Время подвергает сомнению незыблемые основы и взгляды на неизменность форм и продолжительность их жизни.
Если брать к примеру танец, то все чаще здесь бытует мнение, что классический танец - это не лучшее средство для передачи современных взглядов на жизнь. В неоклассике академизм формы осуществляется в трансформированном, обдуманном и несколько абстрактном виде. Характерны для нее некоторая механическая точность, естественность, особенно при очень эмоциональном выражении чувств и переживаний человека. Например балет "Кармен Сюита" - вытянутые, прямые, где то угловатые движения. В русских танцах могут изображаться матрешки или розовощекие глуповатые куклы. Восточные танцы нашпигованы бесконечным покачиванием бедер с обязательным подтекстом сладострастия и любовного томления. В противовес восточным танцам, африканские выглядят воплощениям силы, ритма, неожиданной смены ракурса, волнообразной пластики тела. А бык и теодор - главные персонажи большинства испанских танцев. Таким образом - стилистическая обработка танца, это хореографический импрессионизм, когда берется отдельная деталь как единое целое, основанное на субьективных, мимолетных впечатлениях!
Однажды мудрый учитель танцев сказал своему ученику о том, что если что то у кого то берешь, и что то отдаешь, то нельзя на этом держать акцент внимания. Не так важно, что это - вещь, время, деньги, внимание, забота, даже если это вся жизнь. Даже если она потрачена с чьей то точки зрения самым нелепым образом, то нам это не принадлежит и мы не можем судить об этом как о своей собственной. Можем лишь рассуждать. И нужно научиться отдавать и брать легко, так, если бы мы владели всем на свете и одновременно ничем. точно так же и со знаниями обстоит дело. И если это настоящее, а сердце знает, то случаются чудеса. Любовь приходит в сердце и поселяется там однажды когда каждый человек готов к ней. Нельзя научить любви. Нельзя заставить прожить что то другого. И порой человек открывается так и тем, что было вложено прежде.
Один учитель сказал о том, что хорошо было бы висеть на висилице всем вместе, а ты один попробуй!? Здесь и сомнения в сердце начинают закрадываться о том, что висилица то брата, а не моя. А брата уже и след простыл! Можно ли простую картошку тогда перебирая что то понять?
Один человек говорит нам: "Ты плохо выглядишь!" или "До тебя притрагиваться не приятно!" А я раньше и внимания не обращала на это все.
А теперь, что не надень, все никак! От такой заботы бежать чаще хочется. Пропадать.
А другой человек сказал вдруг: "найдется у Вас минутка, чтобы прическу подправить, вот здесь подшить, здесь поправить складку, я много не возьму, учусь еще!" - и жить захотелось, и платье с туфельками. Все видится по другому. Живое все! А кому то всегда все не так будет, так что ж его слушать, лучше делом заняться и жить?! А то от сюда и мысли о смерти рождаются и другие вещи. Нельзя ведь исправить то, что Богом дано. А человека или любишь или нет. Если нет, то даже если будет он самым идеальным, все будет в нем не то, все будет раздражать. И рубашка и позы и жесты. Когда любишь, то на многое закрываешь глаза сознательно. Недостатки? Можно вести бой и здесь уж кто как умеет и кто на что горазд, высота у каждого своя на этой Земле. А достоинства? Радоваться тоже ведь по разному можно. Можно и тихо. Глядя в даль. Только если оба любят взгляд светится. Когда кто то один, а другой подыгрывает, то это тогда игра. А взгляд больше растерянным становится.
Так рассказывают нам старые сказки и былины.