50 глава Космической Гастроодиссеи великана Гаргантюа - мудрого, но прожорливого короля
Начало👇
☝️Предыдущая
Гаргантюа медленно выходил из зеленоватого сумрака обратно в сознание.
Когда он всё-таки смог разлепить тяжеленные веки, вокруг он увидел ничего. Совсем ничего. Он изо всех сил прищурился - что-то вокруг всё-таки определённое было. Но нет - показалось. Он попытался определить, существует ли он сам и...
...не определил.
Путём логических умозаключений, которые давались ему нелегко, он сообразил, что испытывает мучительное чувство встречи с прекрасным - великан покамест окрестил это голодом, хотя и не был уверен определённо.
"Я чувствую - значит я существую!" - подбодрил сам себя бывший король Утопии и огляделся не только вокруг, но и сверху вниз - ничего.
Профессор Драгондиди чувствовал себя немногим лучше.
Ибо его вдобавок ко всем возможным неприятностям существования в небытии ещё и неимоверно тошнило.
"Я умираю..." - грустно подумал несчастный астрозоолог, ощутив, как его бессмертная душа бесконечно выворачивается наизнанку.
- Внемлите нам, смертные! - внезапно услышали оба тройственный глас. - И преклонитесь перед Повелителями Вселенной!
"Неужто меня таки после смерти определили в ад?" - перешёл от грусти к недоумённому безразличию профессор.
Тошнота, тем не менее, докучать ему перестала.
"Король Утопии ещё не перед кем не преклонялся!" - разозлился великан Гаргантюа, хотя намерения говоривших с ним существ явно были серьёзнее некуда.
Тем не менее Грангузьевич готов был аргуметированно высказать им свою агностическую позицию, но не смог произнести ни звука.
- Ну что, они нам внемлят? - послышалась возня уже откуда-то знакомым голоском, никак не свойственным всесильномк Джаггернауту.
- Так их из-за мешков на головах наверное нам не слышно... - ответил вопрошавшему таким же забавным попискиванием второй.
- Ща сниму! - подытожил третий.
И стал свет.
И увидели они себя на борту своего космического корабля, привязанными к пилотским креслам, а вокруг них с видом хозяев жизни расхаживали три наглых толстых мфундла с недобрыми намерениями в сузившихся хитрых злобных глазках.