Иногда я замираю во время действия, как будто мне в голову прилетает осколок в виде воспоминания. Эфемерно, как струйка дыма. Я фиксируюсь, останавливаюсь, закрываю глаза, сосредотачиваюсь на словах, но этот осколок всегда исчезает. Я не могу его уловить. Это как имя человека без лица, как какое-то обстоятельство, но без присутствия. Это абстракция. Как будто я читал это в книге. Мой жизненный опыт как бы принадлежит не мне. Он не реален ни в каком смысле. Именно так я воспринимаю людей. Они для меня как смутные видения, инертные персонажи скучного романа. Или как утомительный и длинный фильм моей жизни.
Люди, находящиеся в моём сознании или в моём восприятии, являются безжизненными персонажами. За исключением тех случаев, когда они предоставляют мне нарциссический или садистский ресурс. В этот момент они оживают, как много щелкунчиков или пряничных человечков. Когда они здесь, чтобы отразить меня через себя, чтобы обеспечить обратную связь, чтобы регулировать меня, когда они окружают меня и дают ощущение силы и устойчивости, тогда они становятся для меня сияющими, движущимися, идеализированными, возвышенными или почти сверхъестественными существами.
Все люди, которые проходят через меня по периметру, которые входят в мою жизнь или уходят из неё – в любом случае, их никогда нет. Они лишены всякого значения или отдельного существования. Я не воспринимаю их как реальных людей. Для меня все они больше похожи на симуляции. Руки и ноги их перекошены, а рты разинуты. Они как персонажи мультфильмов, вырезанные из картона. В своё время они неизменно уходят со сцены, не оставляя ничего за собой, по крайней мере в моей памяти.
Все люди для меня как заикающиеся персонажи, как остановленный кадр в устаревшем фильме или бумажная фотография. Люди перестают для меня существовать тогда, когда они перестают мне что-то давать. Я отношусь к ним как к транзакциям. У меня бывает ностальгия. Я скучаю по тому периоду, когда люди предоставляли мне высококачественный ресурс. Но я не скучаю ни по одному человеку, ни по каким взаимоотношениям. Возможно потому, что у меня их никогда и не было.
Люди – это просто бесцветные воспоминания, запертые в янтаре моего разума. И, когда я гуляю по музею моей жизни, я вижу, как одна выставка следует за второй. На этих выставках всё мёртвое, инертное и замороженное. Как множество засушенных и приколотых бабочек. Когда я оглядываюсь вокруг, то знаю, что где-то там должна быть жизнь. Но она не внутри меня. Поэтому, я таскаюсь по коридорам, переходя из зала в зал. А затем, с наступлением темноты, я сам расстреливаю весь этот музей и иду спать в окружении кусков непрожитой и отвергнутой жизни.
Сегодня я хочу прочитать вам два стихотворения, которые как никакие другие, отражают суть нарциссизма. Первое стихотворение называется «Второе пришествие». Оно было написано Уильямом Батлером Йейтсом.
Всё шире, круг за кругом, ходит сокол,
Не слыша, как его сокольник кличет;
Всё рушится, основа расшаталась,
Мир захлестнули волны беззаконья;
Кровавый ширится прилив и топит
Невинности священные обряды;
У добрых сила правоты иссякла,
А злые будто бы остервенели.
Должно быть, вновь готово Откровенье
И близится Пришествие Второе.
Пришествие Второе! С этим словом
Из Мировой Души, Spiritus Mundi,
Всплывает образ, тревожа взор мой.
Среди песков пустыни зверь с телом
Львиным и ликом человечьим,
И взором гневным и пустым, как солнце,
Влачится медленно, скребя когтями,
Под возмущённый крик пустынных птиц.
Вновь тьма нисходит; но теперь я знаю,
Каким кошмарным скрипом колыбели
Разбужен мёртвый сон тысячелетий,
И что за чудище, дождавшись часа,
Ползёт, чтоб вновь родиться в Вифлееме.
На мой взгляд – это удивительное описание зарождения нарциссизма в раннем детстве. Второе стихотворение написано Диланом Томасом. Называется оно «Не уходи безропотно во тьму».
Не уходи безропотно во тьму,
Будь яростней пред ночью всех ночей,
Не дай погаснуть свету своему!
Хоть мудрый знает – не осилишь тьму,
Во мгле словами не зажжёшь лучей.
Не уходи безропотно во тьму,
Хоть добрый видит: не сберечь ему
Живую зелень юности своей,
Не дай погаснуть свету своему.
А ты, хватавший солнце налету,
Воспевший свет, узнай к закату дней,
Что не уйдёшь безропотно во тьму!
Суровый видит: смерть идёт к нему
Метеоритным отсветом огней,
Не дай погаснуть свету своему!
Отец, с высот проклятий и скорбей
Благослови всей яростью твоей.
Не уходи безропотно во тьму!
Не дай погаснуть свету своему!
Так выглядит нарциссическое существование, бушующее против угасания света и неумолимо уходящее в ночь, которая далеко не хорошая.