Вместо свеч теперь газовое освещение, поэтому ткани пастельных цветов больше не в моде. На балу нужно выглядеть как можно ярче.
Ткани изумрудного цвета нынче в большом фаворе у дам. Каких только оттенков нет, от светлого травянистого до темного изумруда.
Можно подобрать посветлее или потемнее, так что и блондинке подойдет, и брюнетке. И медные кудри будут на нем неотразимы. Ведь зеленый стебель любому цветку идет? Так и с этим цветом.
У Энни волосы невыразительного цвета, темно-русые. Она завидует ярким брюнеткам и блондинкам.
Но в этом платье и она расцветает. Как освежает этот оттенок! Она в нем как сочное зеленое яблочко. А еще он очаровывает, гипнотизирует, словно змея.
Ах, а занавески из зеленой ткани как хороши! Напоминают о свежей весенней листве, а ведь так далеко еще до тепла. Решено, закажем занавески. И еще ковер, он выглядит, будто зеленая лужайка. На нем будет играть ее маленький сын.
У Энни ворчливый муж, они иногда ссорятся. Но этот цвет здорово поднимает ей настроение. Как будто в душе месяц май.
Нам теперь сложно понять, как можно хотеть вещь просто из-за ее цвета. Но тогда некоторые оттенки были редкостью или роскошью. Они ошеломляли людей своей красотой, ими хотелось владеть.
Однажды, после танцевального вечера, Энни ощутила недомогание. Вечер удался на славу, они много танцевали, и Энни сильно вспотела.
Она приняла ванну и рухнула в постель.
На следующее утро с этой постели встать она не смогла. С ней приключилась какая-то непонятная хворь.
Теперь она все время лежит в спальне; горничная задергивает зеленые шторы, чтобы яркий свет не беспокоил ее хозяйку.
Бедняжка тает. Перед глазами расплываются круги. В животе резь, во рту странный металлический привкус. Она приподнимается на подушке, хочет расчесать волосы. Берет гребень со столика, делает пару движений и с ужасом находит огромный клок волос в расческе.
Энни плачет. Ей всего двадцать восемь, у нее крошка сын. Опытная Цыганка, которую однажды, когда им было семнадцать, тайком притащила ее подруга Джули, разглядела у нее на ладони еще двух дочек. Показала, где смотреть линии, возле мизинца ... Выходит, врала?..
Что же эта за непонятная хворь? Доктора разводят руками.
Муж заходит лишь изредка, скользит по угасающей жене равнодушным взглядом. Вчера у ... ему так мило улыбалась Лиззи! За ней дают хорошее приданое. Ведь он же не виноват, что жена оказалась не жилица. Он был хорошим мужем. Не жалел денег на наряды, а ведь теперь, когда все эти дурацкие кринолины. Он даже не говорил ей, что она в нем похожа на тыкву. Полновата, так еще нацепит на себя эту юбку на каркасе... Изумрудный кулон подарил к зеленому платью, комнату обставил по последней моде ...
Энни просит горничную принести ей модные журналы; сколько там изящных дам в ярких платьях. Она находит травянисто-зеленое и вздыхает: ах, почти как у меня! Хочется снова на бал, но чувствую себя прескверно... Стыдно сказать, вчера тошнило кровью.
Однажды ее пришла навестить ее давняя приятельница Джули. Она жила года два в Париже, и вот вернулась в Лондон.
Джули одета в розовый шелк, так он хорош. Она щебечет, жалуется на головную боль.
Какая боль, с досадой думает Энни. Я вот скоро умру. Бедный мой сынок, неужели у него будет мачеха. Джули бегает по зубным и по светским гостиным, собирая сплетни.
И вдруг однажды Джули врывается в ее комнату с журналом Панч в руках.
Там ужасная статья: Девица, которая мастерила шелковые листья для модных головных уборах, скончалась в муках. Было ей всего девятнадцать.
Всему виной была парижская зелень, краситель, в который она окунала листочки. Зеленый цвет убивает, об этом теперь шепчутся на балах. Ты ведь знаешь Аннабель, Она избавилась от своего нового платья и даже от зонтика.
Джули и служанка, надев по нескольку пар перчаток, яростно сдирают шторы, уносят ковер. Платье тоже уносят, и другое, красное, просто за то, что оно висело рядом.
Энни с помощью слуг переносят в гостиную. На всякий случай, вдруг в комнате остались ядовитые испарения. Шторы там теперь висят серые. Настроения они в холодную зимнюю погоду, конечно, не улучшают.
Зато самочувствие улучшилось.
Уже через неделю Энни чувствует себя немного лучше. Она вернулась в спальню, полулежит на подушках, осторожно пьет молоко и ест печенье. Рядом играет сын с деревянной лошадкой. Возит ее по ковру цвета лаванды; его достали из чулана, на нем залысины, ворс потерт. Как и у нее на голове. впрочем, волосы прикрыты чепцом, про это кроме горничной никто не знает. Она отправила ее купить накладные локоны. Только найдет ли нужного цвета?
Из гостиной доносятся веселые голоса: это Муж заглядывается на Джули. Он уверяет, что вся эта история со шторами полный вздор. У каждого второго нынче такие шторы. Наверняка с Энни какая-то другая хворь приключилась. Может, зря все-таки выбросили?.. Ах, фантазерки вы, дамы. Впрочем вам, Джули, в лиловом лучше.
Энни сначала тревожно прислушивается, потом опускает голову на подушку. Да и черт с ним. Главное жить. И увидеть весной зелень, настоящую зелень на деревьях. И на бал пойти, в голубом платье ...