По дороге к автобусной остановке я заметил приближающийся автобус примерно за 200 метров, еще до восхода солнца около 5:30 утра. Если бы я побежал достаточно быстро, то успел бы вовремя. В общей сложности моя дорога на работу, которая включала поезд и еще один автобус на последнем участке, занимала три часа в день. Раньше я носил с собой в рюкзаке три книги одновременно, пока не купил Kindle. Помню, как пытался отклеить то, что считал защитной пленкой на экране нового устройства, пока не понял, что это сам Kindle, уже включенный, с экраном, который идеально имитирует бумагу.
Моя поездка на работу была такой же, как у бесчисленного числа людей, живущих в Мауá, маленьком городке, и работающих в столице Сан-Паулу в Бразилии. Моя мать делала это более сорока лет, а я — всего десять, пока стандартная проповедь миссис Клаудии не изменила мою жизнь:
«Тебе нужно учиться, чтобы стать кем-то в жизни, в твоем возрасте я стирала одежду у реки, чтобы купить книги».
Я рос, слыша эту фразу каждую неделю. И признаюсь, я не любил учиться. Я понял, что моя мать была права, когда устроился на свою первую работу: я был самым старшим в группе из тридцати стажеров, все из которых были умнее меня. Почти все они учились в престижных школах столицы, прежде чем поступить в лучшие университеты Бразилии. Я чувствовал, что у меня нет шансов выделиться, если я не «наверстаю упущенное время». Именно в этом стремлении книги стали неотъемлемой частью моей жизни.
Двадцать лет и более ста книг спустя я нахожу себя размышляющим о трансформационном путешествии. Книги, эти верные спутники, обладают силой изменять нашу жизнь неожиданными способами. Сегодня я делюсь этой одиссеей, раскрывая, как, порой, даже стремление к знаниям может привести нас на удивительные пути, иногда изменяя нас так, как мы не ожидали — и не всегда в лучшую сторону. Этот рассказ — не только о самих книгах, но и о глубоком влиянии, которое они оказали на мою жизнь во всей ее сложной многогранности.
Пробуждение критического мышления
Моя история с книгами начинается с философии. Я — тот человек, который хочет понять «почему» вещей. В школе мне было сложно с учителями, которые просто передавали информацию, но я хорошо справлялся с теми, кто объяснял «почему» за вещами. А какая еще дисциплина стремится объяснить все, даже необъяснимое?
Статья Ассоциации исследователей интернета раскрывает, что философия — это не просто старые книги и сложные теории. Это интеллектуальное приключение, приглашающее читателей отправиться в путь вопросов и критического мышления. Представьте философию как ментальный тренажерный зал, где вместо поднятия тяжестей вы поднимаете идеи, заставляя свой ум гибко развиваться. Этот свежий взгляд превращает философию из простого академического занятия в динамический катализатор глубоких размышлений.
Философия привела меня к риторике и логике. В университете у меня была математическая логика, но она всегда казалась мне слишком абстрактной. Не сложно понять механику таблицы истинности, но почему все устроено именно так?
Книга под названием «Введение в логику» Ирвинга М. Копи прояснила эту тему, рассматривая ее на уровне повседневного языка. До сих пор я часто использую парадоксальное силлогистическое рассуждение, чтобы показать людям, что мы не так логичны, как думаем.
Силлогистическое рассуждение:
Все люди смертны.
Сократ — человек.
Следовательно, Сократ смертен.
Парадоксальное силлогистическое рассуждение:
Все, что редко, дорого.
Хороший дешевый автомобиль — редкость.
Следовательно, хороший дешевый автомобиль — дорог.
«Следовательно, хороший дешевый автомобиль — дорог?» Как это возможно? Когда мы сталкиваемся с таким противоречивым выводом, мы понимаем, что что-то не так. Однако, часто мы рассуждаем столь же ошибочно, и, поскольку вывод не кажется абсурдным, это остается незамеченным. Обычно я использую такие силлогистические аргументы, чтобы показать, что наша рациональность имеет свои ограничения.
Но увлечение философией быстро прошло. Я углубился в тексты классических философов, таких как Иммануил Кант, но после трех дней попыток понять первые страницы «Критики чистого разума» я понял, что это не для меня, особенно когда узнал, что Альберт Эйнштейн поглотил работы Канта в возрасте десяти лет.
«Я не хочу быть богатым, мне это совершенно не нужно». Это была вторая по частоте фраза моей матери. Выросший, слыша это, я действительно не заботился о деньгах. На двух первых работах я просил мать пожертвовать 100% моей зарплаты, и в течение четырех лет подряд я отдавал ей 80% своего дохода, особенно после того, как бизнес моего отца обанкротился, и он не смог восстановить аналогичный доход. Даже после того, как я съехал, я оплачивал обучение сестры на факультете физиотерапии. Но сегодня деньги важны для меня? Да! Очень важны. И мое отношение к этому изменилось после прочтения книги «Богатый папа, бедный папа».
Почему больше знаний не всегда означает больше заработка
«Богатый папа, бедный папа» Роберта Т. Кийосаки — это влиятельная книга, предлагающая революционный взгляд на личные финансы, подчеркивающая позитивный, активный подход к деньгам. Книга бросает вызов традиционному мышлению, призывая читателей выйти за пределы менталитета «крысиных бегов», замкнутого круга работы ради денег без достижения истинной финансовой свободы.
Кийосаки подчеркивает важность финансовой грамотности, призывая людей понять, как работают деньги, инвестировать и создавать источники пассивного дохода, а не полагаться исключительно на зарплату. Он критикует менталитет многих сотрудников, которые часто чувствуют себя эксплуатируемыми своими начальниками, утверждая, что такое ограниченное видение мешает финансовому и личному росту (я сам был таким сотрудником). Вместо этого он предлагает людям взять на себя ответственность за свое финансовое здоровье, ищите финансовое образование и инвестиционные возможности для построения богатства.
Многие мои коллеги воспринимают меня как умного человека, но это представление, вместо того чтобы быть комплиментом, беспокоило меня на протяжении многих лет. Я заметил, что люди, которые казались менее умными, зарабатывали значительно больше. Это осознание вернуло меня к ключевому уроку из книги «Богатый папа, бедный папа»: чтобы зарабатывать деньги, нужно научиться их делать. Сегодня я понимаю, что одного интеллектуального знания недостаточно; необходимо также понимать особые и практические правила рынка, чтобы действительно привлечь богатство. Хочу ли я по-прежнему быть богатым? Да, хотя я знаю, что мне это не нужно, и, возможно, вам тоже.
Недавние исследования показывают, что рост счастья от дохода достигает плато примерно при уровне в 100 000 долларов в год в США. Хотя финансовая стабильность является фактором благополучия, другие элементы, такие как баланс между работой и личной жизнью, значимые отношения и личные достижения, необходимы для полноценной жизни. Таким образом, для многих американцев стремление к крайнему богатству не является необходимым для полноценной жизни. Счастье и качество жизни чаще связаны с этими нематериальными факторами, чем с простым накоплением богатства. Например, наличие двух полных выходных дней в неделю было сопоставимо с эффектом значительного увеличения дохода.
Но потребовалось более двадцати лет после прочтения «Богатый папа, бедный папа», чтобы я лучше понял, почему моя мать имела такое отношение к деньгам. Католицизм, сказал друг (Эдиван Тейшейра) в разговоре в баре в прошлом году, требует обета бедности. Если прислушаться к проповедям, которые мы слышим в католических церквях, они все передают негативное отношение к деньгам, — добавил он. Даже под влиянием пары выпитых бокалов это имело смысл.
Неожиданным побочным эффектом моего стремления к знаниям через книги стало изменение мировоззрения, которое разошлось с мнением моей матери. Наши различия во взглядах на деньги ничто по сравнению с потрясением, которое вызвало прочтение «Эгоистичного гена» в моей религиозной жизни.
Что такое альтруизм?
В книге «Эгоистичный ген» Ричард Докинз обсуждает пример газели Томпсона, которая прыгает вертикально в воздух, поднимая одновременно все четыре ноги, часто в присутствии хищника, такого как лев или гепард. На первый взгляд, это может показаться актом, привлекающим хищника, позволяя остальному стаду убежать. Однако в большинстве случаев прыгающая газель избегает хищника. Это поведение, известное как «стоттинг», интерпретируется как сигнал для хищников о том, что газель настороже и будет трудной добычей.
Суть в том, что, демонстрируя свою физическую форму так явно, газель обескураживает хищника от преследования, поскольку хищник понимает, что попытка поймать такую проворную и настороженную добычу будет напрасной тратой энергии. Докинз утверждает, что это поведение, хотя на первый взгляд кажется альтруистическим или контрпродуктивным, на самом деле приносит пользу индивидууму (в данном случае газели), увеличивая его шансы на выживание.
Аргумент в «Эгоистичном гене» довольно провокационный. Исходя из принципа, что нашим величайшим благом является жизнь, и учитывая, что единственное, что способно преодолеть смерть, это ген, Докинз написал невероятную книгу, которая заставляет нас верить, что все альтруистическое поведение в своей основе эгоистично с точки зрения гена.
Для моей матери посещение церкви и участие в мессе — это акт отдачи. Чтобы заслужить все, чего желаешь, нужно отдавать Богу и Церкви. Но после прочтения «Эгоистичного гена» я больше не воспринимаю альтруизм так же. Я знаю, что отдал бы свою жизнь за жену и дочь. Но когда я задумываюсь об этом, что-то подсказывает мне, что это мои гены говорят мне, что, поступив так, я обеспечиваю заботу о дочери со стороны ее матери, что, в свою очередь, увеличивает шансы на передачу моего гена дальше.
Размышляя о своей вере, я нахожу отклик в словах Альберта Эйнштейна:
«Есть только два способа прожить свою жизнь. Один — как будто чудес не бывает; другой — как будто все вокруг — чудо».
Когда вы вникаете в эту историю, в космосе происходит чудо. За этот короткий промежуток времени мы вместе преодолеем примерно 44 800 километров вокруг солнца, что эквивалентно более чем одному полному обороту вокруг Земли, чья окружность составляет около 40 075 километров. Надеюсь, вам это понравится.
Я знаю немногих, кто читал «Эгоистичный ген», и еще меньше тех, кто знает, что термин «мем» возник из этой книги. Ричард Докинз ввел концепцию «мема» в «Эгоистичном гене», чтобы описать, как культурные идеи и поведение распространяются и эволюционируют среди людей, подобно генетической передаче в биологии. Мемом может быть песня, идея, лозунг или даже стиль моды, распространяющийся от человека к человеку в рамках культуры. Докинз утверждает, что, как и наиболее адаптированные гены выживают в биологической эволюции, наиболее эффективные мемы в репликации и запоминании склонны сохраняться и распространяться в человеческой культуре.
К 2010 году, проработав десять лет в области технологий, я осознал, что профессионально вырос намного больше, чем другие умные стажеры, которые учились в лучших университетах Бразилии. К тому времени я также прочитал книги по объектно-ориентированному программированию, компиляторам, рефакторингу и несколько других технических книг, которые делали меня невыносимым на работе. Все было неправильно, ничего не было так, как я учил, и я испытал то, что происходит со многими учеными: «Разочарование эксперта».
Разочарование эксперта
В 2013 году Foursquare правил цифровым миром. Мои коллеги и я, эксперты в своей области, считали его технически несовершенным. Вдохновленный книгой Малкольма Гладуэлла «Переломный момент», я задумал социальное приложение, ориентированное на реальные акции, в отличие от частой нечестности на рынке.
Наша идея была проста: пользователи делились бы проверенными предложениями, мотивированные системой геймификации, которая позволяла бы им обогащать свои профили как экспертов по предложениям. После года разработки и доработки наше приложение, технически превосходящее Foursquare, было запущено. Ожидания были высоки, особенно после того, как статья в Mac Magazine, известном сайте в Бразилии, привлекла 2000 пользователей за несколько часов.
Однако через несколько недель наша база данных предложений оставалась пустой. Отсутствие вовлеченности пользователей стало холодным душем. Не исследуя дальше свои технические знания, мы сдались спустя несколько месяцев.
Одновременно я столкнулся с блокировкой продуктивности на работе. Проекты застыли на этапе завершения, чему способствовал мой перфекционизм. Дизайн никогда не был достаточно хорош, код всегда мог быть лучше, и даже генеральный директор компании ничего не знал.
Однажды меня пригласили на обед с опытным советником, бывшим президентом крупной компании в Бразилии, и генеральным директором компании, в которой я работал. Выбранное место было одним из самых изысканных ресторанов в Сан-Паулу, обстановка, в которой я чувствовал себя не на своем месте.
Советник, известный своей прямотой и умением рассказывать истории, быстро перешел к делу. В тот день его слова были шоком: впервые кто-то назвал меня высокомерным в лицо. Он пошел дальше, заявив, что, будь он на месте руководства, уволил бы меня из-за моего поведения на многочисленных встречах.
Эта жесткая критика глубоко повлияла на меня. В последующие годы я избегал общения с этим советником и в конечном итоге покинул компанию. Прошло время, и я работал над преодолением этих недостатков характера. Однако в 2022 году советник скончался, унося с собой негативный образ, который я создал в его глазах. Мне придется жить с этим навсегда.
«Разочарование эксперта» — это психологическое и социологическое явление, которое может возникнуть у высококвалифицированных и опытных профессионалов в их областях. Это состояние характеризуется чувством разочарования или неудовлетворенности, которое возникает, когда практическая реальность их профессии не соответствует идеализированным ожиданиям или высоким теоретическим стандартам, которые они усвоили.
«Разочарование эксперта» — это естественная фаза в профессиональном развитии многих экспертов, и сейчас я покажу вам, как я преодолел эту фазу.
Активное слушание
В течение многих лет я руководил продуктом, который долго не мог «взлететь». Я занимался этим так долго, что инстинктивно знал, что работает, а что нет. Однако у новых людей не было этого контекста, а кроме своей управленческой роли, я также очень хорошо умею спорить. В результате я почти никогда не соглашался с мнениями новых людей, которые вскоре переставали делиться своими мыслями. Это ухудшилось, когда я узнал, что люди часто предпочитали работать в команде моего давнего друга, чем в моей. Но вместо того, чтобы огорчаться по этому поводу, я решил попросить о помощи.
Мой друг пригласил меня на собрания своей команды. На этих встречах меня поразило одно: он часто задавал больше вопросов, чем делал заявлений. Он постоянно интересовался не только тем, что думают другие, но и почему они так думают. «Тебе нужно больше слушать и меньше говорить», — сказал он мне однажды, а на Рождество он подарил мне книгу «Критически важные разговоры».
Очевидная истина заключается в том, что люди разные. Возможно, не столь очевидно, как эти различия формируют наше мировоззрение, создавая фильтры во время разговоров. Слушая, мы пытаемся вписать то, что говорится, в наши ментальные модели, часто находя моменты, которые, как нам кажется, не соответствуют этим моделям. Это воспринимаемое несоответствие ставит нас в оборонительную позицию, мешая нам слушать и заставляя думать о том, что сказать дальше. Попробуйте это упражнение в течение дня: сознательно замечайте моменты, когда вы ловите себя на мысли о том, что сказать дальше.
Когда мы больше сосредоточены на защите своей точки зрения, мы упускаем отличную возможность практиковать эмпатию. Контролируя свои фильтры и желание ответить, мы обнаруживаем, что эффективный разговор часто заключается в том, чтобы помочь другим выразить то, что они затрудняются сказать, часто из-за страха.
«Критически важные разговоры: инструменты для ведения разговоров, когда ставки высоки» — это практическое руководство по ведению важных и потенциально сложных диалогов. Центральная идея книги — это концепция «молчания или насилия», которая описывает, как люди часто реагируют под давлением: либо замыкаясь в себе (избегая обсуждения), либо прибегая к словесному насилию (агрессивным аргументам или нападкам на другого человека). Такое поведение особенно распространено, когда ставки высоки, то есть когда разговоры имеют большое значение, и их исход может существенно повлиять на жизнь.
Книга вводит концепцию «выбора дурака», ошибочного убеждения, что мы должны выбирать между сохранением мира (молчанием) и победой в споре (прибегая к насилию). Она утверждает, что можно вести честные и уважительные разговоры, не прибегая к этим крайностям. Для этого авторы предлагают создать «пул смысла», общую среду понимания и взаимного уважения, где все участники чувствуют себя в безопасности, чтобы высказать свои мнения и чувства. Это позволяет лучше понять друг друга и принимать более обоснованные решения.
Один из ценных уроков, который я извлек из книги «Критически важные разговоры», заключается в том, чтобы перефразировать услышанное своими словами, обеспечивая ясное понимание. Часто, когда кто-то делится со мной чем-то, я повторяю это своими словами для ясности. Иногда они соглашаются, но в других случаях им приходится перефразировать свои мысли, чтобы я полностью понял их сообщение. Другой значительный урок — это задуматься о своих чувствах перед началом разговора и быть открытым в этом. Я часто говорю людям, что не уверен в своих мыслях и нуждаюсь в их помощи для достижения взаимопонимания.
За последние пять лет я повысил производительность команды благодаря своим знаниям в процессах и разработке продуктов. Я начал с того, что тихо присутствовал на встречах, наблюдая без вмешательства. Наряду с этим, я устраивал индивидуальные встречи с ключевыми членами команды. Признаваясь в своем профессионализме, я понимал, что доверие, а не страх, является основой для открытого общения.
На одной из таких встреч я испытывал трудности с налаживанием контакта с давно работающим членом команды. Чтобы преодолеть этот разрыв, я выразил уважение к их стажу и вкладу в компанию. Я предложил, что вместе мы могли бы формировать будущее, уважая их глубокое понимание контекста. Именно тогда они наконец сделали паузу, отвели взгляд от компьютера и полностью сосредоточились на общении со мной.
Научиться слушать было одним из лучших решений, которые я принял за более чем 20 лет своей карьеры, но я на этом не остановился. Следующая книга в последовательности стала одной из немногих, которые я прочитал больше одного раза в своей жизни.
Мы действительно рациональны?
Исследование заболеваемости раком почек в 3 141 округе США выявляет поразительную закономерность. Округа с наименьшим уровнем заболеваемости в основном являются сельскими, малонаселенными и расположенными в традиционно республиканских штатах на Среднем Западе, Юге и Западе. Можно быстро приписать это различиям в образе жизни. Однако, что интересно, то же исследование показывает, что округа с самым высоким уровнем заболеваемости имеют те же характеристики: сельские, малонаселенные и расположенные в традиционно республиканских штатах. Это не ошибка; оба вывода, и по более высоким, и по более низким уровням заболеваемости, представляют собой ту же самую закономерность.
Ключевое понимание здесь заключается в нашей склонности создавать нарратив вокруг данных («Это должно быть связано с образом жизни») и, делая это, упускать из виду основные статистические принципы: крайние результаты, будь то высокие или низкие, более вероятны в меньших выборках. Цифры часто служат лишь для укрепления нашей уверенности в этих нарративах, что встречается гораздо чаще, чем мы можем подумать.
Это было одним из ключевых пониманий, которые я получил из книги, глубоко повлиявшей на мое мышление в 2012 году. «Думай медленно... решай быстро» Даниэля Канемана, лауреата Нобелевской премии по экономике, стала откровением для меня, бросив вызов широко распространенному убеждению в рациональности человека как движущей силе наших решений.
Канеман вводит концепцию двух систем, управляющих нашим мышлением: Система 1, быстрая и интуитивная, и Система 2, медленная и обдуманная. Наиболее поразительным для меня стало осознание того, что многие из наших решений фактически принимаются Системой 1, руководствуясь инстинктами и эмоциями. Система 2, которую часто считают бастионом рациональности, на самом деле играет второстепенную роль, оправдывая и рационализируя выборы, сделанные Системой 1. По сути, Система 1 принимает решения инстинктивно, а Система 2 создает нарративы, чтобы убедить нас, что наши выборы рациональны. Это понимание разрушает миф о том, что мы преимущественно рациональные существа, показывая, насколько наши решения формируются автоматическими и часто бессознательными ментальными процессами. Эти знания важны для любого, кто хочет понять истинную природу принятия решений человеком.
В современном мире исследования и метрики являются частыми темами обсуждения, однако немногие, похоже, обладают глубоким пониманием методологии исследований, основ статистики или поведенческой экономики. На мой взгляд, эти дисциплины чрезвычайно полезны на этапе Discovery (открытия) нового продукта. Более того, такие концепции, как MVP (минимально жизнеспособный продукт), метрики и гипотезы, по сути, являются применением научного метода в процессе разработки цифрового продукта. Таким образом, понимание этих методов может быть весьма полезным.
Теперь я считаю, что могу различать, когда люди действуют более или менее рационально, то есть насколько сильно Система 1 контролирует их поведение. Я часто замечаю, что Система 1 активно влияет на разговоры с моей матерью, особенно на темы этики и морали, в основном из-за значительного влияния догм ее религии.
Со временем религия утратила свое влияние на многие общественные вопросы. Сегодня коллективная вера, которая движет миром, иная: это вера в деньги, как иллюстрирует Юваль Ной Харари в своей книге «Sapiens. Краткая история человечества».
Вселенная состоит из историй, а не из атомов
Мюриэль Рукейзер, американская поэтесса и политическая активистка, родившаяся в 1913 году и умершая в 1980 году, прославилась своей страстной приверженностью социальным вопросам и правам человека. Ее поэзия, отражающая темы равенства, справедливости и истины, формировалась на фоне политических и социальных потрясений 20 века.
Рукейзер была твердо убеждена в преобразующей силе историй и нарративов, способных раскрыть глубокие истины о человечестве и нашем мире. Ее известная цитата: «Вселенная состоит из историй, а не из атомов» воплощает эту убежденность. Для нее истории выходили за пределы простых конструкций; они были ядром человеческого существования, средством связи, обмена опытом и формирования нашего мировоззрения.
Она подчеркивала важность «историй» над «атомами», указывая на то, что истинная суть вселенной заключается в богатстве и сложности человеческого опыта и нарративов, а не только в физическом веществе.
Многочисленные читатели бестселлера «Sapiens: Краткая история человечества» Юваля Ноя Харари могут найти отклик в перспективе Рукейзер. В своей влиятельной книге Харари исследует, как человеческая способность создавать и верить в истории была ключевой для глобального доминирования нашего вида. Он утверждает, что, хотя были и другие виды людей, такие как неандертальцы, обладавшие превосходными физическими и, возможно, даже когнитивными способностями, Homo sapiens преуспел в одном критически важном аспекте: сложном общении. Этот навык позволил сапиенсам сотрудничать более эффективно и в большем количестве, чем любой другой вид.
Ключевым элементом этого общения был слух. Харари предполагает, что слух играл важную роль в человеческой эволюции, позволяя людям обмениваться информацией о том, кто был надежным, а кто нет, тем самым укрепляя социальные сети и сотрудничество. Кроме того, способность делиться историями о богах, духах и других явлениях позволила сапиенсам создавать более крупные, более сплоченные группы, объединенные общими верованиями и нарративами.
Со временем эти нарративы эволюционировали от мифологий и религий до включения абстрактных понятий, таких как нации, законы и, наиболее важно, деньги. Харари подчеркивает, что деньги — это чисто воображаемая конструкция, коллективная история, в которую мы все верим.
Чтобы понять, как деньги являются чисто вымышленным продуктом нашего коллективного воображения, важно осознать, что их ценность не заключена в бумаге, металле или цифровых числах, которые их представляют, а в нашей общей вере в их стоимость.
Возьмите, к примеру, банкноту. Физически это просто кусок бумаги с рисунками и цифрами. Эта бумага не обладает значительной внутренней стоимостью. Ее принятие в качестве оплаты за товары и услуги обусловлено не качеством бумаги или чернил на ней, а тем, что все в обществе согласны верить в ее ценность. Это и есть «история», которую мы все принимаем.
На протяжении многих лет я узнал, что истории также помогают компаниям выделяться. Миссия или видение предпринимателя — это по сути хорошая история. Эффективные лидеры часто преуспевают благодаря своему умению рассказывать истории, и даже когда дела идут не так, как нужно, слухи свободно распространяются по коридорам компании.
Всякий раз, когда мне нужно наладить контакт с новым членом команды, я назначаю встречу, чтобы найти общие истории. В одном из таких разговоров я поделился одной из самых значительных историй моего детства.
Моя мать родилась и выросла в Баие, бедном штате на севере Бразилии, и когда она говорила в своих проповедях о стирке одежды у реки, это было не просто фигуральное выражение. Во время одной из наших поездок в ее родной город она захотела навестить дядю, которого не видела много лет, живущего в другом городе. Мы сели на междугородний автобус, который останавливался вдоль дороги, чтобы подобрать других пассажиров. Один из этих пассажиров вез двух куриц в клетке.
Когда мы прибыли в город, даже автобусная станция не была вымощена. Выйдя из автобуса, мы начали спрашивать людей на улице, где живет Тиао Каррейро. Через тридцать минут мы оказались на футбольном поле, задавая тот же вопрос нескольким детям, которые наконец указали на дом с плетеным каркасом и глиной. Подходя к нему, я заметил слегка приоткрытую дверь и старика в поношенной одежде и шляпе, вырезающего свое имя на кресте. Он готовил себе надгробие.
Однажды я рассказал эту историю новой коллеге, которая растрогалась, так как она переехала в деревню, чтобы провести последние дни со своей бабушкой, которая скончалась несколькими месяцами ранее. Я не намеревался вызывать у нее грустные воспоминания, но знал, что, открывшись таким образом, мы усилили нашу человечность. Она стала одной из моих лучших друзей и сотрудников на работе.
Следующие главы
В течение недели наши жизни довольно различны: моя дочь проводит большую часть времени в школе, а я занят работой. Образ нашего воссоединения — один из самых приятных моментов дня. Эта радость, должен признаться, часто бывает недолгой, так как бывают дни, когда она не дает мне покоя, дни, когда она плачет из-за малейших вещей, и дни, когда купание превращается в кошмар. Но на следующий день радость нашего воссоединения возвращается, и я часто ловлю себя на том, что считаю минуты до этого момента.
Я много работаю, действительно много, за исключением священного часа: времени, которое я провожу с ней с 18 до 20 часов, прежде чем моя маленькая девочка заснет. Да, я прилагаю все усилия, чтобы не планировать встречи в это священное время, и чувствую огромное чувство вины, когда опаздываю позже 18:00, заставляя ее дольше ждать в школе, когда большинство ее друзей уже ушли домой.
Моя мать надеялась, что я буду учиться, чтобы добиться успеха в жизни, но именно она стала настоящей победительницей, привив мне жажду знаний. И теперь я стремлюсь к тому, чтобы это путешествие сделало меня хорошим отцом для моей дочери.