Вчера писала о мыльном ирисе, сегодня - о мыльном ладане. Что ж. На кону Сиротка Лютанса.
Вдыхаю.
Нет, мне пока не нужен флакон.
Мне нужна миниатюра от Рандеву в 8 мл. для более подробного осмысления и тщательного разнашивания. Есть у меня относительно этого аромата и детские флешбеки (внезапно вспомнился папин Old Spice) и вообще, за поэтикой Лютанса я готова скакать, опустив забрало.
Импонирует некая свойственная только этому бренду театральность - не наигранность, а именно ностальгическая драматизация, которая так цепляет за сердце в хороших постановках. Ведь мы идём в театр, чтобы со-чувствовать.
И ароматам Лютанса можно сочувствовать. Можно слушать их, как музыку, рассматривать, как фотографию. И будет интересно.
Ладан тут отстранённый, прохладный и пряный, эта пряность - живая, цельная, европейская, строгая. Я не слышу церквей и монастырей, это воздух вечера, темный осенний воздух, все ещё содержащий частички тепла, но неминуемо катящийся в прохладу. Такой бывает в середине сентября после солнечного дня с косым и непродолжительным дождиком. Сухие листья набухают и выделяют в атмосферу прелое дыхание, пахнет влажностью земля и травы. И наступает вечер. И становится грустно и тягостно от того, что скоро зима.
Мыльце мускусное и альдегиды - увертюра к этому ладану и то, из-за чего у меня язык не поворачивается назвать его восточным.
И то, как он сидит - лёгким коконом, не придушивая, а мягко обволакивая - говорит о том, что это действо только для меня.
Можно сочинить и другую историю. В нем вообще хорошо сочиняется.
L'orpheline понравился мне намного больше Dent de lait. Почему-то Сиротка напоминает мне произведения Диккенса, где герои проходят через массу испытаний, но находят счастье, которое именно благодаря опыту и умеют ценить.