От автора.
Все мы родом из детства и детство это у каждого разное.
От этого зависит какими мы войдём во взрослую жизнь.
Об этом написано много трудов по психологии, так что останавливаться на этом не будем.
Дети, которые родились на стыке 20 и 21 веков вызывают особый интерес, потому что их. Жизнь развивалась так же стремительно, как технический прогресс. За короткое (по меркам истории) время человечество ушло от дисковых домашних телефонов к айфонам, от стиральных машин «Вятка-автомат» к LG (которые, кстати, могут ещё белье и высушить), от веников и совков к роботам -пылесосам. Продолжать можно долго, но, суть я думаю все уловили.
Эти дети росли в непростое для России время и если про их родителей, которым в 90 - х было лет по 20, написано и рассказано много, то про поколение Y мы практически ничего не знаем, а рассказать есть что. Говорят, что нет времени кроме «сейчас», но я точно знаю – прошлое, настоящее и будущее существуют одномоментно в каждом из нас и влияют на становление нас, как личностей.
Данной повестью я хочу исправить эту оплошность. История носит исключительно развлекательный характер, не романтизирует алкоголизм, наркоманию и сексуальную распущенность, не преследует цели задеть чувства верующих/атеистов/адептов храма летающего макаронного монстра/котиков и иных прекрасных обитателей нашей чудной планеты. Не претендует на исторический триллер с элементами комедии и примесью хорорра, поэтому все совпадения всего лишь случайность, а имена вымышленные и взяты из воспалённого мозга автора. «Если на сцене висит ружьё, то в конце действия оно непременно выстрелит» - не про нашу историю. Всё предельно средне. Как у обычных людей. И никаких ружей не использовано
Ну что же, давайте отправимся в небольшое путешествие, чтобы лучше понять, что чувствуют и кто такие миллениалы, выросшие в постсоветской эпохе.
Глава 1.
Естественный отбор пройдён.
Тёть Оль, открывайте скорее, тёть Оль!
Молодая девушка в старом пальто отчаянно стучала в дверь. Как-будто новость, которую она хочет рассказать, перевернёт весь мир. Её рыжие длинные волосы были уложены в её любимую причёску - пучок, а на ногах красовались новые сапожки - подарок жениха.
Дверь ей открыла худая женщина лет с 50, с аккуратной прической, невозмутимым взглядом и, не смотря на раннее утро, одетая в платье, которое больше годилось для похода в театр или ресторан, чем для дома. Звали её Ольга Степановна – утончённая натура, которая всегда была против советской власти. Её деда, который был купцом, раскулачили с приходом большевисткой власти, о чём она никогда не забывала. «Не будь Софьи Власовны (советской власти) – было бы у меня у своё имение» - было любимой фразой этой странноватой и, казалось бы, злой женщины. Страшная модница, она плевалась от того, что предлагала советская лёгкая промышленность, предпочитая шить наряды сама. Любимое произведение – «Евгений Онегин». Тем самым не стоит удивляться, что дочерей она назвала соответствующе – Татьяна и Ольга.
- Инга Романова, ну что ты ломишься с утра пораньше, у тебя кто-то умер? Входи, не стой на пороге.
Инга буквально влетела в просторный коридор, устеленный коврами.
- Да сплюньте, тёть Оль, что Вы такое говорите? Всё живы здоровы, Танька рожает! Только что из больницы звонили, я сразу к Вам.
Ольгу Степановну резко бросило в жар и подкосились ноги.
И дело было совсем не в том, что она волновалась, как пройдут роды у дочери, нет. Она была ошарашена той самой новостью о беременности старшей, с которой уже 1.5 года вообще не общалась.
- Тёть Оль, что с Вами? Сейчас налью воды и надо ехать, нас мой Андрей ждёт. Апельсины Таньке и коньяк с конфетами для врачей я уже взяла.
- Я никуда не поеду – резко придя в себя отчеканила Ольга Степановна – не справлялась 1.5 года о здоровье матери, а теперь что? Старородящей первородке нужна стала? Ты знаешь, что я даже не в курсе была её беременности?
- Как Вы так можете, она же Ваша дочь и сейчас нуждается в Вас как никогда. Услышьте меня – Вы скоро станете бабушкой.
- Отец кто? – только и сумела выдавить будущая бабушка. На самом деле ей было всё равно, она просто хотела прервать нотации наглой, по её мнению, пигалицы.
- Ну как кто? Слава,конечно. Только….- Инга стала мямлить себе под нос, не зная, как сообщить ещё одну новость
- Что только? Прекрати бубнить, как второклассник у доски, который не выучил домашнее задание.
- Только он её бросил и ребёнка не признаёт. Говорит нагуляла.
- Не удивительно. Хоть этот оборвыш мне никогда и не нравился, но ребёнок должен расти в полной семье. Ладно, этот вопрос решим позже, в каком она роддоме? – почти придя в себя от новостей спросила Ольга Степановна
- Дак в четвёртом, в Ленинском районе. Мой Андрей нас в машине ждёт, поедемте скорее. Лев Борисович с нами поедет или он на работе?
- В шкафу от тебя мой старик прячется, не заметила, что ли? Сегодня пятница, конечно, он на работе. Новостями вечером обрадуем.
На дворе стоял последний день осени. 1994 год. Нижний Новгород, бывший Горький. СССР больше нет, народ, который не знает, то делать с внезапно обрушившейся на него свободой, как-то пытается выжить.
Инга и Ольга Степановна подошли к старой «инвалидке», в которой курил высокий молодой человек худощавого телостроения. Выкинув окурок из окна машины, он недовольного проворчал
- Ну наконец-то! Где вас, бабы, черти носили?
- Ладно тебе ругаться, сам понимаешь, тут дело такое, деликатное
- Кончай трепаться, садитесь быстрее, мне на работе только на полдня отгул дали, не хватало ещё работы лишиться, жрать что тогда будем?
Всю дорогу до роддома наши герой молчали. Каждый думал о своём. Инга – о том, как они с Андреем поедут в Москву, и она наконец – то купит шёлковый платок на самом модном рынке столицы, Андрей о том, почему женщины такие безответственные и всё время опаздывают и о том, что давно он не ел вкусный мамин борщ, а будущая бабушка о том, за что ей такое наказание и что со всем этим дальше делать.
- Приехали. Вы идите, а я тут подожду. Нечего мне там делать. На всё про всё Вам полтора часа, не успеете – ваши проблемы, ждать не буду.
Инга кивнула Андрею в знак согласия и вместе с Ольгой Степановной они зашли в родовое отделение четвёртого роддома ленинского района.
- Подскажите, Соколова Татьяна уже родила? – спросила Инга у грузной женщины в очках, сидящей в регистратуре
- Девушка, а Вы кем ей приходитесь, информацию посторонним людям не сообщаем - ответила регистратор и без всякого интереса к собеседнице продолжила разгадывать сканворд.
- Мать является достаточно близким человеком для получения информации? – с невозмутим лицом спросила Ольга Степановна
- Так бы сразу, а то морочите мне голову, откуда я знаю, что это за девица. В родильной она, пока ещё не родила, ждите.
- Почему больше никто не пришёл? Где Даша, Тимур, Света? Или им всё равно на подругу?
- Я не хотела Вам говорить, но после того, как Вы разругались, от неё все отвернулись. У неё никого не осталось, может хоть с появлением ребёнка жизнь наладится, она успокоится. -с грустной надеждой ответила Инга.
- Ты молодец, никогда её не бросала. Всегда вставала на её сторону, даже если она была не права, это дорого стоит. У меня, у матери, с моим обострённым чувством справедливости так никогда не получится. Как проходила беременность?
- Тяжело. Врачи аборт советовали сделать, но Танька сразу их на три буквы послала.
- Ну и дура. На кой чёрт ей этот ребёнок на старости лет, она подумала? А кормить его на что? Реалисткой нужно быть, а не воздушные замки строить.
- Да как Вы можете так говорить про родную дочь и её ребёнка? Ей всего 28 лет, а аборт, тем более при медицине в наше время – это угробить не только ребёнка, но и себя, родить потом не сможешь – почти шёпотом, но очень отчётливо казала Инга – да и потом, Ольга в 19 лет родила, однако в старшей внучке вы души не чаете, как и в младшей дочери.
- Не сравнивай. У Ольги законный муж, девочка растёт в полной семье, а эта …одно разочарование. Ну не смогла бы потом родить, дак может лучше вообще без детей, чем вот так.
- Я прошу Вас, как мудрого человека, помиритесь. С того случая много времени прошло, уже давно всё забылось. По новостям вон каждый день новые поводы для сплетен, то, что было – уже давно история
- Не напоминай. И не дай Бог об этом узнает её ребёнок.
Разговор наших героинь прервал врач, который явно был чем – то опечален
- Это вы интересовались Соколовой?
- Да – хором ответили Инга и Ольга Степановна
- Меня зовут Дмитрий Георгиевич, я вёл беременность Татьяны. Новости не очень хорошие. Татьяна родила девочку, но, сами понимаете, восьмимесячные дети редко выживают. Сейчас ребёнок в реанимации. Готовьтесь. Скорее всего ребёнок не проживёт и трёх дней. Мы, конечно, сделаем, всё возможное, но ничего не гарантируем. Время такое. В больницах сейчас нормальных условий для пациентов нет, не говоря уже о медикаментах и нормальном оборудовании. Всё новая власть разворовала, чтоб им повылазило.
- Я Вас умоляю, спасите её – со слезами на глазах, еле слышно прошептала Инга, протягивая врачу заранее подготовленные коньяк и конфеты – если дело в деньгах, скажите, сколько нужно, мы найдём.
- Прекратите. Спасти ребёнка – мой долг, вы за кого меня принимаете? – хмуро спросил Андрей Георгиевич
- Мы можем её увидеть?
- Пойдёмте, я Вас провожу.
В больничном коридоре творился хаос – немытые полы, роженицы, которые лежали на неудобный кушетках, их крики от боли, покосившиеся от времени двери палат – всё это напоминало постапокалипсис. Одна из палат была открыта настежь. Врач показал на неё и произнёс
- Вам туда. Только недолго, она ещё слабая и, самое главное, ей нельзя нервничать.
В самом углу палаты, на старом продавленном матрасе лежала измучанная женщина с короткой стрижкой, как бы сказали, «под мальчика». Синяки под глазами и бледное лицо не предавали ей красоты
- Таня, Танюша, ну как ты? – бросилась обнимать Инга подругу, но та не подавала никаких эмоций.
- А ты как думаешь? Слава меня бросил, друзья от меня отказались, ребенку на жизнь врачи дают три дня. А эта что здесь делает? – спросила Таня, взглянув в сторону, где стояла её мать – ты зачем её сюда привела?
- Это твоя мать, вы как никогда сейчас нуждаетесь друг в друге. - неожиданно для себя твёрдо сказала Романова – вам нужно помириться. Прямо здесь и сейчас.
- Зачем? Мне вполне хватает такого хвоста, как ты. Без своего мнения, желаний и целей. Ты же не бросишь подругу, верно? А может ты из этих? Влюблена в меня, а Андрей просто для прикрытия? Только вот я не по девочкам, у тебя шансов нет
- Можешь оскорблять меня и нести свой горячечный бред сколько угодно, мне всё равно. Не думаешь о себе, дура, подумай о ребёнке.
- Достаточно – Ольга Степановна вмешалась в ссору девушек -хватит разводить демагогию. Я приехала сюда потому, что люблю тебя. Нужно уметь признавать свои ошибки, так вот – я признаю. Была не права. Поняла это только сейчас, глядя на тебя и увидев, во что ты превратила свою жизнь. Я тебе обещаю – ребёнка мы спасём. Во всём буду тебе помогать. Ты прости, что была с тобой груба, просто меня не научили по-другому, сама знаешь.
В палате, наконец то, наступила тишина. Это был тот самый, важный для обеих женщин момент, который кардинально изменит их жизни. Мать и дочь, наконец-то, начали понимать друг друга
- Хорошо, давай попробуем. – неожиданно смягчившись после слов матери сказала Таня - На самом деле все эти полтора года мне тебя не хватало. Из-за собственной глупости с семьёй перестала общаться. Расскажи, как вы это время жили? Как моя племянница?
- Это сейчас не важно, разговор долгий. Вот выпишешься – тогда и поговорим спокойно.
- Вы извините, что влезаю – сказала Инга – но, кажется, мне здесь уже делать нечего, да и Андрей сейчас ругаться начнёт, пойду я.
- Конечно. Ты не слушай меня, наговорила тебе кучу гадостей, теперь переживать буду
-Да я даже не думала обижаться, мы же с пелёнок дружим и я знаю тебя, как облупленную. Завтра забегу
- Пока, беги к своему Ромео.
Так Ольга Степановна и Таня остались в палате вдвоём. Им так много хотелось друг другу сказать, но сил уже не было. Да и Танины соседки по палате, которые болтали с мужьями в коридоре, должны были скоро вернуться.
- Думала уже, как ребёнка назовёшь?
- Да. Яра.
-Красивое имя.
- Мам, как ты думаешь, отец и сестра меня простят?
- Конечно простят, куда они денутся.
Они ещё долго сидели, не замечая никого и ничего вокруг. Им было о чём помолчать. Прошло три недели, опасность для жизни ребёнка миновала и счастливую Таню выписали с ребёнком домой. Всё это время мама и лучшая подруга суетились вокруг неё, тем самым придавая ей сил.
Так на свет в последний день слякоти и грязи появилась я, Яра Соколова. Ошибка выжившего, но ещё не прошедшая естественный отбор.