица, мертвые как у рыбы глаза и черные будто немытые волосы дают маркер - чужой. Она живая, не какой-то там зомби, но она не наша - нечистая. Когда видишь такую мурашки начинают бегать по рукам и между лопатками. Значит пройдусь пешком.
Девочка услышала мои мысли и повернулась, я ускорил шаг, чувствуя её взгляд. Не нужно со мной заговаривать. Я просто хочу домой.
- Извините!
Ускоряю шаг и концентрируюсь на повороте впереди, машина стоит и ждет переключения светофора, за рулем дама в шляпе и огромных очках читает сообщения в телефоне и зевает. По пешеходке стайкой бегут дети, быстро шагают дорожные рабочие с пакетами и девушка с коляской.
- Простите, дяденька.
Я слышу шаги, топот ног и меня хватают за запястье. Холодная рука держит крепко и настойчиво привлекает внимание. Я останавливаюсь и медленно оборачиваюсь натягивая фирменную улыбку ”Добро пожаловать в Точку Выдачи номер тринадцать”. Да, это она. Белая девочка успела пересечь двухполосную дорогу, догнать меня и схватить.
- Да? - руку не отдергиваю и не стараюсь освободиться, незачем провоцировать и показывать страх.
- Вы ведь работаете на Пункте Выдачи? - она кивает на куртку, надпись на спине сдает меня с потрохами, лень было свою принести из дома, вот и огребай.
Киваю и улыбаюсь. Не могу открыть рот, чтобы не выдать себя охрипшим голоском.
- Обязательно к вам зайду. Заказала очень много, чтобы поддержать. Мы все вас поддержим и будем делать заказы, чтобы вы не закрылись. Вы рады?
- Бесконечно, - киваю я и мягко забираю руку, - заходите к нам обязательно. Будем ждать.
Девочка вдруг моргает всем телом как некачественное изображение на видео, на миллисекунду становится черно белой, как тельняшка матроса и уходит, пообещав еще вернуться. После нее в воздухе висит сгусток холода, который пробирает холодными пальцами по плечам и исчезает вместе с девочкой.
***.
Отец уже спит. Рука свисает с дивана, телевизор работает для стенки, на плите остывает кастрюля супа. Не забыл обо мне — после работы наварил и только тогда вырубился не дождавшись.
Сегодня он рано. Обычно мы меняемся местами. Я уже сплю когда он тихо открывает дверь квартиры, на цыпочках входит на кухню, а там ждут макароны по-флотски. Единственное блюдо, которое я умею готовить. Зато очень вкусно получается.
Он греет еду на сковороде щедро политой маслом, тихо ужинает, запивает это всё пивом и забыв бутылки на столе ложится спать, а потом утром так же тихо ухожу я, пока он храпом нервирует стены. Так и живём.
Я молча ем, размышляя о завтрашнем дне, о том, с чем нам предстоит столкнуться и смириться. А на небе параллельно друг другу ярко светят две половинки одной луны, как напоминание о нашей жизни.