Мы живем в такое время, когда явная неприязнь или даже откровенная враждебность к разным версиям художественных произведений не вызывают удивления и это можно понять. Одинаковые фильмы теснят друг друга как пачки макарон на полках магазинов. Авторы сами обесценивают свой товар, в стремлении заработать побольше пока зритель не наелся. Даже когда похожие фильмы разделены большим промежутком времени, зритель часто отдает предпочтение тому, на премьере которого он сам присутствовал. Эмоции, испытанные во время первого просмотра, и жажда сопричастности к чему-то популярному, формируют отторжение к другой версии, которую зритель мог и не видеть, и иногда даже отказывается признавать наличие альтернативы тем, что он уже свой выбор сделал, свое мнение сформировал. Те же, кто не устрашатся сойти с шумной магистрали мейнстрима, получат гораздо больше пользы от сравнения чем от отрицания.
Так что же бросается в глаза даже при поверхностном сравнении «Супермена» 1978 года и «Человека из стали» 2013?
Прежде всего сам Криптон и его обитатели, поскольку это первое что видит зритель. Характерно отсутствие насилия и эмоциональной несдержанности в версии Ричарда Доннера, где показывается уже самый финал судебного процесса над явными сторонниками хаоса и жестокости и гуманное выдворение их за пределы общества. Размеренность процедуры, замерзший ландшафт и кристаллическая архитектура жилищ криптонцев визуально подчеркивает особенность характера этой цивилизации.
Все это резко контрастирует с невероятно непоследовательным, импульсивным и хаотичным видеорядом Зака Снайдера, в котором мятежный генерал устраивает террор одновременно с госпереворотом в защиту расово-религиозной теории, а своенравный ученый (член совета управления кстати) дважды за день совершает идеологический и технический саботаж, несомненно караемый смертью.
- Его убеждения противоречат поступкам, поскольку традиционные роды – это противоположность клонированию, а значит кодекс для него бесполезен.
Все занимаются необоснованным ультранасилием, которое плавно переходит в застенчивое разрушение планеты.
- Нет никакой тематической связи у этого «мятежного Криптона» Зака Снайдера с характером будущего Супермена, который в большинстве своих сцен будет молчалив, сдержан и очень задумчив. В отличии от фильма 1978 года, где Супермен на 120% дитя и наследник своего погибшего мира.
Как будто бы авторы «Человека из стали» осознавали, какую логическую кашу он заварили таким модным энергичным вступительным эпизодом, и поэтому раздробили и смешали местами сцены взросления молодого Кларка Кента и кого-то повзрослее. Зритель, выросший на клиповой эстетике девяностых - нулевых, не смог бы даже связать внезапное желание съесть попкорна или залипнуть в телефон, с разрывом эмоциональной связи к персонажу, вызванным таким реверс-монтажом.
О том, что «альфа бородач» Кавилл - это тот же младенец, которого зафутболили с Криптона, зритель может догадаться, может знать заранее, но навряд ли будет сопереживать. И будет нарабатывать привязанность заново.
- Это делает вступительный эпизод бесполезным для супермена, ведь он в нем не участвовал и был бы отправлен с планеты в любом случае. В оригинальном фильме есть внятное объяснение, почему родители не отправились с ним.
Это решение втройне сомнительное и как твист, потому что Генри Кавилл – это буквально лицо фильма, локомотив рекламной кампании.
В фильме Ричарда Доннера, симпатия и сочувствие, которые сформировались к младенцу в начале фильма сохраняются, благодаря непрерывности повествования и переносятся зрителем на Кларка Кента без потерь.
Вместо простых и действенных наставлений оригинального папы: «Не рисуйся – в этом нет ничего достойного», после того как Кларк действительно порисовался перед сверстниками, папа Кевин Костнер в сцене, больше похожей на святое причастие, выдает крайне корявое предсказание: твои страдания для того, чтобы однажды решить – встанешь ли ты в первых рядах человеческой расы или нет? Причем его «вроде как» осуждают за полезный, обоснованный и не стоивший усилий поступок.
И в итоге педагогический урок, полезный не только подростку: «когда допустимо применение преимущества, а когда позорно», отвратительно подменился на «Люди боятся того, чего не понимают», да еще с добавкой «кое-кто не стоит, чтобы ему помогали», и кстати – ты Иисус!
Думаю, что подобную подачу от сценарной комнаты, целиком переехавшей из трилогии о Бэтмене Кристофера Нолана можно описать и покороче: создание культа личности.
Но что особенно цепляет взгляд – это мир людей. Наш мир и его олицетворение – редакция газеты, где работает Лоис Лейн. Это полноценное пространство, которое живет своей жизнью и все его сотрудники связаны друг с другом в единый механизм, который если и обратит внимание на супергероя, то только ради интервью на разворот. Функция Лоис как экранного партнера – научить Супермена быть одним из них, раз уж он так захотел и постоянно подвергать проверке его нравственные установки, выдержку и моральный компас.
Лоис Эми Адамс из "Человека из стали" – марионетка, манекен обреченный зачитывать заложенный в него сценаристами текст, который не рожден из персонажа, не является выражением его желаний или пороков. Эти реплики и действия лишь обслуживают связь между эпизодами, в то время как сама Лоис обслуживает сразу несколько обидных функций: девушку в беде, любовный атрибут для представителя «гетеросексуальной белой среднего достатка» категории населения и еще играет свиту короля, о которой он не просил.
- Сама же редакция - сборище бездельников и нытиков, неспособных убежать из опасной для жизни зоны, притом некомпетентные и ленивые - узнают новости по телевизору.
Антагонисты в фильмах этого жанра обычно воплощают самую большую опасность или страх для обывателя или людей в целом, и от которой их призван защитить супергерой. Лекс Лютор в "Супермене" - это эксцентричный и самовлюбленный авантюрист, его интеллектуальное превосходство и амбициозность представляют реальную угрозу для общества, ведь разрешив себе убийство "из выгоды", он готов на действительно масштабные преступления. Лекс - отличный пример нравственной деградации самой способной и предприимчивой прослойки общества. Он с легкостью увлекает за собой неудачников, глупцов и фантазеров - к таким относятся два его приспешника. Вместе они составляют очень колоритную группу, оживляющую любой эпизод где они появляются.
Ну а что там с Зодом из "Человека из стали"? Кажется во всех фильмах с Майклом Шенноном что я видел, у него один тот же типаж: консервативного, малообразованного, склонного к насилию религиозного фанатика. Вот и генерал Зод здесь - это нелепое пугало диктатора-нациста с безликими черными миньонами за спиной, послушный инструмент ленивого сценариста.
Можно и дальше развлекаться, но целью сравнения является не рецензия на оба фильма, а наблюдение того, как американский зритель воспринимает сам себя на срезе поколений, ведь если фильм коммерчески успешен – это то, чего хочет массовый зритель, осознает он это или не очень.
- Люди в «Супермене» Ричарда Доннера в целом стремятся к всеобщему благу, только им не хватает сил преодолеть порочное влияние своей среды обитания, и потому они нуждаются в помощнике и нравственном ориентире.
- В ремейке 2013 года сплошные акценты на сомнениях Супермена в людях, на враждебности и агрессивности обывателей к нему и друг-другу, насилии – как привычной норме поведения. Таково отношение авторов к обществу: люди в целом изначально гниловаты и недостойны того, кто захотел бы им помочь.
К счастью, подобная оценка относится преимущественно к американскому обществу, перескакивающего от пессимизма к браваде и обратно, и поэтому не прошедшего проверку пантеона своих супербогов. Но может ли отечественный зритель быть спокоен на свой счет?