11 марта меня вызвали на допрос в областное управление МВД.
Один мой товарищ настойчиво советовал сразу «стать на лыжи». Но я, почитав утром Псалтырь, духовно укрепился и решил все же на допрос идти.
Главный вопрос женщины-следователя: «Кто и как организовал массовые беспорядки?» Ведь было очевидно, что тезисы выступления и крестообразный жест иконой в сторону облсовета были знаком, сигналом к началу штурма, и это все было заранее нами спланировано и обговорено.
Мне врать не пришлось, ведь я действительно ни с кем не согласовывал свои действия на митинге. В моих словах не было прямого призыва к штурму, я лишь проводил некую историческую параллель с днем сегодняшним. А народ сам сделал нужные выводы.
Когда я был в кабинете, зашел один национально свидомый активист и с чувством исполненного долга отдал следователю «ще один диск с видео- и фотодоказами злодеяний сепарив». Да, действительно, мы обыскивали всех деятелей майдана, забирали паспорта и деньги. Денег было много, разные: доллары, евро и гривны; то, что «заробылы (заработали) хлопцы» непосильным трудом за три майданных месяца. Паспорта мы сдали милиции, а деньги под камеры отнесли в наш палаточный лагерь и положили в ящик для сбора средств.
Мне было понятно, что после просмотра видео нам первым делом будут вменять уголовную статью — грабеж, дабы сбить с нас романтический ореол антифашистов и борцов за собирание русских земель.
На допросе кроме следователя присутствовали два сотрудника СБУ, которые внимательно слушали мои ответы. Мне дали подписать протокол допроса. Кое-что поправил, но увидев, что в графе «национальность» записан украинцем, я возмутился и исправил на РУССКИЙ!
Секретарь, все подправив, именно это не исправила. Тогда я зачеркнул «украинец» и вновь написал: РУССКИЙ! Говорю: «Как же так! Я именно поэтому здесь оказался, а вы это прячете». И подписал лишь окончательно исправленный вариант.
Вспомнил, что еще в начале февраля видел странный сон. Огромное число людей сидят в поле на скамьях — это заседание Суда. Перед народом восседают судьи в мантиях.
Меня кто-то спрашивает. А ты за кого?
Отвечаю — я русский!
— А, москаль, лови его! Вокруг засуетились. Кто-то хватает меня, я выкручиваю хватающую меня руку и бегу из этой толпы на холм. Там тоже какие-то споры, потасовки. Потом все унимается, кого-то прогнали. На холме стоят накрытые столы, мои знакомые казаки-харьковчане пируют.
Думаю, это суд над разделившимся народом Украины. Мы, русские, ныне отделенные от России, еще поднимемся на общий холм Славы и отпразднуем свою победу!
Еще эпизод сна. Я еду в поезде и, проходя таможню, отчетливо вывожу слово — РУССКИЙ!
К слову, везде есть свои шаблоны. Полностью в шаблоны укладывается только мертвое. Все живое, творческое то и дело рушит сложившиеся стереотипы. По схеме фарисеев — пророк не мог явиться из Галилеи.
Неоднократно слышал: «Большая наглость человеку с фамилией Моисеев позиционировать в русском движении. Не иначе как засланный!»
Известно, что во Христе нет ни эллина, ни иудея, но подобное суждение некоторым борцам за «чистоту расы» просто необходимо как воздух, иначе им трудно представить, как человек с такой фамилией вообще что-то делает на русском идейном поле и, самое страшное, у него еще что-то получается! Это точно с кем-то где-то согласованно. Это некий хитрый план масонов, хасидов, СБУ, мировой закулисы!
На это я отвечаю, что по этому «хитрому плану» мне надо было появиться на свет в Чугуевском роддоме на Генеральской горе в километре от места рождения Ильи Репина.
В понедельник Великой Страстной седмицы 3 апреля 1972 года. В дате своего рождения я нашел подсказку о себе самом. В этот день вспоминают, как Христос плетью изгнал торгующих из Иерусалимского храма. На меня многие обижаются, а зря. Забывают, что мы все лишь орудия в руке Божией.
Этот «хитрый план» начал работать, когда мой отец Моисеев Валерий Андреевич закончил Тамбовское артиллерийское военное училище.
Служил лейтенантом в Кандалакше, приехал на Гагарский разъезд (в Свердловской области) и познакомился с моей мамой в 1961 году Буториной Галиной Максимовной (родилась: станция Баженово Белоярский район Свердловской обл.).
Этот «хитрый план» работал, когда в моем роду сошлись фамилии Моисеевых, Иноземцевых (род бабушки по отцовской линии Иноземцева Александра Петровна, род.: Попасное Луганской области), Буториных (род дедушки по материнской линии), Пановых (род бабушки по материнской линии), Бушуевых (род прабабушки по материнской линии).
То приказчик Строгановых Третьяк Моисеев защищает святого Трифона Вятского от нападок язычников-остяков. То в 1660 году стрелецкий сотник Ульян Моисеев узнает у сибирских племен историю, связанную с кольчугой Ермака, и находит эту кольчугу. Сейчас кольчуга Ермака хранится в Оружейной палате Кремля.
В Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи есть герб рода Моисеевых.
После революции создавался советский народ, все должны были быть равны и одинаковы, интересоваться своей родословной было небезопасно. Русский народ был острижен, как библейский Самсон. Сейчас с большим трудом, по крупицам восстанавливается родовая память, но многого уже не узнать. По отцовской линии я свой род знаю до деда Моисеева Андрея Михайловича (28.08.1907 — 24.04.1993), родившегося в селе Константиновка Тамбовской области. В крестьянской семье Михаила Адриановича и Марии Алексеевны.
В данное время деревня Константиновка Пичаевского района Тамбовской области существует только на карте. 7 июля 2007 года умер последний житель деревни. На месте деревни уже нет домов, единственным признаком жилья остались только остов кирпичного дома Моисеевых и бывшие сады.
Здесь жили многие поколения моих предков, и напоминает об этом поклонный крест с фамилиями родов, живших на этом месте, в том числе и Моисеевых.
Мой дед был военным. После войны работал на секретном предприятии в Пензе.
География службы моего отца была обширной. Ему довелось служить на самых восточных рубежах, на Дальнем Востоке при границе с Китаем. Однажды он чуть не погиб во время обострения на китайской границе. И мысленно прощался с жизнью, но мысли покинуть позицию у него не было.
Потом отца перевели служить в Малиновку (Харьковская область) и оттуда перебросили на самые западные рубежи, в Польшу. Военный городок в Борно-Сулиново. Я хорошо помню, я еще ходил в детский сад, но отец брал меня с собой на полигон и даже на ночные учения. Так что танчики у меня были настоящие!
После развода родителей мы с братом и матерью вернулись в Малиновку, а отец женился второй раз и дослуживал в Майкопской танковой бригаде.
Когда отец уже был смертельно болен, я приехал к нему из Харькова. Он был человеком советского воспитания — крещен, но не воцерковлен. Отец был в тяжелом состоянии, уже не мог ни есть, ни пить, и сказали, что жить ему осталось считаные часы. Я объехал несколько храмов, но по моей просьбе в тот момент смог прийти священник только из храма Державной иконы Божией Матери. Он отца пособоровал и причастил Святых Христовых Тайн. И отец прямо на глазах стал оживать, почувствовал себя гораздо лучше. Стал понемногу есть и пить, и, главное, боли в желудке у него прекратились. Мы пережили это как явное чудо. Это было в начале июля, я побыл с ним еще несколько дней и поехал назад в Харьков, оставив отцу духовную литературу.
Мы созванивались, он читал книги и говорил, что чувствует себя нормально. Все прочитав, он ушел из жизни тихо и безболезненно 2 августа 2009 года.
Похороны прошли со всеми воинскими почестями, и отец упокоился рядом с сослуживцами, многие из которых погибли в печально известном, совершенно неподготовленном штурме Грозного 1 января 1995 года. Когда на сороковой день я открыл Православный календарь, то увидел, что это день памяти преподобного Моисея Мурина.
Отец и дед были советскими офицерами, но служили так, как советовал Иоанн Креститель военным: «Никого не обижать, не клеветать и довольствоваться своим жалованьем» (Лука VI, 14).
И таких служащих у нас были миллионы.
Именно такими людьми целое тысячелетие строилось огромное Государство Русское.
Наши предки знали, что человек духовно деградирует, как только перестает служить. Как только теряется оживляющая его путеводная нить высокой идеи.
В годы безбожия Богородица, взяв в свои руки Скипетр и Державу (2/15 марта 1917 года, в день, когда отрекли Государя), хранила тех людей, которые сохраняли верность присяге и честно служили Отечеству.
Мне дорога моя фамилия, я вижу в ней изначальный смысл, который связан с образом пророка и боговидца Моисея. В имени и фамилии закодирована задача, которую должно нести человеку.
Но все же дьявол — обезьяна Бога, и его дело — все зачернять. Грязный ком был брошен и в мою фамилию. Мутная волна постсоветского периода вынесла на поверхность много мусора, и пропаганда порока на рубеже XXI века была запредельной. Когда в Харьков с концертом приезжал мой однофамилец Боря, я посчитал своим долгом «передать ему привет» от всех однофамильцев. Организовал пикет православной общественности под оперным театром.
Перед концертом зрителям были розданы листовки с выдержками из Мытарств блаженной Феодоры о загробной участи содомитов. В ярости выбежал какой-то тип (явно организатор порочного действа), стал орать. Кто позволил?! Кто организовал?! «Да кто, — отвечают ему милиционеры с усмешкой, — Моисеев организовал». И показывают ему уведомление о пикете…
Но, думаю, это только начало. Даст Бог, в Харькове еще будет введен казачий патруль, и неплохо, если это начинание будет ассоциироваться с фамилией Моисеева. В некоторых случаях доброе слово и нагайка на духовно болящих действуют лучше, чем просто доброе словесное наставление на путь истинный.
Однажды брился перед зеркалом и говорю: «Господи, ну как же так, такая фамилия красивая, а передать некому? Дочь выйдет замуж, сменит фамилию, а сына нет».
Через некоторое время жена сообщает мне, что беременна. Я говорю: «Это сын! Господь меня услышал!»
В ночь перед рождением сына вижу сон. Вдоль дороги стоят столбы освещения. Смотрю в одну сторону, вижу, как на столбах, уходящих в бесконечность, горят лампочки. Напротив, в другой стороне, столбы, уходящие в бесконечность, еще без лампочек. Я беру лестницу, поднимаюсь. Мой отец дает мне лампочку, я ее вкручиваю в консоль, и лампочка загорается.
Оля будит меня, говорит, что пора в роддом.
Все-таки как важно продление своего рода по мужской линии, отсюда, с земли, нам, может, этого до конца и не понять.
Пройдут годы. По Москве двинется «Бессмертный полк». Мой сын Михаил пойдет с портретом своего прадедушки Моисеева Андрея Михайловича. Он во время Великой Отечественной был начальником районного ПВО г. Куйбышева (на тот момент второй столицы СССР), а моя дочь Анастасия — портрет прадедушки Буторина Максима Георгиевича. Он был призван на войну в 1941 году, и это чудо, но, будучи простым пехотинцем, дошел до Берлина!
Моя бабушка Антонина Ивановна (в девичестве Панова) работала сельским фельдшером, она была верующей и, провожая мужа на войну, оставаясь сама с четырьмя детьми, зашила ему в гимнастерку, как последнюю надежду на спасение, ладанку с молитвой «Живый в помощи Вышняго».
Дед Максим попал в плен, немец заставил его рубить дрова. Но известно, что когда человек искренне обращается к Богу, то для него исчезают все путы, все препоны, и душа становится свободной.
Это наглядно показал Бондарчук в фильме «Война и мир». Плененный французами Пьер Безухов, обращаясь к усеянному звездами небу, восклицает: «Меня взяли в плен! Меня! Мою бессмертную душу!»
И с моим дедушкой Максимом произошло нечто подобное. Может, не так ярко и пафосно, как в фильме. Но потомственный уральский казак пришел в себя. Он вспомнил, что с ним 90-й псалом, вспомнил слова молитвы, к Богу записанные царем Давидом. Слова, которые произносили русские воины перед Ледовым побоищем, Куликовской битвой, перед Бородинским сражением. В силе этой молитвы усомнились комсомольцы-добровольцы и лишь после страшных поражений, когда миллионы русских людей погибли и попали в плен, только тогда эти забытые слова, которые слышит Бог, стали ими мучительно вспоминаться.
Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.
Прочитав молитву, Максим Георгиевич бросил топор и пошел через линию фронта. Фашистам будто кто-то закрыл зрение, все вдруг «случайно» отвлеклись, и он благополучно вернулся к своим.
Как-то, году в 2011-м, я был приглашен в Москве на Всемирный Русский народный собор, там познакомился с общественниками из Питера. А поскольку я тоже ехал в Питер, то они меня подвезли. Ночью в дороге один товарищ, помощник депутата Маркова, уснул на заднем сиденье, а я разговаривал со своим новым знакомым, который был за рулем. Коснулись темы родословной, я сказал, что моя бабушка, Панова Антонина Ивановна, родилась в Екатеринбургской губернии в деревне Вьюхино Арамильского района. Выяснилось, что и его бабушка Панова и родилась неподалеку.
Я раньше задумывался, как фамилия Пановы могла оказаться на Урале, ведь в ней есть малороссийское происхождение. И товарищ, отвечая на мой мысленный вопрос, говорит: «Эта фамилия пошла от запорожского казака Никиты Пана, бывшего есаулом Ермака».
Мой прадед Иван Степанович Панов был степенным, зажиточным крестьянином. И судя по сохранившейся в нашем семейном архиве фотографии, обладал характерной для казака внешностью. Он имел деревянный двухэтажный дом с паровым отоплением, в его библиотеке было много книг. После революции он был раскулачен и несколько лет провел в тюрьме. А от его библиотеки у нас остались только две книги: «Евангелие» и «Воспитание чувств».
Кто знает, может, на допросе незримо рядом со мной стояли мои предки. Мог ли я предать их и не настоять на том, чтобы графа «национальность» была заполнена правильно?
С первого допроса меня все же отпустили. На тот момент в Харькове нашему делу откровенно сочувствовали многие сотрудники силовых органов, возможно, и со мной был тот самый случай. Хунта действовала еще осторожно, да и материалы еще не были просмотрены, не было, так сказать, «объективных» доказательств моей вины. Особенно по факту сбора добровольных взносов у боевиков евромайдана для нужд нашего палаточного лагеря.
Мои товарищи, ждавшие меня под управлением МВД, выслушав рассказ о ходе допроса, говорят: «Серега, ты тут свое дело уже сделал, толку с тебя здесь уже никакого, и денег у тебя нет, а охранять тебя надо, поезжай ты в Москву. Нам тут с тобой одна головная боль. Ты идеолог, и ты нужен для будущего».
Вспомнился странный и страшный сон дочери за пару лет до событий: как будто родителей (меня с женой) почему-то убьют в 2014 году и дочь осиротеет.
ервозная обстановка тревоги, видимо, передалась моему шестилетнему сыну, и у него вдруг сильно пошла кровь из носа. Сами не смогли остановить, вызвали скорую. Неспроста все это. Видимо, действительно что-то серьезное назревает.
Мне товарищ говорит: «Ты же Библию открываешь в трудные моменты жизни, возьми и прочти, что откроется». Открываю на первой главе Третьей книги Царств, читаю: «Теперь, вот, я советую тебе: спасай жизнь твою и жизнь сына твоего Соломона» (12).
Все, кто был в тот момент у меня в квартире — жена, дочь, друзья, — оцепенели.
В довершение всего позвонил товарищ из Москвы и сказал: «Стало известно, что по тебе у хунты уже есть нехорошее решение».
Нельзя испытывать судьбу — надо ехать. Друзья собрали деньги и отправили меня маршруткой через Белгород в Первопрестольную…
11 сентября 2018 года Окружной административный суд Харькова заочно судил меня как руководителя организации и запретил деятельность нашей областной общественной организации «Русь Триединая».
Из заключения СБУ, направленного в Минюст Украины 0т 08.06.2018: «Публичное выступление Моисеева С.В. (Председателя правления общественной организации «Русь Триединая») 01.03.2014 во время общественно-массового мероприятия на площади Свободы г. Харькова спровоцировало массовые беспорядки возле Харьковской областной администрации.
В ходе рассмотрения дела в суде также было установлено, что эта организация принимала участие в так называемом «Антимайдане.
Также группа выдвигала требования федерализации Украины и организовывала ряд крестных ходов в Харькове, во время которых призывала к созданию так называемой “Харьковской Народной Республики” и ее дальнейшему присоединению к России».
Сергей Моисеев,
председатель общественной организации
«Русь Триединая»
Член Союза писателей России